Вера Меркурьева - Тщета: Собрание стихотворений

• Название: Тщета: Собрание стихотворений
• Автор: Вера Меркурьева
• Издательство: Водолей
• Жанр: Поэзия
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-902312-34-5

Книга представляет собой практически полное собрание стихотворений замечательного русского поэта Веры Александровны Меркурьевой (1876-1943), при жизни практически выпавшей из официального литературного процесса. Поэтесса была возвращена в читательский обиход лишь в конце 1980-х - начале 1990-х гг. стараниями крупнейшего филолога нашего времени, академика М.Л.Гаспарова, ставившего ее имя сразу после имени М.Цветаевой. К сожалению, М.Л.Гаспаров не успел подготовить отдельное издание стихотворений В.Меркурьевой. Эта книга, посвященная его памяти, является завершением его неоконченной работы.

В Приложении публикуются статьи М.Л.Гаспарова, содержащие биографические данные, обзор творчества и разбор одного из стихотворных циклов В.Меркурьевой.

В книге впервые и подобном объеме представлены опубликованные и неопубликованные материалы, связанные с жизнью и творчеством одного из наиболее ярких поэтов круга Вяч. Иванова.

---

НЕПОЛУЧЕННЫЕ

1. «Дождь ли, вёдро ли утро начали…»

Дождь ли, вёдро ли утро начали –
С чем послали, куда назначили –
Стукнет палкою за углом –
В доме слышится смех ли, плач ли –
Колокольчиком резко звякнет –
Ключ уроненный о пол брякнет –
Руки тянутся за письмом.

В этот час, у окошка морщася,
Глаз не свесть с бесконечной площади,
Ждать разносчика незадач.
Пышет зной – иди, льет дождь – иди.
Вон маячит – взаправду? мнимо?
Показался, подходит – мимо.
Оборвался смех или плач.

20.IX.– 3.Х.1927

2. От маленького

… И хоть слабенькою и хилой,
А оказывалась ты тверда.
Только волей брала, не силой.
Никого помочь не просила
И не жаловалась никогда.

Вижу я сквозь стекло разлуки,
Как пружинятся жилки тонких рук,
Как темнеет лицо от муки,
Как роняют старые руки
Не по ним отяжелевший вьюк.

Потерпи же еще немного –
И не будешь ты одною в дому:
Я к тебе соберусь в дорогу.
Твою ношу – больше не трогай –
С плеч твоих на свои я приму.

Помнишь, маленькому, в кроватке,
Ты рассказывала наперечет
Все, что знала, сказки да складки
Про волка и лисы повадки,
Про ковер-самолет.

А тогда будешь слушать, в кресле,
Как летал на самолете я сам —
По-над облаком, через лес ли –
Как, дивуясь, из тины лезли
Аллигатор и гиппопотам.

21.IX.– 4.Х.1927

3. От него

… Меж нами десять лет простерлися,
Даль чужих дорог.
Из прошлого почти стерлися
Твой взгляд, и взмах, и вздох.

Меня другие кружат замети,
Мчит иной поток.
Ты для меня в блокноте памяти
Оторванный листок.

И дни мои – в морях затерянный
Бег волны к волне.
Они от берега до берега
Подвластны – только мне.

Лишь временами: ветром ношенный
Дух земли вдохни –
И станут, как замрут подкошены,
Шаги мои и дни.

И это сводит зубы скрежетом,
Волос шевеля:
Так пахнут там, у нас — да где же там?
После дождя поля.

И десять лет приволья брошены,
Как с руки кольцо,
Чтоб только раз, один, непрошеный,
Взглянуть тебе в лицо.

22.IX.– 5.Х.1927

4. От них

Сольются в море капельки всех рек,
Спадут в долину камешки всех гор.
Ты слышишь век, свой дивный горький век,
Тревоги ропот – говор – разговор:

– Так много нас, так много, много нас.
А ты одна, а ты одна, одна.
Но в легкий час, и в наш тяжелый час
Тебе за нас сказать – власть дана.

Всю нашу жизнь, скорбь, боль, гнев –
Что день, что ночь, с зари и до зари –
Ты переплавь и охлади в напев,
Скажи за нас, скажи – иль умри.

А мы потом прочтем, прочтем твой том
И скажем: да! – пожалуй что – почти…
Как будто бы – но, так сказать – притом –
И так – итак – тик-так, тик-так, тик-тик.

И жизнь – век, и год, и день, и час,
Как маятник, в сердца стихом стучи,
И говори, и говори за нас,
А за себя, а за себя молчи.

