Глеб Голубев - Улугбек

• Название: Улугбек
• Автор: Глеб Голубев
• Издательство: М.: Молодая гвардия,
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1960

---

В них подробно перечисляются все посольства, походы и торжественные приемы во дворце. Но душа Улугбека, его внутренний мир остаются скрытыми. И проникнуть в них теперь, спустя пять веков, конечно, не так-то легко и просто. Приходится буквально по крупицам выуживать факты и на основе их строить какие-то догадки.

Многое остается загадочным, смутным, непонятным. Мы не знаем совершенно, как рождался в молодом царевиче великий ученый. Это давно уже ставит в тупик исследователей. В самом деле, вся обстановка, в которой прошли детство и юность Улугбека, такова, что должна была воспитать из него заурядного феодального правителя. Такими и выросли его братья. Но совсем иным стал Улугбек.

Мы не знаем ничего достоверного об учителях и наставниках Улугбека в юности. Почему у него пробудился интерес к науке? Вряд ли тут смогла сыграть какую-нибудь роль его бабка, Сарай-Мульк, женщина энергичная, умная, властная, но совершенно неграмотная. Немыслимо, чтобы он мог увлечься наукой в бурные годы междоусобий, под тягостной опекой Шах-Малика.

Вероятно, какую-то роль в пробуждении любознательности молодого царевича сыграли, конечно, частые путешествия в детстве с дедом, а в юности поездки в Герат, где он проводил много времени в богатейшей дворцовой библиотеке. Но обо всем этом можно только гадать.

Бесспорно лишь одно: в первое десятилетие своего правления Улугбек сближается с учеными.

А их жило немало в те годы в Самарканде. Имена многих из них славились даже за пределами Мавераннахра. Здесь жил знаменитый историк Хафизи Абру, написавший огромное произведение, которое изысканно называлось «Сливки летописей». Хорошо были известны имена философа Али Джурдани и врача Мавляны Нафиса. Звучные стихи слагали самаркандские поэты Бадахши, Дурбек, Секкаки. Их творения старательно переписывали прославленные мастера каллиграфии Абдурахман Хорезми и его сыновья Абдурахим и Абдулкарим.

Но особенно славился Самарканд своими астрономами и математиками. Старого мудреца Казы-заде Руми за его ученость называли Афлотуни-замон, что означает в переводе «Платон своей эпохи». Узнав, что Улугбек покровительствует ученым, приехал вскоре в Самарканд и другой крупнейший астроном, Гийасаддин-Джемшид, оставивший много замечательных трудов, о которых речь еще пойдет впереди.

Для этих мудрецов Улугбек начал в том же 1417 году строить новое медресе в Самарканде. Место для него было выбрано на главной базарной площади - Регистане. Пришлось снести около десятка мелких лавчонок, вызвав большое недовольство купцов.

Медресе строилось довольно медленно - три года, потому что Улугбек хотел, чтобы оно простояло века. Здание имело два этажа. Их перекрывали четыре высоких купола, а на каждом углу высилось по минарету. Все стены сверху донизу покрывала облицовка из цветных плиток. Они создавали необычайно красивое и изящное сочетание двух орнаментов: геометрического и растительного. Строители позаботились и об удобствах будущих учеников: кельи - худжры состояли из двух помещений, так что каждый слушатель имел отдельную комнату для занятий.

Ученым так не терпелось поскорее начать занятия в новом здании, что некоторые из них даже пошли сами работать на стройку. Почтенный Мавляна Мухаммед Хавафи, несмотря на свой возраст и ученый сан, облекся в простые, грубые одежды и возводил стены вместе с каменщиками.

Наконец художники закончили любовно разрисовывать крупными стилизованными звездами темно-синий тимпан над главной аркой, и наступил долгожданный день открытия медресе. Оно было обставлено весьма торжественно и пышно. Всю площадь заполнили нарядно разодетые придворные. На головах шейхов и улемов белели шелковые праздничные чалмы, права носить которые удостаивались лишь побывавшие на поклонении в Мекке.

Придворный поэт Секкаки прочитал велеречивую касыду. Она была длинной и заканчивалась несколько неожиданно... похвалой самому себе:

«Много, много раз небо совершит свой кругооборот, пока оно создаст такого поэта, как я, и такого ученого царя, как ты».

Улугбек слушал стихи невнимательно, задумавшись о том, кого назначить главным мударисом нового училища. Желающих занять это почетное и выгодное место было немало. Улугбек испытующе осматривал собравшихся вокруг шейхов. Кого из них выбрать?

- Я назначу мударисом того, кто сведущ во всех науках, - сказал Улугбек. - Ну, кто из вас хочет занять это место?

Шейхи молчали. Потом один из них осторожно сказал:

- Мы знаем наизусть коран, о повелитель. Но знать все науки - таких людей нет на земле.

