Александр Дмитриев - Подводники атакуют

• Название: Подводники атакуют
• Автор: Александр Дмитриев
• Издательство: ДОСААФ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1985

В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И. И., Щедрина Г. И., а также Васильева Г. К., Грищенко П. К., Кабо И. С., Константинова Ф. В., Матиясевича А. М., Таммана В. Ф.

---

Итак, пренебрегая всеми недостатками в техническом состоянии лодки, мы снова идем к южным берегам Балтики.

Днем 30 марта погода была пасмурная и ветреная, удерживать лодку на перископной глубине при крутой волне было трудно. Мы подошли к прибрежному фарватеру в западной части косы Хела, развернулись и, следуя по глубинам 16–20 метров, пошли вдоль берега в направлении к маяку Риксхефт. На этом фарватере выставили пять минных банок. Определялись по маяку Риксхефт. Штурман Митрофанов точно фиксировал место постановки каждой минной банки.

Не прошло и часа после минной постановки, как акустик Гипп доложил:

— Товарищ командир, шум винтов военного судна в западном направлении.

Через некоторое время я увидел в перископ сторожевой корабль. Он шел в сторону Риксхефта. Место было открытое, волны высокие и крутые, сторожевик зарылся в них, белая пена взлетела у его форштевня, ветер подхватывал ее, создавалось впечатление, будто по воздуху неслись мыльные пузыри. За первым сторожевиком показался второй. Гипп доложил, что со стороны Данцигской бухты приближаются транспорт и миноносец. Смеркалось, и на фоне берега не было видно никаких кораблей.

Вдруг сильный взрыв потряс лодку, за ним второй. В перископ увидел, что первый сторожевик, которого мы не обнаружили, погружается в воду. «Шумы винтов не прослушиваются», — доложил Гипп. Прошло четыре минуты, снова сильный взрыв. Стали отчетливо слышны медленные обороты винта транспорта, их легко можно было сосчитать. Транспорт шел самым малым ходом. Внезапно возник резкий свистящий шум винтов миноносца. Сначала он приближался к нам, а затем быстро пошел на удаление.

С наступлением темноты всплыли и, оставаясь в этом районе, начали винтзарядку.

Проанализировав картину дня, я предположил, что сторожевики шли для встречи миноносца и транспорта, выходивших из Данцигской бухты. Но эта встреча окончилась для них неудачно.

Еще через сутки слышали взрыв, а ночью 4 апреля увидели яркую вспышку взрыва на заминированном нами фарватере. Пошли на сближение и увидели, что несколько катерных тральщиков шарят прожекторами по воде, что-то разыскивая.

Начиная с 5 апреля, как только мы подходили к прибрежной коммуникации противника, в воздухе появлялся самолет «фокке-вульф» и сбрасывал глубинные бомбы. Некоторые рвались очень близко от лодки. От их разрывов течь через дейдвудные трубы гребных валов значительно увеличивались, что приводило к нарушению дифферентовки. Воду из пятого отсека приходилось периодически откачивать за борт. Поэтому на поверхности неизбежно появлялись масляные пятна. На беду, стояла отличная тихая весенняя погода, и масляный след был ясно виден с самолета.

В один из ярких солнечных дней в воздухе почти непрерывно барражировали самолеты. Они сбрасывали бомбы вдоль берега по линии двадцатиметровой глубины. Вскоре мы обнаружили конвой судов, идущий по глубинам 10–12 метров. Солнце светило прямо в перископ, затрудняло наблюдение. Суда на фоне берега едва просматривались. Мы начали маневрировать для выхода в торпедную атаку. Но из-за малых глубин сблизиться на дистанцию торпедного залпа не представилось возможным. Если бы этот конвой шел ночью, мы могли бы атаковать его из надводного положения.

Еще пять суток провели в районе позиции, ежедневно подвергаясь атакам с самолетов, но фашистских судов больше не заметили.

О выполнении задания по минированию прибрежной коммуникации противника я донес командованию еще 1 апреля. Теперь сообщил о техническом состоянии лодки, о движении судов по глубинам, недоступным для плавания в подводном положении, и о постоянном барражировании фашистской авиации. В ответ на мое донесение последовал приказ возвратиться в базу. Не хотелось уходить с позиции, не применив торпедное оружие, однако наша минная постановка имела несомненный успех.

Ночью, когда мы шли в базу в надводном положении, наши радисты Продан и Кулькин постоянно принимали сводки Совинформбюро. По всему было видно, что гитлеровский рейх доживает последние дни. Пользуясь спокойной обстановкой, мы чистили и прибирали отсеки лодки. Врачу Оглы в своем первом боевом походе на подводной лодке не пришлось заниматься врачебной практикой — весь экипаж был здоров. Но он отлично организовал питание и вместе с коком Пантелеевым изобретал различные блюда, стараясь приготовить еду повкуснее. Теперь на пути домой, продукты не экономили и к приходу в базу готовились напечь пирогов.

