Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — ландесфюрст

• Название: Ричард Длинные Руки — ландесфюрст
• Автор: Гай Орловский
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-52761-8

Можно ли быть большим роялистом, чем король, и большим папистом, чем папа? Верный паладин Господа Ричард, истребляющий колдунов, магов и чародеев, ощутил себя настолько окрепшим, что готов отстаивать свои взгляды и против всесильного Ватикана!

Ибо теперь, кроме убеждений, у него есть и меч. И королевская корона уже в руках.

---

— К сожалению, мир не меняется, леди Ротильда. Как и люди. Я вам очень не нравлюсь, как и я вот побаиваюсь вас, а это значит, что нас будет тянуть друг к другу все сильнее, ибо противоположности сходятся. Почему? Да не знаю, но так всегда!.. Сам удивляюсь. До Ламбертинии уже рукой подать, но все равно мы вот-вот окажемся под одним одеялом. Произойдет это на отрезке между сорок пятой и сорок седьмой милей.

Она выглядела шокированной, но любопытство побороло, все равно спросила, хоть и с ледяным презрением:

— Почему именно между ними?

— Прикидка, — пояснил я. — Примерная. Можно бы и точнее, вплоть до ярда, а то и дюйма, но я такой осторожный, такой осторожный… С учетом вашего властного и скверного характера, моей высокой целомудренности, плохого питания и общей солнечной активности… это не может произойти раньше, но и позже… гм… как бы мы ни замучились с этой дорогой, но супротив природы не попрешь, потому что это я стойкий до дурости рыцарь, но вы же вообще черт-те что, вся из желаний и капризов, вам все дозволено, вы залезете ко мне под одеяло и скажете…

Она вскочила, глаза метали молнии.

— Что?.. Вы что-то размечтались, сэр Ричард! Да раньше реки потекут вспять…

Я вздохнул, развел руками — кто бы спорил, а я ни за что, — добавил в костер поленьев потолще, чтобы горело всю ночь, и лег с наветренной стороны, укрывшись одеялом.

Бобик посмотрел на меня внимательно и вместо того, чтобы лечь у ног, покрутился у Зайчика между копытами и с тяжелым вздохом бухнулся на землю.

Я принялся усиленно размышлять о статье подоходного налога, Турнедо богаче Армландии и Фоссано, народ выглядит всегда зажиточно, эта война вряд ли его разорила, так что можно подати держать слегка выше, чем в Армландии… А вообще-то в идеале, как и планировал, оставить те же, что и при Гиллеберде, как будто ничего и не случилось. Подумаешь, звали короля Гиллебердом, теперь Ричардом, какая народу разница? Лишь бы пиво не стало дороже.

Леди Ротильда поднялась, недовольно зыркнула в мою сторону, но я смежил веки и сделал вид, что сплю. Женское щебетание хорошо, но в меру, а эта не щебечет, а клюет, будто дятел, а я дерево…

Послышались шаги, край одеяла приподнялся, она скользнула под него и, встретив мой удивленный взгляд, буркнула:

— Ненавижу правила.

Глава 8

Я протянул к ней руки и попытался подгрести чисто нашим жестом альфа-собственника, но она сказала резко:

— Эй-эй, убери свои загребущие.

Я пробормотал ошалело:

— Но как же…

— А никак, — отрезала она. — Мало ли что под одним одеялом! Может быть, мне поговорить изволилось? О системах управления и взимании налогов? А правила — не для меня. Я — королева!

— Да, — согласился я, — короли выше грамматики! А уж королевы… Вы не храпите, Ваше Величество?

Она посмотрела дикими глазами.

— Королевы не храпят!

— Ну да, — согласился я, — а еще у них нет ног. Ну если не храпите и не лягаетесь, раз уж у вас нет задних конечностей, то позвольте я вас укрою получше, а то ночью похолодает… приподнимите это место, я одеяло подоткну, а вы прижмете этим местом, а то задувать будет. Я имею в виду, под одеяло…

Она молча сопела, пока я укрывал ее, с одеялом как-то не ладилось, недостаточно широкое, наконец начало получаться, но ей пришлось прижаться ко мне так, что почти залезла сверху, это все одеяло узковато; я начал расспрашивать про военные силы королевства — она прорычала, что не мое шпионское дело, я спросил про экономику, но она не знает этого слова, а вот про обычаи начала нехотя, но рассказывать хвастливо.

Вечерний воздух еще теплый, а под одеялом стало даже жарко, она прижималась к моему боку мягкой грудью, и я слышал, как бьется ее сердце, все учащеннее и мощнее.

Обычаи в ее пересказе странно путались, наконец она мощно лягнула задней ногой, словно кузнечик богомола. Скомканное одеяло улетело прочь, она отодвинулась и сказала раздраженно:

— Жарко!

— Пока да, — согласился я. — К счастью, комаров нет.

— А что, близко болото?

— Лес, — объяснил я. — Но пока этот слабенький ветерок, комары не появятся. Они только при полном безветрии…

Она видела, куда устремлен мой взгляд, но промолчала, только потянулась так сладко, что мои глаза стали еще шире.

