Шейла Дайан - Пляжное чтиво

• Название: Пляжное чтиво
• Автор: Шейла Дайан
• Издательство: БДР-Трейдинг
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7721-0054-8

На фоне серебристого диска полной луны Марджори Эплбаум медленно кружилась на тонкой веревке, охватившей ее лодыжки, метрах в шестидесяти над пляжем. Кровь стучала в висках. Желудок давил на сердце. Открыв глаза, она увидела бушующее море под собой и ясное небо над ногами. Ее рыжие волосы летели за ней как знамя, обнаженные ягодицы и грудь сверкали в лунном свете. Возбуждение росло в ней. Мужчина на балконе крепко держит веревку: сейчас он втянет маленькую женщину через перила балкона в свои объятия. Она задрожит, прижавшись к нему, и позволит отнести себя в постель. Другая женщина привяжет ее запястья к изголовью кровати шелковыми шарфами, и мужчина, лаская, овладеет ею. Они играли так часто, что игра превратилась в ритуал. Но в эту роковую ночь эротический обряд закончился ужасной трагедией: едва успев раскинуть руки-крылья, совершенно голая Марджори с огромной высоты грохнулась на дощатый настил променада…

Интересно, почему реальная жизнь неожиданно оказалась так похожа на сюжет нового романа Алисон?

---

Вернувшись на пляж, я нашла лейтенанта удобно устроившимся в моем шезлонге и жующим маленькую гроздь зеленого винограда. Читающим.

— Не думала, что у полицейских есть время читать романы, — сказала я, вручая ему красную книжечку. — Вернее, подобную литературу.

— Ничто человеческое нам не чуждо, — снова сказал он, вставая и улыбаясь.

"У него обаятельная улыбка", — подумала я.

— Мне кажется, это я уже где-то слышала. Между прочим, как вам нравится этот роман? — не удержалась я.

— Вы знаете, я читал все книги Слоан И. Даймонд и решил, что автор — женщина.

— Неужели?

— Вы читали книги Даймонд, не правда ли? О, конечно, читали… это популярное чтиво… особенно на пляже.

— Вообще-то я никогда не читаю книги на пляже, — солгала я, сказав первое, что пришло мне в голову, и немедленно испытав угрызения совести. Я солгала офицеру полиции… как преступница.

Он помолчал, улыбнулся и вдруг сказал:

— Вы не подпишете мне эту книгу?

— Что?

— Вашу книгу. Вы подпишете ее?

— Я не понимаю…

— Но ведь вы написали эту книгу. Все знают, что Слоан И. Даймонд — псевдоним.

Я в замешательстве таращила на него глаза.

— У этой книги медицинская тема, и произведения Даймонд отличаются сексуальностью и тайнами.

"Он знает!" — подумала я, со страхом вслушиваясь в его анализ.

— Миссис Даймонд, — продолжал он, подчеркивая мое имя, — вы — писатель, вы специализируетесь в медицине. И хотя вы кажетесь скромной, даже несколько чопорной… Но, возможно, в этом ваша тайна. Только Слоан И. — анаграмма Алисон, — нанес он последний удар с раздражающе самодовольным видом.

— Поймали, — сказала я, немедленно сдаваясь, устрашенная властью его полицейского значка. Или так я попробовала убедить себя. На самом деле я хотела, чтобы он знал. Его открытие возбудило меня. Нетрудно прятать что-то от тех, у кого нет причин искать, поняла я. Это прозрение могло бы объяснить много маленьких загадок жизни.

— Лейтенант, пожалуйста, пусть это останется между нами. Никто не знает, кроме моего литературного агента и издателя.

— Слово чести! — сказал Фиори.

И его бойскаутский салют и непокорный темный локон напомнили мне Айру Пресмэна, мой сон, и я снова покраснела.

— Не думал, что Слоан И. Даймонд так легко краснеет, — сказал Фиори, и его улыбка показалась мне плотоядной.

— Ну, если это все, лейтенант… — я отвернулась, садясь в шезлонг, чтобы у него не появились какие-нибудь ложные мысли.

— Еще только одна деталь — и я ухожу, миссис Даймонд.

Я замерла.

— Автограф, — произнес он, улыбаясь и вручая мне книжку и авторучку.

Я открыла книгу на титульной странице и написала: "Тайному почитателю… с наилучшими пожеланиями. Слоан И. Даймонд". "Мой первый автограф… и последний", — подумала я, чувствуя неловкость от того, что лейтенант смотрит на меня по-новому.

— Благодарю вас, миссис Даймонд, — сказал Фиори. Забрав книжку и прочитав надпись, он снова отдал честь. — Это будет наша маленькая тайна.

Он был уже на полпути к променаду, когда я почувствовала неожиданную жажду тепла и выдвинула шезлонг на солнце. Закрыв глаза, я представила Фиори и услышала его слова: "Наша маленькая тайна".

Я ненавидела тайны. Не говорить, то есть молча отрицать правду, — это ложь, вывернутая наизнанку. Я выросла в семье, где все было тайной: от денег до болезни, от секса до смерти, где "не говорить" было паролем моего детства. Странно, что именно я создала самую большую тайну — тайное я.

Меня затопили воспоминания об Эви — в ее доме, в моем доме… как ее опускают в могилу. Ее самоубийство было тайной. Только из газет я узнала, что Эви погибла не в автокатастрофе, как мне сказали.