Зато – когда из самых шахт недр
Выходим мы, кружась от слепоты,
И ширит дух свободой с гор ветр,
Вспоенный светом ветр – это ты.

Зато – когда рассветный луч-меч
Разрежет душный полог темноты,
И выйдет счастье – солнцем жизнь жечь,
Наш голос, наше сердце – это ты.

24.IX.– 5.Х.1927

5. «Скрипнет дверь ли, ставня ль, ступеньки ли…»

Скрипнет дверь ли, ставня ль, ступеньки ли –
То письмо ль, посылка ли, деньги ли?
Что в подарок судьба нам шлет?
Даром, даром вы, струны, тенькали –
Выпадает из сумки веской
На собранье кружка повестка.
Да из лавки из книжной счет.

И, глазами жадными встреченный.
Под шумок воркотней отмеченный,
На другой уходит конец
Жажды вечной обманщик вечный –
День погожий с утра испортив,
Как угорь, из-под рук увертлив,
Почтовой, роковой гонец.

25.IX-8.X.1927

«Железная машина…»

Железная машина,
дубовая скамья.
– Дорожная кручина,
ползучая змея. –

Песочки рудо-желты,
сыпучие пески.
– Дружок, зачем пошел ты
окрай чужой реки? –

Пролито на болоте
багряное вино.
– Не по своей охоте
плескаться суждено. –

Всё нет конца чужому,
постылому пути.
– Всё поворота к дому
бродяжке не найти.

Дремучая чащоба,
откуда – никуда.
– Трясучая хвороба,
дорожная беда. –

21.IV.1934, вагон

«Из тусклой створки голос пел протяжный…»

Из тусклой створки голос пел протяжный,
Как говор волн в раковине влажной.
И были в нем созвучия слиянны,
Как над водой встающие туманы.
Он тосковал разлуки ожиданьем,
Он укорял несбыточным свиданьем,
Он заклинал обетом непреложным,
Он искушал ответом невозможным.

И заклинанию – сердцебиенье,
Сжимая горло, застилая зренье,
Отозвалось – беззвучней, бестелесней –
Неслышным отголоском, вздохом, песней,
Клянясь тоской ночного расставанья
Не знать забвенья на путях скитанья,
Пока иного утра совершенство
Не озарит бессонное блаженство.

2. XII.1934, вагон

«Отчего под кожею белой…»

Отчего под кожею белой
Чернота у твоей руки?
– Это кровь моя почернела
От моей сердечной тоски.

Отчего белизной отронут
Срез потемных твоих волос?
– Это гребень волны соленой
От моих непролитых слез.

Отчего же всё не темнеют,
Отгорая, глаза твои?
– Это угли в них пламенеют
От моей горячей любви

3.IV.1933

«Не бурный гром, не ярая гроза…»

Не бурный гром, не ярая гроза
Зной разорвут неистово и жадно –
А скатная бурмицкая слеза
Прольется благосклонно и прохладно.
Как бусы влаги плавит гладь земли,
Вбирая вглубь неспешно, беззавистно!
Ветра на травах свежих прилегли,
И дышит клен широкий полнолистно.

Вот так бы нам – свое отбушевав,
Отпировав, отплакав и откинув,
Не отклонять туманно-млечный сплав
Мимотекущих мигов и поминов
И, утоленным всею полнотой
Измеренных тропин и перепутий,
Помедлить успокоенно на той
Скользящей бусе — отдыха минуте.

7.VII.1933

«Мы загородимся резьбой кустарных полочек…»

Мы загородимся резьбой кустарных полочек,
Мы ухоронимся за переплеты с книжками,
Мы занавесимся от солнечных иголочек,
Мы приукроемся от сквозняков задвижками.

А за преддвериями шалый ветер носится,
Полощет ало багрецовыми разливами,
А за оконницами тысячеголосица
Располыхалася ракетными разрывами.

Мы отдадимся милых рук прикосновению,
Мы заглядимся на прелестных глаз мерцание,
Заслушаемся нежных слов, подобных пению,
Забудемся, забудем – затаим дыхание.

А по-за окнами – там смотрят звезды зоркие,
Сполохи бродят неусыпными дозорами,
На нас дивуясь, как перебираем корки и
Воспоминания – обуглины раззора – мы.

На воздух! вон из этих душных, тесных створочек,
Туда, где полоумный ветер дико мечется,
Где, убежав из загородочек и норочек,
Зверь прирученный наконец очеловечится.

9.XI.1933

«Я пришла к поэтам со стихами…»