Мы быстро шли на север.

Во второй половине дня 14 апреля 1945 года «Лембит» пришвартовался к тому же причалу, от которого мы уходили в последний боевой поход. Настроение у экипажа было отличное. Мы не сомневались, что мины, поставленные нами, нанесут противнику немалый урон.

Впоследствии выяснилось, что на этих минных банках подорвались и затонули три сторожевых корабля противника и корабль противолодочной обороны. Подорвался и получил большие повреждения транспорт «Дрейхдейк».

В конце апреля нам снова пришлось стать в сухой док Свеаборгской крепости; вновь большие трудности возникли у нас с герметизацией дейдвудных труб. Не могли найти необходимые пластины из бакаута. На помощь пришел флагманский инженер-механик Веселовский. Он предложил заменить деревянные пластины заливкой из особого металлического сплава и поставить новые сальниковые прокладки. На этот раз герметизация дейдвудных труб была выполнена отлично. Жаль, что это не было сделано перед выходом в последний поход.

Финские рабочие встретили нас как старых друзей. Поздравляли с благополучным возвращением из похода. «Войне — конец, Гитлер капут», — говорили они. Но в то время еще шли тяжелейшие бои с отдельными упорно сопротивляющимися группировками противника...

В черной пасти фьорда

В. Ф. Тамман.

Капитан 3 ранга Виктор Федорович Тамман (ныне капитан 1 ранга в отставке) в годы Великой Отечественной войны (1941– 1944) командовал подводным минным заградителем Л-20 Северного флота.

Первые боевые походы экипаж Л-20 провел в октябре и ноябре 1942 г., в ходе которых ставил минные заграждения в открытой части Конгс-фьорда и перед портом Верлевог, а в последующем походе проникал для постановки мин даже в глубь Тана-фьорда на 10 миль.

В общей сложности Л-20 поставил в 1942 г. 60 мин банками. Постановку активных минных заграждений Л-20 продолжал и в 1943 г.

Но этим не ограничивалась боевая деятельность Л-20 под командованием В. Ф. Таммана. Не менее успешно он наносил торпедные удары по врагу.

Вниманию читателя предлагаются фрагменты из книги В. Ф. Таммана «В черной пасти фьорда» (М., 1979), в которой он с душевной теплотой повествует о мужестве, стойкости и героизме подводников.

Свободная охота

Время, отведенное на ужин, истекает. Пора всплывать. Напоминаю офицерам, что в свободной охоте не только мы ищем вражеские корабли, но и они выслеживают нас. Побеждает тот, кто ловчее, хитрее, у кого больше выдержки, кто лучше сумеет оценить обстановку, быстрее подготовит оружие и первый нанесет удар.

Лодка всплывает в надводное положение. Внимательно, осматриваюсь. Проходим фьорд незамеченными. Слева чернеет высокий скалистый мыс Нольнесет, за которым расположен порт Берлевог. Справа очертания берегов растворились в темноте безлунной ночи. Встречная морская зыбь начинает плавно раскачивать подводную лодку. Приглушенно чавкают дизели.

Настроение у всех отличное, дышится легко и свободно. Да, самое страшное позади: и тесная бухта, и окружение мрачных берегов, и томительное ожидание. Впереди широкий простор Баренцева моря.

Проходит каких-нибудь полчаса.

— Корабли справа по носу! — докладывает сигнальщик Мазуров.

В его голосе волнение. Вот и нам наконец привалило счастье: встретили того, кого искали. Тут разве останешься равнодушным? Только не упустить бы! Но командиру не положена эмоциональность, и я стараюсь отдать команду спокойно:

— Боевая тревога! Торпедная атака!

Виднеются смутные очертания судов конвоя. В середине, в кильватерной колонне, три транспорта, за ними два больших охотника за подводными лодками; остальные эскортные корабли держатся мористее. Курсовой угол противника благоприятен для атаки.

Из люка появляется старпом, он передает мне ночной прицел.

— Разрешите остаться на мостике? — спрашивает Григорий Семенович.

Место старпома в центральном посту, но сейчас там штурман Афанасьев и старший инженер-механик Горчаков — на них можно положиться. А Редькину пора приобретать командирский опыт: в любой момент он должен заменить меня.

— Добро, присматривайтесь.

Знакомлю Григория Семеновича с обстановкой и замыслом атаки: охранения у противника с нашей стороны нет, поэтому подойдем поближе. Транспорты имеют предельную осадку — в трюмах скорее всего никелевая руда. Стрелять будем всеми носовыми аппаратами согласно инструкции (в плохую видимость и ночью рекомендовалось выпускать все наличные в аппаратах торпеды).