Дмитрий Петров - Магия слова. Диалог о языке и языках

• Название: Магия слова. Диалог о языке и языках
• Автор: Дмитрий Петров
• Издательство: ПрозаиК
• Жанр: Языкознание
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91631-084-9

Сколько языков может знать человек? По крайней мере, столько, сколько людей вы знаете. Если вы наблюдательны и гибки в своем восприятии, вы сумеете понять язык каждого, кто вам повстречался, и стать понятным ему, не отступаясь от своего языка. Так считает один из авторов этой книги, филолог, переводчик, создатель уникальной психолингвистической методики ускоренного обучения иностранным языкам Дмитрий Петров. Его соавтор Вадим Борейко — журналист, замредактора Казахстанской газеты "Время" — записал их многочисленные беседы о языке, о его влиянии на жизнь каждого человека. Борейко на личном опыте убедился, как работает методика Петрова, и они вместе описали ее в этой книге.

---

А как-то мы с группой европейских дипломатов ехали по узкой горной дороге на юге России. Вдруг автобус резко тормозит, из-за горы выскакивают всадники в папахах и начинают палить в воздух. Делегация лезет под кресла. Дверь открывается, всех просят на выход. Бледные дипломаты, дрожа, жмутся друг к другу и особенно ко мне — на месте их порешат или все-таки потребуют выкуп? И тут всадники расступаются, из-за куста выходят красны девицы с хлебом-солью, все дружно запевают удалую песню. Оказалось, местные власти решили приятно удивить гостей. И им это удалось — без помощи переводчика!

Анекдот в тему

На курсах делового русского языка для английских бизнесменов:

— Неопределённый артикль «а» переводится «типа», а определённый «the» — «конкретно».

Глава 9 Свобода прежде правильности

«Наиболее понятным в языке бывает не само слово, а тон, ударение, модуляция, темп, с которым произносится ряд слов, — короче сказать, музыка, скрывающаяся за словами, страстность, скрывающаяся за музыкой, личность, скрывающаяся за страстностью, то есть всё то, что не может быть написано».

Фридрих Ницше

— Давай-ка мы усвоим принципы твоей методики ускоренного обучения иностранным языкам.

— Прежде чем приступать к изучению языка, ты должен иметь определенную к этому мотивацию. Недостаточно сказать себе: эх, надо бы выучить язык, как-нибудь я этим займусь. Эффект появляется, когда учишь для чего-то. Пусть даже для собственного интереса, но это — надо. Когда возникает некая вибрация, что я хочу этому научиться. Простейшие мотивы: путешествия, работа, торговля, экономическая необходимость…

— Или любовь. У нас в студенчестве говорили: хочешь выучить язык — влюбись в иностранку.

— Это вообще-то не мотив, а лейтмотив. А так — разные бывают мотивы. Когда я еще в институте учился, пару раз заключал пари при свидетелях, что за неделю или две овладею каким-нибудь языком на достаточном уровне, чтобы незаинтересованные лица подтвердили: да, он может поддержать беседу на разные темы, он понимает и говорит, и это можно признать.

— Спорил на деньги?

— На пиво. Которое выпивалось и мной, и проигравшими, и свидетелями. Речь шла о ящике. За венгерский язык я выиграл ящик венгерского пива. А по тем-то временам! Ты ж помнишь 70-е, когда любое не наше пиво считалось деликатесом.

— Нечего на пиво намекать: смешивать не будем. Кроме мотивации, какие еще должны быть перед твоим курсом внутренние предварительные установки?

— Определение иерархии целей. Если тебе достаточно бытового общения, чтобы, например, в путешествии говорить самому и понимать других, можно остановиться на базовом уровне. Но перепрыгнуть через него невозможно, если хочешь идти дальше. А дальше — работа с текстом, чтение. Еще дальше — специальный уровень, когда язык нужен по работе.

— Так все же: каковы основные принципы твоей системы обучения?

— Первый принцип — компактность. То есть максимальная компрессия по срокам: в силу «медицинского» фактора, по которому — особенно для взрослых людей — паузы в обучении должны быть минимальные. Курс преподавания базового уровня языка, после которого человек начинает говорить на основные темы, обычно длится четыре дня по четыре академических часа в каждом.

Второй принцип — работа через образ. Когда я обучаю языку, то стараюсь пробудить в человеке ощущения, связанные с этим языком: это и его личный опыт, и то, что он знает из книг, кино. В общем, какие-то личные стереотипы. И у каждого они — свои. Назову те, которые упоминают чаще всего.

Учишь, скажем, итальянский — вспоминаешь фильмы Феллини, песни Челентано, Тото Кутуньо, фрески Микеланджело, вкус кьянти и пиццы, аромат капуччино, шум моря, исторические римские пейзажи — Колизей, Форум. И вот эти ощущения должны предшествовать первым словам, которые собираешься узнать и произнести.

Ассоциации, связанные с Казахстаном, казахским языком, казахами, — это у большинства знакомых с этой страной людей степь, кони, юрты, Назарбаев. Примерно в таком порядке. Некоторые еще вспоминают национальный флаг.

