Терри Гудкайнд - Машина Пророчеств

• Название: Машина Пророчеств
• Автор: Терри Гудкайнд
• Жанр: Фэнтези

Несчастный случай приводит к обнаружению загадочного устройства, которое на протяжении многих веков было спрятано глубоко под землёй. Устройство приходит в действие и порождает ряд поистине тревожных пророчеств. Эти пророчества оказываются невероятно точными, и от того ещё более зловещими. В то время, как Зедд пытается выяснить, как уничтожить губительное устройство, оно порождает катастрофическое пророчество, которое затрагивает Ричарда и Кэлен, предсказывая неотвратимое событие, которому никто не сможет помешать. В то время, как катастрофа неминуемо приближается, устройство раскрывает, что в его силах отменить пророчество… в обмен на неосуществимую услугу.

---

Руки епископа и та часть его запястий, которую мог видеть Генрик, высовывающаяся из-под его черного плаща - все было полностью покрыто символами. Даже его ногти казались татуированными, кожа под ногтями, потому что символы было видно сквозь ногти.

Его шея над тугим воротником тоже вся была покрыта ими, как и горло. Его лицо - каждая часть - покрывали сотни, если не тысячи эмблем. Они были наколоты даже на веках. Даже на ушах, в каждой складке, насколько глубоко мог видеть Генрик, не было живого места от странных вытатуированных круглых символов.

Хотя вся лишенная волос голова епископа была покрыта знаками, один из них превосходил все остальные. Он был заметно больше остальных. Нижний край этой большой окружности пересекал середину его носа и тянулся под глазами, закругляясь над ушами и покрывая остальную верхнюю часть черепа. Внутри большого круга был еще один, а между ними было заключено кольцо рун.

Треугольник, изображенный во внутреннем круге, нижней стороной горизонтально пересекал лоб прямо над бровями. Меньшие, вторичные круглые символы, находящиеся снаружи точек пересечения треугольника с кругом, покрывали каждый висок, как и рядом с точкой на его затылке. Это было сделано так, что заставляло воображать, что человек смотрит этими жуткими красными глазами прямо изнутри круглого знака, как если бы он смотрел прямо из Подземного Мира.

В центре треугольника, рядом с теменем, была изображена зеркально отраженная девятка.

Та большая татуировка, покрывающая верхнюю часть его безволосого черепа, была темнее остальных, не только потому, что она казалась самой свежей из них, но и потому, что линии, образующие ее, были шире. Но даже так, лежа над слоями сотен других элементов, было ясно, что это просто часть чего-то большего.

Все изображения, во всем своем многообразии, тем не менее казались вариацией одних и тех основных тем. Там был символы в виде кругов любого размера, даже кругов внутри кругов, внутри кругов, где круги состояли из более мелких символов. В целом, это было глубоко тревожащее зрелище - видеть человека, так глубоко отдавшегося своим оккультным целям.

Все они превращали его в очень темную, живую, движущуюся, текучую иллюстрацию, где каждый символ был различим сквозь бесчисленные слои. Генрик представил, что если бы епископ был обнажен, его бы все равно не было видно за покрывалом из символов.

Единственное место, видное Херику, не занятое символами, были глаза мужчины, и они были залиты красным.

Епископ Арк увидел, что несколько фамильяров в страхе отлетели от него дальше в зал.

Он улыбнулся.

— Я не привел ее с собой, — сказал он в ответ на незаданный вопрос, горящий в их глазах. — Я отправил ее на задание.

Фамильяры склонили головы в знак признательности, и словно бы извиняясь за свою надоедливость.

Широко открытые глаза одного из людей, вплетенных в стену позади Джит, не отрывались от Епископа Арка. Ужас застыл на его лице и лишил способности отвернуть взгляд, когда епископ посмотрел на него. Мужчина двигал кадыком, словно пытаясь проглотить крик, рвущийся наружу. Все люди, заключенные в стенах, казались неспособными издать ни звука, но этот человек, казалось, готов закричать.

Епископ Арк поднял руку в сторону мужчины, застывшего в стене. Это не было указанием на него, но было обычным жестом, расслабленная ладонь на приподнятой руке, с едва разведенными пальцами. Тем не менее, он был направлен прямо на человека в стене, который не мог оторвать от епископа взгляда.

— Ни звука, — сказал Епископ Арк низким голосом, едва ли более громким чем шепот, но настолько убийственного тона Генрик не слышал никогда.

Мужчина задыхался, глотая воздух в коротких рваных вдохах. Он испустил последний долгий вздох, и его глаза закатились. Тело сотрясло в жесткой, но короткой судороге, и затем опало, насколько ему позволяла вплетенность в стену из ветвей и лиан. После последнего спазма, все тело обмякло; последнее дыхание покинуло долгим и низким хрипом.

Епископ по очереди посмотрел в остальные глаза, смотрящие на него из стен.

— Кто-нибудь еще?

В тишине, все глаза, скрытые за слоями веток и сучьев, отвернулись в стороны.

