Жанна Бурен - Дамская комната

• Название: Дамская комната
• Автор: Жанна Бурен
• Издательство: Авангард
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-86394-025-5

Жанна Бурен — историк и журналистка, автор многих популярных романов. Роман "Дамская комната" отмечен Гран-при читателей журнала мод "Эль", по французскому телевидению с большим успехом прошел фильм, созданный по этому роману.

---

Ей казалось, что после отъезда родителей ее будут меньше мучить тревожные мысли. Эти надежды не оправдались. Разумеется, она больше не дрожала от страха, что для них откроется происходящее в ее доме, но ее мучила совесть. Если ей удалось скрыть от них свою двойную жизнь, то она понимала, что не окружила их тем теплом, на которое они были вправе рассчитывать. В конце их пребывания у нее мать показалась ей озабоченной, чем-то омраченной. Чем же? Не зародились ли у нее какие-нибудь сомнения? Невозможно! Однако ее поведение выдавало какой-то душевный надлом…

Флори снились какие-то горькие сны. Наутро она вскочила с постели в комнате, обжитой ею в башне, где ощущение одиночества ее вовсе не успокаивало. Впечатление от ужасного сновидения, во время которого ей представилась Агнес, давило на ее смятенное сознание. Она видела в колыбели, в которой когда-то на улице Писцов спал маленький Готье, больного ребенка, звавшего ее с протянутыми к ней руками. Наклонившись, она заметила, что детское лицо, смотревшее на нее стеклянным взглядом, стало синим, как лицо ее мертвого сына… Ужас сбросил ее с кровати, швырнул на скамеечку для молитвы, где она долго плакала, обхватив голову руками.

Неужели ее будет постоянно преследовать воспоминание о преступном деянии, ответственность за которое она разделила с Гийомом? Неужели нет никакой возможности стереть в ее памяти эти ужасные, эти чудовищные часы?

Сюзанна, пришедшая, чтобы разжечь камин и принести для Флори горячую воду, застала молодую женщину все еще на коленях.

— Мне приснился кошмарный сон, — объяснила она, чтобы оправдать распухшие глаза и несчастный вид. — Я опять видела труп Готье…

— Полно, полно, мадам, гоните подальше от себя этого бедного ангелочка! Старайтесь не думать о нем, — посоветовала служанка, наполняя водой, от которой валил пар, деревянную бадью, обитую изнутри мольтоном, в которую должна была погрузиться Флори. — Зачем без конца к этому возвращаться? Зачем приходить в такое состояние? Его не воскресить, а ваш цвет лица испортят такие часы без всякой пользы для кого бы то ни было!

Флори понимала, что в служанке говорило не отсутствие тонкости, а настойчивое желание видеть ее освободившейся от ее видений.

— Ты, наверное, права, — согласилась она, чтобы не огорчать служанку. — Но понимаешь, я не в состоянии управлять своими снами. Твой здравый смысл, как и моя собственная решимость, ничего не меняют.

Чтобы наполнить бадью, нужно было принести несколько больших жбанов воды. Шарль принес их из кухни и поставил у двери комнаты. Сюзанна входила и выходила, циркулируя от порога к камину, перед которым купалась Флори, и обратно.

Флори безразлично позволила вымыть себя, растереть, надушить, одеть, причесать, почти не замечая всего этого, так она была занята сама собой.

Затем она позавтракала, потом, поскольку дождя не было, отправилась верхом на муле в Вансэй, где отстояла утреннюю службу, как всегда, когда не уезжала в Гран-Мон.

Возвращаясь из церкви, где она с застывшей душой следила за молитвой, она встретила на дороге всадника.

— Добрый день, дорогая мадам!

Со времени их знакомства Бернар Фортье окружал Флори заботами, которые она считала чрезмерными.

— Я приезжал, чтобы пригласить вас от имени моей сестры пожаловать к нам на воскресный обед.

— Поблагодарите, пожалуйста, мадам Эрно за приглашение, которое меня очень трогает, но, увы, я не могу сегодня поехать в Тур.

— Говорил же я Беранжер, что нужно было предупредить вас заранее!

— Не укоряйте ее. В любом случае, даже если бы заранее приняла ваше любезное приглашение, я была бы вынуждена отказаться от своего слова.

— Вы нездоровы?

— Ничуть. Я чувствую себя прекрасно. Просто одна из детей, которыми я занимаюсь в Гран-Моне, находится в тяжелом состоянии. Поэтому я решила, против обыкновения, вернуться сразу же в приют, чтобы провести весь день около нее.

За минуту до этого Флори и сама не знала, что в ее уме зреет подобное решение. Впрочем, без угрозы очутиться на этом рауте, идти куда ей совершенно не хотелось, возможно, она его и не приняла бы с такой твердостью.

— Мне так жаль, что вы не можете принять моего приглашения!

