Ефим Шифрин - Течет река Лета

• Название: Течет река Лета
• Автор: Ефим Шифрин
• Издательство: АСТ, Астрель, ВКТ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-065433-8, 978-5-271-27482-4, 978-5-226-02389-7

Эту книжку не обязательно читать подряд. В прихотливом настроении памяти всегда ценны мимолетности, случайные припоминания. Они свободны и поэтому более точны, чем обещанные к сроку мемуары.

События, о которых я вспоминаю, пустившись против течения своенравной Леты, редко соотнесены с датами сделанных записей. Все, о чем мне привелось вспомнить, перестало принадлежать ей — реке Забвения. Может быть, поэтому по ней теперь можно путешествовать, всякий раз отправляясь с разных пристаней.

Я же, оставаясь на берегу, хочу, чтобы вы не скучали при чтении. Оно займет у вас куда меньше времени, чем ушло у меня на эти легкие и такие тяжелые строчки…

---

Я вспоминаю эту талантливую женщину, конечно, не для того, чтобы расквитаться за ее слабости. Они простительны. Мне хочется сказать о том, что несносный характер оставлял ее одинокой, а невыносимое одиночество лишь усугубляло характер.

Мы все такие — и холостяки, и старые девы, и нас ни за что не нужно жалеть.

В какой-то момент Леля, которой я, кажется, не сделал ничего худого, нашла повод, чтобы не здороваться и со мной — из-за какого-то пустяка, который она же и придумала.

Спустя годы Лейла неожиданно позвонила мне — единственно для того, чтобы похвастаться, что ее нашла работа, о которой она всю жизнь тосковала — новый спектакль в знаменитой Табакерке.

Я даже не сомневаюсь, что она играла там хорошо. И я поздравил ее с новым счастьем. Длилось оно, впрочем, недолго. Леля умерла от разрыва сердца. Так же одиноко, как и жила.

17 октября 2007 г.

Вчера родной моей племяннице Рашельке исполнилось 13 лет. Утром я отправил ей смс с поздравлением, и она ответила мне, вероятно, уже из школы коротким английским "Thanks". Поздно вечером я связался с семьей брата по Google Talk'у. Все были дома, я поговорил с каждой из девочек, с женой брата — Бахыт, и с Элькой — о делах, о планах, о своем отъезде с цирком в Таллинн и Ригу. Поздравил брата с премьерой Пятой симфонии Шостаковича. Из-за Шостаковича празднование дня рождения было отложено до ближайшего шаббата, когда можно будет всем семейством собраться за столом и пожелать нашей крошке расти и не лениться, не оставлять рисование и музыку, а главное, стать счастливее и удачливее, чем папа.

Рашелькой свою дочь брат назвал в честь покойной мамы, которая при рождении получила двойное имя — Раша-Ента. Под этим же именем, высеченным по-древнееврейски на ее могильной плите, она осталась навсегда на рижском кладбище в Шмерли. Там же, под общим памятником, покоится ее тетка Зина (Зелма — от рождения), и ее муж — Петр, который наверняка получил от родителей имя Пинхас, а потом в силу мимикрии принял имя евангельского апостола, который тоже когда-то поменял еврейское имя Шимон на греческое Петр.

Элька меня здорово насмешил своими вопросами про фильм "Глянец". Ему, кстати говоря, показалось, что в этой единственной из моих не-эстрадных работ, отчетливо слышна моя привычная фиоритура, знакомая зрителям по монологам "про Люсю". Он не замечал ее ни в "Любви с придурком", ни в "Путанах", ни в "Я тебя больше не знаю, милый". А здесь, в картине, все время чувствовал ее, и я не понял, мешало это ему или раздражало. Но мою улыбку вызвало как раз не соотнесение моих немногочисленных красок, а его вопрос, имею ли я юридическое право пародировать Лагерфельда.

Такой вопрос был задан впервые.

— Но кто его пародирует? — спросил я. — Ведь у моего героя фамилия Шифер. С чего ты решил, что я кого-то пародирую?..

— Ну как! Он внешне похож на Лагерфельда. В смысле — костюм, прическа как у него.

— Но это же очевидно, что Шифер просто хочет быть похожим на Лагерфельда. Как все эпигоны известных людей он не пародирует его, а подражает ему.

— А ты сам пародируешь Лагерфельда?

— Нет. Вообще никого не пародирую. Разве что всех российских кутюрье.

— Но если бы ты пародировал его, разве не надо спрашивать его разрешения? Я не знаю, как это называется? Авторское право?

— Право на что? На такие же очки? Или прическу?

Видно было, что Элик хотел построить вопрос иначе, но под моим наступлением он всегда тушуется.