Епископ Арк ухмыльнулся Лесной Деве.

— Вот тебе. Аромат свежей смерти для твоих маленьких помощников, чтобы подпитать и их, и тебя.

Большие черные глаза Лесной Девы ничего не выражали. Она испустила низкий, скрежещущий визг, прерванный несколькими щелчками.

Один из фамильяров, наблюдавший, как Джит разговаривает на своем странном языке, подождал, пока она не закончила, и склонился перед епископом, выказывая неуважение от лица своей хозяйки.

— Джит желает знать, зачем вы пришли сюда.

— Разве это не очевидно? — он поднял руку, указал в сторону, на Генрика, и затем обратился к Джит.

— Я пришел удостовериться, что ты выполнила данное тебе поручение.

После долгой паузы, Джит кивнула единственный раз.

Бровь епископа опустилась, искажая символ на его лбу, стягивая его центр ниже бровями.

— Все, ты потратила впустую довольно моего времени. Я жду, что больше ты не потратишь ни секунды. Мальчик здесь. Займись им.

Джит мгновение смотрела на него, а затем обратила свое внимание на Генрика и жестом подозвала его подойти ближе.

Глава 54

Генрик боялся сделать даже шаг в сторону Лесной Девы. Даже когда она издала мягкий воркующий звук, жестом веля ему подойти ближе, он мог лишь таращиться на кожаный ремешок, продетый сквозь ее губы и не позволяющий ее рту открываться шире, чем на узкую щель. Некоторые из отверстий, через которые ремешок был продет сквозь ее плоть, сочились розоватой жидкостью, словно бы стараясь воззвать к нему об исцелении.

Он удивлялся, почему ее губы были зашиты.

Он ощутил, что его ноги начали смещаться вперед, хотя у него не было и намерения двигаться. Он ощутил беспомощность, неспособность остановить себя от приближения дюйм за дюймом все ближе к ней, к ее распростертым рукам.

Его руки поднялись сами по себе, безо всякого усилия с его стороны. Его кулаки были впереди него, пока он двигался к ней.

Ее руки, испачканные в чем-то темном - он боялся даже представить, в чем - наконец сомкнулись на его запястьях. Находясь рядом с ней, он заметил исходящий от нее странный запах, мягкий, но тошнотворный, который он не смог определить, но заставивший его сморщить нос и сжать горло так, что он едва мог дышать.

Хотя она была хрупкой женщиной, пальцы у нее были сильными. Он попытался податься назад, но не смог. У него не было власти над своим телам.

Джит издала еще один дрожащий, щелкающий, визжащий звук. С такого расстояния, на котором он находился, Генрик мог лишь с невыразимым страхом смотреть в ее живые черные глаза, неспособный подумать, что ей нужно от него, что она собирается сделать с ним.

Она наклонилась ниже к нему и издала тот же самый звук. Он не знал, что она говорит, только понял, что ей что-то нужно.

Одна из фамильяров склонилась в его сторону через плечо Лесной Девы.

— Разожми кулаки, — нетерпеливо прошипела она.

Он судорожно задышал, всеми силами пытаясь сделать то, что ему было велено. Несмотря на все его старания, его кулаки не разжались. Он держал их крепко стиснутыми так долго, что они, похоже, застыли тугими узлами. Сколько бы он ни пытался, как бы не желал подчиниться, он не мог заставить разжаться свои пальцы. Он уставился на них, судорожно пытаясь заставить их распрямиться, ужасно боясь того, что она сотворит, если он не сделает, что велено.

Джит, казалось, это не обеспокоило. Ее сильные пальцы начали разгибать его пальцы по одному. Их пронзила жестокая боль, из-за движения после того, как он так долго держал их стиснутыми. Каждый палец прошивал его резкой болью, распрямляясь. Не выказывая сожаления к его криками боли, она не прекращала свое занятие.

Вскоре она разогнула все его пальцы. Она развернула его ладони, сжимая их между своими по одной, слегка поглаживая их, словно устраняя все церемонии между ними и удостоверяясь, что они будут открытыми, перед тем как она перевернет их ладонями вниз.

Лесная Дева подхватила маленький прутик из сплетенной массы позади нее. Он мог видеть, что на его конце рос длинный, неприятно острый шип. Без понятия, что она задумала, он снова попытался отшатнуться, но, удержав его левое запястье в своей железной хватке, она легко притянула его руку еще ближе. Он ощущал себя животным в ловушке, которое вот-вот освежуют.

Держа его руку неподвижно, Лесная Дева провела кончиком шипа под ногтем его указательного пальца. Она повернула шип к свету, тщательно его осматривая. Он не мог даже представить себе, что она делает или что пытается найти.

Генрик увидел одну из фамильяров дальше у стены, занятую вытаскиванием кувшина из его уютного гнезда в сплетении ветвей. Не без усилий кувшин наконец был освобожден. Она подтащила его к Джит и стала терпеливо ждать, наблюдая за работой хозяйки.