Несмотря на жару, меня охватила дрожь. "Почему, — удивлялась я, — почему я подумала сейчас об Эви? Может, потому, что недавно говорила о ней… или потому, что падение Марджори с балкона похоже на падение Эви с моста. Правда, Эви не упала, а прыгнула. Там не было никаких разговоров об убийстве. Там были свидетели".

Иногда мне казалось, что я тоже стала свидетелем самоубийства Эви, хотя и была в милях от моста, когда это случилось. Я ясно помню сильное чувство вины, когда узнала правду о ее смерти. Я где-то читала, что это обычная реакция на самоубийство.

И теперь я была единственным, пусть и несовершенным, свидетелем падения Марджори. И хотя едва знала ее, я должна признаться в интуитивном понимании ее смерти. Как еще объяснить удивительное совпадение между моей книгой и записной книжкой Марджори с цветными страницами. "Это должны быть зонтики, — подумала я. — Они все были там, как и в моей книге: зеленый, синий, желтый, розовый. И там были другие цвета".

Оглядевшись, я заметила оранжевый зонтик Марчи Кобрин (стройной матери двух детей, находящихся в данный момент в лагере, жены адвоката, человека, чьего имени я не могла вспомнить, похожего на образ "до" в рекламе лекарств для похудания); сине-белый полосатый зонтик Дебби Какой-то (блондинки, жены врача, матери троих детей: двоих в лагере, одного в Европе — женщины, которая каждый день занималась на пляже аэробикой и чье лицо так натянулось после недавней подтяжки, что казалось пришитой маской); темно-синий зонтик женщины по имени Синди или Минди, которая флиртовала в рабочие дни со спасателями, пока ее красивый муж Адам работал в городе.

Желто-оранжевого полосатого зонтика не было на пляже, но я знала, что он принадлежит Лилиан Слоткин, женщине примерно моего возраста, которую Робин называла Брильянтовой Лил из-за огромного количества дорогих украшений, в которых та выплывала на пляж, включая брильянтовый браслет, золотые с брильянтами часы, брильянтовое ожерелье, брильянтовые серьги, брильянтовое кольцо на левой руке и огромную жемчужину, усыпанную брильянтами, на пальце правой руки. Она была замужем за очень привлекательным седовласым мужчиной, чьего имени я тоже не знала, по-настоящему богатым, если верить тому, что я слышала. И ходили слухи, что она получала новый образец ювелирного искусства каждый раз, как он заводил интрижку. В этом году у нее были новые часы. "Не за Марджори ли", — подумала я.

И бирюзового зонтика не было сегодня на пляже. Его владелица была одной из молодых круглогодичных обитательниц Башни. Несмотря на обильный макияж, старивший ее, она была явно моложе меня. И она очень редко появлялась на пляже. Я не видела ее с самого начала своего отпуска, то есть уже неделю. Но если она появлялась, на ней обычно был простой черный купальник без бретелек, высоко вырезанный на бедрах. Ее черные волосы и густые черные брови драматично дополняли светло-голубые глаза, обведенные черным карандашом.

Поскольку эта молодая женщина была не замужем, ее появление в записной книжке могло бы удивить меня, если бы я не знала, что это Тиш Гордон, предполагаемая любовница Марти Стейнера (согласно Робин, которая слышала это от Элен Кац, у которой был нюх на подобные вещи), и ходили слухи о "любви втроем"… Нет, это я придумала в своей книге.

Надо не забыть рассказать лейтенанту Фиори о своей теории цветов.

Я увидела Бренду Форестер под красным зонтиком и вспомнила, что в книжке Марджори не было "красной" страницы. Странно. Бренда не замужем, и записную книжку нашли в ее квартире… Нет, это было в моей книге. Но эта деталь казалась тревожно реалистичной. И учитывая слухи о лесбиянских наклонностях Бренды… "Нет, это Робин сказала в моем сне. Но в сон это должно было прийти откуда-то, — подумала я. — Возможно, сплетня, которую я слушала вполуха, а потом забыла. В конце концов, я не из тех, кто обращает внимание на сплетни". В любом случае, учитывая остальные слухи о Бренде-мамтрахалке, можно предположить, что она способна на что угодно. Например, на лесбийскую связь с Марджори.

"Как… Боже избави! Как связь с Шелом, который вполне мог найти записную книжку Марджори в квартире Бренды… в пятницу, когда умерла Марджори… после того как Бренда заманила его к себе, чтобы успокоить боль от смерти своей любовницы… "

Но было слишком отвратительно думать об этом, так что я выбросила все эти мысли из головы и тут же услышала свое имя.

Подняв глаза, я увидела, что Робин машет мне, направляясь с Элиотом к променаду. "Наверное, идут домой заниматься любовью", — подумала я, помахав в ответ и вспомнив свой прерванный эротический сон с Айрой Пресмэном. Я закрыла глаза и постаралась снова войти в свою фантазию, рассчитывая на особую изоляцию, создаваемую шумом прибоя и убаюкивающим ветром. Но несмотря на все старания представить лицо Айры Пресмэна, под черным локоном снова появилось лицо Карла.

Когда я впервые встретила Айру, именно его локон привлек мое внимание, и я помнила его долго после того, как забыла лицо. Странно, что он напомнил мне Карла, ведь не его волосы, а рот заинтриговал меня. Его полные, прекрасно очерченные губы, губы, которые он часто облизывал во время разговора, тревожно чувственные, слишком чувственные для его чисто выбритого лица и удивительно соблазнительные. Думая о прошлом, вспомнила, что именно я спровоцировала не только наш первый поцелуй, но и большинство наших любовных ласк. За исключением первого раза.