Кристофер Макнамара - Горец (4)

• Название: Горец (4)
• Автор: Кристофер Макнамара
• Жанр: Научная Фантастика

---

Выходит, для бессмертных она тоже характерна... Даже для того из них, кто дальше всех продвинулся по Пути...

- А где... - начал Конан. И вдруг остановил сам себя, прервавшись на полуслове.

Катрин Мак-Коннехи кивнула, отвечая на незаданный вопрос:

- Нет. И на щиколотках - тоже нет. На животе, правда, еще кое-что осталось - но я не буду этот шрам тебе показывать, с твоего позволения. Ладно?

И помолчав, добавила:

- И котел я начала чистить уже много лет назад. С тех пор, как я успела понять - не в саже счастье...

- Сними платок... - попросил Конан.

- Что, все еще сомневаешься? - Катрин с улыбкой потянулась к завязке под подбородком, крепившей косынку на ее голове.

- Нет. Но все-таки сними.

И женщина развязала узел.

Волосы ее были цвета спелой пшеницы. Везде, кроме места над виском.

Там пшеничное поле пересекала белая прядь.

Из-за этой пряди, напоминавшей седину, Катрин и дали прозвище "Старая". С детства ее Старой звали...

Не была это врожденная метка - из тех, что передаются по наследству, от предков - к потомкам.

Тогда, действительно, седина эта могла бы и к дочери Катрин перейти родись у нее дочь...

Но ни у кого из Мак-Коннехи не было в роду таких меток.

Белая прядка появилась после раны в голову. Самый обычной, случайной травмы - мало ли что бывает в беззаботном детстве!

А что касается прочих следов на теле Катрин - тут уж ни о какой случайности речь идти не могла...

Было это так:

Вот как это было...

Девочке дали прозвище "Старая Катрин" из-за пряди бесцветных волос, напоминающей седину.

Прозвище же "Ведьма" она получила совсем по другой причине.

С детства, еще до того, как на девчонок начинают заглядываться парни, умела она лечить. И людей, и животных.

Непонятно, откуда взялось у нее это умение. Никто ее этому не учил...

Не было в Барха-Лох, деревушке клана Мак-Коннехи, ни ведьм, ни знахарок. Тем не менее - лечила...

Травами. Наложением рук. Заговором, который никак не походил на молитву...

Принимала роды, исцеляла раны. Умела снимать горячку, вызванную гнилой водой. Переломы после ее лечения - срастались. Ягнята, маткам которых она помогла разродиться, - росли без падежа.

Да еще - случалось это редко, но все-таки случалось - впадала Катрин в странное оцепенение. Сидела, не замечая никого вокруг.

Обычно после этого она начинала произносить пророчества.

Наверное, именно по этой причине ни разу не загляделся на нее ни один парень в то время, когда это обычно происходит. А уж потом - и подавно.

Девушки в Хайленде перестают считаться чьими-то сестрами и дочерьми и начинают - женами и матерями - довольно рано.

В четырнадцать. Многие - в шестнадцать лет. Двадцатилетняя - без малого старуха. Замуж такую никто не возьмет, разве что какой вдовец-горемыка с полудюжиной собственных ребятишек, которым нянька нужна.

Тем же, чей возраст перевалил за тридцать лет, а мужа нет и не предвидится...

О таких вообще не говорят, как о женщинах. Даже если кожа их свежа, а тело - не дрябло.

По меркам хайлендской деревни, таких женщин, в общем-то, не должно быть. А если есть - то, значит, лежит на них печать какой-то особой неудачливости. Или уродства. Или беды.

Или - греха...

И это - еще одна из причин, по которым Катрин прозвали Ведьмой. Где уж горцам различить причину и следствие. Не горазды они в таких тонкостях...

А вообще-то для того, чтобы счесть ведьму достойной сожжения, не требовалось многих причин.

Была ли эта магия белой или черной? Колебались люди, затрудняясь ответить. Те, кому помогала Катрин своим целительством, - склонились к первому ответу.

Но те, кому не смогла она помочь (а бывали ведь и такие)...

Впрочем, даже считавшие магию Катрин белой, не выступили бы в ее защиту. Слишком хорошо знали они, что любое колдовство должно караться. Даже если не приносит оно вреда никому, а пользу - приносит.

Говорили в старину: трем вещам нет предела - морской глубине, человеческой глупости и глубине неблагодарности человеческой.

27

У всякого человека любое дело, за которое бы он ни взялся, идет полосами. Полоса - светлая, полоса - темная. Полоса удач - полоса неудач.

Если кто не замечает этого, значит - либо дело его маловажное (как ни поверни, все сносно), либо уж сам он такой невнимательный...