Образы Франции — Эйфелева башня, Париж, круассан на Елисейских полях. Звукоряд — песни Джо Дассена, Мирей Матье.

Испания. Цветовой ряд — красное, черное. Коррида, фламенко, кальвадос. Дон Кихот, Дали.

Английский — Шерлок Холмс, Биг Бен, Тауэр, двухэтажные автобусы, Шекспир, Черчилль, шляпа-котелок.

— Однажды я на себе испытал действие последнего стереотипа, который ты назвал. В 1999 году купил в Лондоне на Портобелло-маркет котелок за 35 фунтов и трость. Надел приличный костюм и в таком виде явился на Би-би-си, где проходил практику. Тамошний народ криво ухмыльнулся и обозвал меня гипертрофированным лондонцем. В самом деле, так в Великобритании давно уже никто не ходит. Однако, стоило отправиться вечером того же дня в шекспировский театр «Глобус» на «Юлия Цезаря», как меня там с визгом: «Смотрите, наконец-то мы увидели настоящего английского джентльмена!» — окружила толпа японцев. И давай на моем фоне фотографироваться!

— Вот и я говорю о стереотипах, о спонтанных образах, связанных для иностранца с тем или иным языком, но не обязательно связанных с сегодняшней реальностью. Необходимо также или естественное нахождение в среде языка, или ее искусственное воссоздание.

— Что это значит?

— Желательно, чтобы язык входил в глаза, в уши, в сердце. Очень помогает слушать песни, смотреть фильмы без перевода, воспринимая музыку и эмоцию языка, и эти фильмы должны тебе нравиться. И не надо напрягаться, что я смотрю кино — и не понимаю: посмотри сначала в переводе.

Третий принцип — освоение ряда базовых, элементарных, но самых важных грамматических формул, которые дают возможность как можно быстрее переходить к интерактивному общению: вопрос-ответ, комбинаторный подход к формированию предложений. Даже если грамматика данного языка изобилует сложными формами, в разговорной речи всегда можно выявить как лексический, так и грамматический минимум. Интерактив — это всё. У процесса обучения должны быть две ноги, чтобы он шёл. Первая — ведущая, преподаватель. Вторая — ведомая, группа. Главное — чтобы было здоровое, упругое напряжение в процессе обретения языка.

Четвертый момент — максимально индивидуальный подход. Чтобы в твоих устах язык стал живым, он не должен быть абстрактным. Не так, как написано в одном английском учебнике русского языка: “Ваня проснулся в избе и спустился вниз к завтраку”. Никаких абстрактных историй про вымышленных персонажей! С самого начала мы говорим о себе. Я должен как можно скорее научиться описывать то, что наполняет именно мою жизнь. Кто я? Что мне нравится? Что мне не нравится? Чем я занимаюсь? С кем я общаюсь? О чем мы говорим? Где я работаю? С кем живу?

Пятый — обязательный принцип позитивных эмоций, удовольствия. Иначе говоря, недопущение перегрузок, насилия, появления комплексов. Наоборот — стремление избежать их. Не напугать. Показать приятные и легкие стороны. Потому что основной принцип — СВОБОДА ПРЕЖДЕ ПРАВИЛЬНОСТИ.

Сначала научись говорить, потом — научись правильно говорить.

Сначала человек учится ходить, потом — бегать. Я никогда сразу не поправляю человека, овладевающего языком, если он ошибся. Только после того, как он проговорит все, что хотел, я скажу: вы все замечательно выразили, но вот здесь я бы уточнил…

Ошибки — это то, что надо исключительно приветствовать, любить. То, чему надо радоваться. Невозможно научиться делать что-либо без ошибок. Ошибки — показатель твоего роста, твоего развития. Что касается языка, то ошибка — свидетельство твоей работы, уровня твоего восприятия. Ты ошибся — значит, ты что-то подумал и еще не сумел сформулировать так, как надо бы, но, тем не менее, сделал попытку.

— Однако мы же не будем абсолютизировать ошибки. Тогда как их в процессе овладения языком удалять?

— Изначально на языке, который взялся изучать, ты не можешь изъясняться правильно. Но иногда люди говорят себе: если я не могу это делать идеально, я не буду это делать вообще. Не-ет. Добро пожаловать, делай это! Делай 10, 20, 50 раз неправильно — и ты научишься делать правильно. Поэтому ошибка — великолепное лекарство от незнания. От неумения. Это своего рода прививка, после которой появляется иммунитет к боязни языка.

— Вот сам я говорить не боюсь: в тех странах, куда приезжаю, учу минимальный набор слов (прежде всего счёт) — по принципу передразнивающей обезьяны. И трындю на нем, чаще всего на базарах — торгуясь. Этот скромный лексический запас, впрочем, успешно впоследствии и забываю. Но по друзьям и знакомым мне хорошо известно, что языковые страхи — вполне реальный и очень распространенный комплекс.