Чтобы разговаривать в более спокойной обстановке, они по молчаливому согласию остановились.

Внезапно Бернар Фортье сошел с лошади.

— Поскольку я, увы, больше с вами не увижусь сегодня, на что я так надеялся, не могу ли я просить вас, дорогая мадам, пройтись немного со мною по этой дороге?

Поскольку она не могла, не рискуя оказаться невежливой, отказаться от просьбы молодого суконщика, Флори в свою очередь соскользнула с седла. Прежде чем она коснулась ногами земли, две сильные руки подхватили ее, чтобы помочь. Какую-то секунду она была прижата к груди Бернара Фортье и почувствовала, как бьется его сердце. Без всякого позерства она высвободилась из объятий, которые можно было объяснить просто как естественную помощь, и, отступив на шаг, потянула за повод мула.

— Нельзя сказать, чтобы утро было слишком теплым, — проговорила она. — Нам не следует долго здесь оставаться, чтобы не простудиться.

— Не беспокойтесь, я буду краток.

Они шли рядом, за ними следовали лошадь и мул.

— Так вот, — снова заговорил Бернар, — я хо тел задать вам один вопрос. Всего один.

Он набрал воздуха в легкие, собрался с духом.

— Как смог ваш муж чуть ли не сразу после женитьбы покинуть такую женщину как вы, и отправиться с королем в святую землю? Как можно вас оставить, имея право рассчитывать на вашу любовь?

— Не кажется ли вам, что вы проявляете, пожалуй, слишком большое любопытство?

— Если я доставил вам неприятность своим вопросом, прошу вас простить меня.

— Прощаю. Только не старайтесь больше получить ответы на вопросы о вещах, которые вас не касаются. Почему вас занимают наши с мужем отношения, которые не имеют ничего общего с вами?

— Потому что все, что касается вас, небезразлично мне!

Флори остановилась, опустила голову, потом зашагала снова.

— Ну а это и вовсе лишнее, — проговорила она. — Так вот к чему вы клоните!

— Что в этом плохого? Вы молоды, прекрасны, покинуты. Вы понравились мне при первой же встрече. Разве вам, как и мне, не естественно пожелать соединиться в нашем одиночестве, поскольку мы оба свободны?

Молодая женщина вновь остановилась.

— Прежде всего я не свободна, — возразила она. У меня есть муж. И вообще вы отдаете себе отчет в том, что только что мне предложили? Отдаете себе отчет в том, что обращаетесь со мной как с распутной девкой?

— Флори!

— Я запрещаю вам называть меня по имени! Отныне я вообще запрещаю вам говорить со мною о ваших оскорбительных поползновениях! Кроме того, у вас больше не будет случая докучать мне, как вы позволили себе это сегодня я запрещаю вам появляться в моем доме, пока вы не образумитесь!

— Умоляю вас!

— Нет. Я принадлежу одному мужчине, знайте это, даже если он далеко, и я не из тех, кто ищет успеха в отсутствие мужа! Возвращайтесь в Тур, это лучшее, что вы можете сделать. И оставайтесь там! Вы нанесли мне оскорбление, достаточное для того, чтобы мне долго не захотелось встречаться с вами!

Она видела, как в нем желание поплакаться боролось со страхом окончательно ей не понравиться. Второе чувство взяло верх. Он поклонился.

— До свидания!

Флори вернулась домой.

«Какое проявление добродетели! — думала она. — Какое прекрасное негодование со стороны женщины, бесстыдно обманывающей мужа с тем самым мужчиной, который является причиной несчастья, разделившего нас. Какая милая уловка! Я только что заявила, что принадлежу одному-единственному мужчине — нужно ли при этом называть его имя — будь то Филипп или Гийом? Да и знаю ли я это сама? Если бы этот бедолага, которого я только что поставила на место, сомневался по поводу того, как я провожу большинство своих ночей, он не стал бы делать подобных предложений, а просто повалил бы меня без лишних слов на землю под забором!»

Сделать себе такое признание нелегко. Она со слезами упала перед своим алтарем.

— Что с вами, мадам? Я могу чем-нибудь вам помочь?

Это был голос встревоженной Сюзанны.

— Нет, ничего. Дело все в той же маленькой Агнес, она так больна, что я не могу и подумать о том, чтобы оставить ее там одну, в такой опасности. Я поеду к ней и попытаюсь помочь ей выжить.

Не пожелав съесть ничего, кроме нескольких ложек супа и кусочка сыра, она отправилась в Гран-Мон.

Опять моросил дождь. Несмотря на брезентовый верх двуколки, Флори вошла в палату больных детей совсем окоченевшей. Теплый воздух от камина и от тележки, полной раскаленных углей, показался ей удушающим. Она сбросила толстый плащ, набухший от влаги, и спросила сиделку.