Вот и у Катрин, хотя мастерство ее только росло год от года, тоже пошла полоса неудач.

Сначала мор напал на коров, да и овец прихватил, а отчасти - даже лошадей. Без лошади же - не выжить в деревне.

Старалась Катрин, как могла. Но чуть ли не во всех дворах одновременно захворал скот, и захворал тяжело.

Приходилось разрываться между всеми - и в результате не каждое животное получало должную меру ухода и целебных настоек.

И многие из них околели.

А потом случилось еще худшее. Много худшее! Никогда прежде не бывало такого...

Из пяти женщин, у которых подряд принимала роды Катрин - две умерли. Наверное - и даже наверняка! - такой исход был связан с тем, что мор многократно увеличил лежащее на женщинах бремя. До последних дней, иногда - даже до последних часов ухаживали они за больной скотиной...

Но это умозаключение также требовало умения связывать причину и следствие. А такой работы в Барха-Лох не любили.

И зароптал народ, бросая на колдунью косые взгляды.

Самое же плохое: незадолго до всех этих событий изрекла Катрин очередное пророчество. И сама ведь знала она, что лучше бы ей промолчать, - но не дано ей было молчать в таких случаях.

Смысл этого пророчества, в общем-то, был темен для Мак-Коннехи - как и смысл предыдущих пророчеств. Да и для самой Катрин был он темен, если уж на то пошло...

Правда, нередко хайлендеры улавливали в ее речах понятные всем термины: "война", "голод"... Но такое - предсказать нетрудно! Ведь война постоянно где-нибудь да шла. Да и голод был не редким гостем. Однако сейчас - многие запомнили! - иные слова прозвучали в пророчестве. Слова эти были - "мор", "засуха" и "горе"...

Мор - он и есть мор. И засуха в это же время случилась, кстати. Правда, не слишком сильная - пожалуй, и не вспомнили бы про нее, если бы не была она предсказана заранее.

А что такое горе - это тоже всем понятно... Гибель роженицы - уж конечно, горе, не радость.

И как-то молнией осенила сразу многие головы одна и та же мысль такая простая, такая естественная - потому что сводила она все эти события воедино.

Мысль эта заключалась в том, что не предсказывает Ведьма несчастья. Не предсказывает - а творит! Именно так!!!

Творит, ибо наслаждение для нее - мучения христиан. Или для того, чтобы разбогатеть на их бедах, получая бешеную плату за лекарские услуги. А быть может - обе эти цели преследует она одновременно!

Враз забыли односельчане, что никогда не требовала Катрин платы за лечение, хотя и не отказывалась от нее. Кто мог уплатить - платил, кто не мог - даром получал помощь...

Возможно, все же не решились бы жители Барха-Лох на то, на что они решились, если бы не еще одно обстоятельство.

Как раз в эти дни, когда колебались чаши весов, на одной из которых был слепой гнев, а на другой перемешалась благодарность за прошлое, страх мести Духов Зла, неуверенность - всего понемножку...

Как раз в это время деревенский священник получил от своего церковного начальства послание. В плотно запечатанном пакете прибыл очередной трактат преподобного Джона Нокса.

Название трактата было длинным - на половину титульного листа. Но достаточно было прочесть лишь первые его слова.

"О язычниках, колдунах и противодействующих Церкви, а также о способах, которыми надлежит поступать с ними..."

Тут уж и последние колебания отпали...

По-разному надлежит поступать с "колдунами". То есть "надлежащая" процедура все-таки едина, но поступают в действительности по-разному.

Можно совершить ордалию "Божий Суд". Например, кинуть заподозренную со связанными руками в воду - озеро, реку, колодец - неважно, лишь бы глубина была не менее трех мечей.

Если утонет - значит, невиновна. Если выплывет - значит, действительно, ведьма...

И тогда можно вывести ее за околицу и всем миром забить камнями, благо камней в горах хватает. Так, как сделали это несколько десятилетий назад со старухой Гулли из Глен-Финен.

Или вырыть могилу, столкнуть туда живой - и засыпать...

А можно и сжечь, но тоже - по-разному.

За несколько дней до того, как все случилось, Катрин заходила к сельскому кузнецу - лечить его кобылу. И увидела случайно, что кует он гвозди какой-то странной формы. Очень длинные, с необычно оттянутым жалом. И - с крестообразными головками.

Четыре гвоздя...

Перехватив ее взгляд, кузнец вдруг необычно смутился и сбросил заготовки с наковальни. Он явно опасался расспросов - именно поэтому Катрин ни о чем не спросила его.

Кобылу ту, кстати, ей удалось поставить на ноги...

Говорили в старину: оттого большинству людей не дано знать свою судьбу, что слишком мучительно это - знать, не имея сил изменить...