— Вообще-то, — проговорила она предостерегающе, — мой герцог может появиться очень скоро.

Я пробормотал:

— Но я же нечего не делаю.

— Вот-вот, — сказала она язвительно, — а время идет!

Утром, пока она приводила себя в порядок и заново укладывала роскошнейшие волосы, я снова накрыл импровизированный стол всякими вкусностями, полюбовался, отогнал деловитых пчел и бабочек.

Она оглянулась и охнула.

— Снова?

— Я вообще-то ничего не ем, — пояснил я скромно, — однако с красивой женщиной нельзя не есть, не пить, не безобразничать — не поймут-с…

— Как это?

— А так, — пояснил я и опустил глазки, — пойдут слухи всякие… Так что надо. Не хочешь, а надо. Чтоб соответствовать. Как же мы все зависим от мнения человеческого, и особенно общественного!.. Плата за то, что стали жить стадом, то есть дружным сплоченным коллективом… Возьмите этот сыр, он тает во рту. А этот шоколад вообще тает еще в руке…

Она все еще держится, хотя и ускорилась немного, нижняя челюсть двигается чаще, а пальцы хватают новое лакомство до того, как проглотит очередной кусок.

— Уж простите, — сказал я, — что так по бедности. Сухой паек путешественника, так сказать… Никаких супов, борщей и похлебок из осетрины. У вас в королевском дворце даже слуги, наверное, кормятся лучше…

Она с трудом проглотила ломоть дивно приготовленной грудинки — уж и не знаю, как такую делают, аромат одуряющий, а на вкус так вообще, — просипела одурело:

— Да, у нас… ага… при дворе… а как же!

— Красиво живете, — вздохнул я.

Стараясь соскользнуть с опасной темы, она поймала взглядом Зайчика, тот выдрал мощный корень, толщиной с руку, и довольно жует, только мелкие щепки выпадают из пасти.

— Вы так и не расседлали своего коня?

— Я бываю таким невнимательным, — пожаловался я. — Нет чтобы с конем, да я с вами… Как не стыдно?

— Это я поняла, — обронила она холодновато.

— Что делать, — сокрушенно сказал я, — я, так сказать, типовой. Не шибко заморачиваюсь.

— Это могут себе позволить только государи, — сказала она язвительно, — и простолюдины. А воспитанные мужчины, да еще куртуазные…

Я вскинул руку, она мгновенно умолкла и застыла. В лесу, как подсказывает мне чутье, мы уже не одни. Нас засекли, нечто приближается — могучее и враждебное.

На конях выметнулись трое: два рыцаря, а за ними, чуть приотстав, на черном лохматом коне, похожем на некое чудовище, человек в черном плаще с надвинутым на глаза капюшоном.

Я ухватился за лук, но все трое несутся, как птицы с растопыренными крыльями, едва успел выхватить меч.

Они подали коней в стороны, чтобы я оказался между ними, однако я торопливо метнулся вбок, избежал просвистевшего рядом с ухом клинка, а сам ухватил наглеца за сапог и с силой дернул.

Всадник вылетел из седла и ударился о землю с такой силой, что зазвенел металл доспехов, а сам он вскрикнул тонким поросячьим голосом. Добить я не успел, второй развернул коня и ринулся с поднятым мечом.

Я отпрыгнул, отразил сильнейший удар, всадник остановил коня и рубит по мне сверху с силой и злобным хэканьем, будто дровосек раскалывает поленья, мой клинок наконец-то достал его по бедру, кровь ударила сильной струей, словно я рассек артерию.

Всадник закричал, я ощутил приближение того первого, что поднялся и теперь ковыляет ко мне, сильно припадая на правую ногу.

— Тебе мало? — заорал я.

Он замахнулся мечом, я с размаху ударил рукоятью в лицо. Хрустнуло, в брызгах крови вылетели выбитые зубы. Он отшатнулся и, выронив меч, ухватился ладонями за лицо, хрипло закашлялся, глотая остальные зубы.

За спиной слышится отчаянный женский крик. Ротильда с кинжалом в руке прижалась спиной к дубу, перед ней прыгает разъяренный Адский Пес, глаза полыхают багровым огнем, шерсть дыбом, а клыки выдвинулись и теперь уже втрое длиннее. Всадник пытался подъехать на коне и ударить сверху длинным странно голубым мечом, похожим на тонкую пластину льда из горного озера, но страшный с виду конь хрипит и пятится от ужасного пса.

Я заорал:

— Деритесь!.. А ты, тварь, повернись…

Бобик, услышав мой голос, быстро метнулся вперед и ухватил зубами переднюю ногу лохматого коня. Всадник замахнулся мечом, но Бобик молниеносно отпрыгнул.

Конь завизжал дико, рванулся, упал на бок, всадник выкатился, а конь, хромая, заковылял прочь.

Я не успел к всаднику, он вскочил моментально, капюшон все так же закрывает голову, даже глаза скрыты краем, он может видеть меня только от пояса и ниже…