В ту же минуту я вспомнил, как однажды гражданский певец, по которому я безо всякой личной причины уже проходился на этих страницах, вызвал к себе в гримерку молодого Мишу Евдокимова после того, как тот первым из юмористов представил пародию на него. Это случилось при мне в злополучном зале "Октябрь". И я могу поручиться за свои слова. Мне, конечно, не довелось быть при их разговоре, но помню только, что Миша вышел бледный, и затем уже трудно было скрыть известие о том, что гражданский певец отчитал молодого пародиста за то, что тот, не спросясь, посмел пародировать его со сцены. Пародия была точной и острой: Миша удивительно схватил в мелочах и неподвижную посадку головы и особенную манеру держать микрофон на проигрышах между куплетами. Потом, когда знаменитый певец понял, что и пародия может свидетельствовать в пользу его популярности, число разрешенных пародистов сразу выросло и сейчас, на правах приятеля, другой известный пародист часто показывает певца, появляясь на сцене в смешном парике и, точно как Миша, держа микрофон параллельно полу.

А мы, уже без Евдокимова, дожили до времен, когда, кажется, можно не спрашивать разрешения упоминать в собственном дневнике всемогущего властелина эстрады. Хотя нет… Мне не пришлось назвать его ни разу по имени. А значит, придется еще сорок лет выдавливать из себя по каплям раба, чтобы закончить эти записки, открыв в них, наконец, все ники и прозвища.

19 октября 2007 года

Как всегда, я приткнулся к сосне, которая уже пятнадцать лет охраняет маму. Я всегда целую пряную, горько пахнущую кору исполинского дерева при встрече и расставании.

Читал недавно про одного биолога, который утверждает, что растения так же разумны, как люди, и обладают памятью и характером. Это выяснилось в результате эксперимента, в ходе которого один из участников обрывал несколько листков комнатного растения, а затем в очереди людей, проходивших мимо горшка, растение узнавало своего обидчика, сжималось и даже пряталось от него.

По пути из Таллинна мы въехали в Ригу со стороны Шмерли. Света Хоркина и Сережа Лазарев подождали в машине, пока я вышел на короткое свидание с мамой. Не знаю, можно ли говорить, что кладбище бывает прекрасным, если иметь в виду не столько богатые памятники или великолепные ограды. Тяжелые, полные золотых и оранжево-красных листьев, ветви деревьев сошлись над погостом, закрывая непроглядное небо и останавливая бесконечный моросящий дождь. Мне вдруг подумалось, что именно таким пестрядёвым убранством должен быть обставлен любой невозвратный уход…

Маму и отца разделила горькая для меня несхожесть их последних пристанищ: вечно сырая, с пьянящим сосновым запахом почва Латвии и сухая, растрескавшаяся от зноя, земля Израиля.

На кладбищах мне почему-то всегда везет на курьезы.

Однажды в Нетании ко мне ринулась бодрая репатриантка, и чуть не обнимая меня, сказала так громко, так прочувствованно: «Боже, как я рада вас здесь видеть!».

Весь скорбный этикет был нарушен одной этой невозможной фразой. Мы с братом и племянником Рафиком, в черных кипах, со строгими лицами не удержались — прыснули от смеха. Да и папа вряд ли бы осудил бы ретивость незнакомой дамы, потому что легко прощал невинные глупости, чуть ли вмененные, по его мнению, природой всем женщинам.

Здесь же, в Шмерли, на выходе из кладбищенских ворот, подбежал ко мне продавец цветов и сказал, что давно хотел со мной познакомиться. Он с жаром протянул мне руку, переложив в другую фотоаппарат, и в одну минуту избавил меня от подозрения, что хочет запечатлеться со мной на печальном фоне синагоги и черной изгороди.

- Я работаю ведущим детской передачи на телевидении. И еще мы дружим с Ниной Тумановой. Помните ее? Она — добрый ангел нашей семьи.

Как же не помню? Нина — моя одноклассница, которую я всегда провожал на пути из школы. Тихая светлая девочка с голубыми глазами.

Я не стал спрашивать, что стало с ней.

— Извините, — сказал я, — выдергивая руку из холодной ладони. — Я очень тороплюсь.

Я всегда так говорю, если чувствую, что теряю силы для разговора.

Когда я сел в машину, радио, развлекавшее нас на всем пути, уже молчало.

Пустынными улочками мы вынырнули к мосту, перекинутому через Лету, на этот раз принявшей черты студеной и спокойной Даугавы.

Котельники (3)

28 октября 2007 года

Прочитал в одном блоге про выставку Шишкина: «Вот ведь известно всем: умом Россию не понять — а Шишкин понял: ничего в ней нет особенного…

Как же — ничего? В ней много особенного. Москва все больше похоже на Лас-Вегас, а на дальних рубежах бег времени остановился, и странная способность моей земли никак не меняться снова оставляет ее непонятой.

Ночью, на границе с Читинской областью водитель резко сбросил газ: песок на дорожном покрытии закончился в Бурятии. Встали на перевале в стороне от Петровска Забайкальского. Длинную фуру перед нами развернуло на гололеде поперек дороги. Образовалась немереная пробка с обеих сторон. Простояли часов шесть. Мужики подходили к фуре по свежему морозцу, деловито перебрасывались репликами, оставляя на студеном воздухе вопросительные знаки белого пара. В восемь утра какой-то тяжеловоз зацепил застрявшую фуру, освободил проезд, и мы поехали дальше.