- Место мудариса, пожалуй, останется не занятым, - ухмыльнувшись, добавил другой.

И вдруг Мавляна Мухаммед Хавафи, сидевший неподалеку на груде кирпича в грязной и рваной одежде каменщика, встал и сказал громко:

- Если ты позволишь, великий эмир, я хотел бы стать мударисом.

Улугбек внимательно посмотрел на него. Шейхи загалдели наперебой:

- Испытание!

- Пусть выдержит испытание!

- Хорошо, - сказал Улугбек. - Мы устроим ему испытание.

И тут же начался необычный экзамен. Мавляна отвечал толково, рассудительно.

Потом седобородый Казы-заде неторопливо расспрашивал его о строении небесных сфер, об особенностях каждого из семи климатов Земли. Слушая ответы, он одобрительно кивал.

Но и это было еще не все. По знаку Улугбека вперед выступил Нафис и, в свою очередь, стал задавать вопросы. Оказалось, что Мавляна сведущ и в таинственной науке врачевания. Зная, что правитель любит стихи Низами, он даже весьма кстати вспомнил отрывок из поэмы «Сокровищница тайн», где образно описывалось строение «внутреннего мира» человеческого тела:

Предо мною чертог. Не чертог, о нет!

Предо мною сияние всех планет.

Но сквозь стены царственных тех палат

Никогда не проникнет недобрый взгляд.

Небосвод перед этим царством мал.

Я глядел. Предо мною и прах блистал.

Семь халифов со мною в зданьи одном,

Славно семь сказаний в преданьи одном.

Первый - это полудня, движенья царь.

Стран дыханья живого стремленья царь.

Красный всадник, витязь учтивый второй.

Третий скрыт под яхонтовой кабой.

Дальше - горький юноша-следопыт.

Пятый - черный, что едким отстоем сыт.

Словно хитрый ловчий, халиф шестой

Сел в засаду и мечет аркан витой.

А седьмой, с телом бронзовым боец,

броне из серебряных колец...Весь в

Придворные слушали внимательно, хотя мало кто из них мог разобраться в этой премудрости, где медицинские взгляды того времени, и без того весьма сложные и запутанные, были вдобавок еще выражены поэтическими символами. По прихоти поэта сердце превратилось в «царя живого стремленья», печень - в красного витязя, а «седьмой, с телом бронзовым боец, весь в броне из серебряных колец» олицетворял собою... почки.

- Ты воистину достоин стать мударисом, - сказал восхищенный Улугбек.

Но шейхи не хотели так легко расстаться с мечтами о выгодном местечке. Они тоже, перебивая друг друга, начали задавать вопросы, особенно нажимая на знание священных книг.

- В каких случаях допускается кораном очищение песком и пылью?

- Омовение песком, называемое тайамум, разрешено аллахом в семи случаях: когда нет воды поблизости; когда ее очень мало и омовение ею грозит погубить путника от жажды; когда есть опасность, что часть воды, взятой для омовения, может быть пролита при переноске; когда правоверного мучает болезнь, не терпящая воды; когда у воина переломлены кости и надо дать им спокойно срастись или есть раны, к которым нельзя прикасаться...

- Как называется четвертый дом Солнца?

- Телец.

- Какой год будет всегда счастливым?

- Год, кратный семи.

- Как должен правоверный уплачивать закят?[24] - посопев, спросил какой-то мулла.

Мавляна ответил и ему:

- Сказано в коране: «Они спросят тебя, как должно творить милостыню. Скажи им: должно помогать родным, ближним, сиротам, бедным, путешественникам. Добро, которое вы сделаете, будет известно аллаху».

- Но ты не ответил про закят, - не унимался мулла. - Скажи, как может правоверный уплачивать его?

- Аллах разрешает уплачивать закят четырнадцатью разными способами: золотом, серебром, верблюдами, коровами, баранами, зерном, ячменем, просом, маисом, бобами, горохом, рисом, изюмом и финиками. Может, ты хочешь, чтобы я рассказал, как именно следует высчитывать десятую долю - в золоте или в верблюдах?

- Нет, нет! - замахал руками мулла, отступая в толпу. - Ты поистине мудрый человек.

- Кому аллах запрещает вступать в брак? - летел уже новый вопрос.

- Сказано в четвертой суре корана: «Вам запрещается вступать в брак с матерями вашими, с сестрами вашими, с дочерьми вашими; с тетками с отцовой стороны, с тетками с материнской стороны, с дочерьми брата вашего и с дочерьми сестры вашей; с матерями вашими, которые вскормили вас грудью, с сестрами вашими молочными, с матерями жен ваших, с падчерицами вашими, живущими в ваших домах, с матерями которых вы входили в супружеские отношения (но если вы не входили в такие отношения, то на вас не будет греха жениться на них); с женами сынов ваших, которые от чресл ваших, а также запрещается иметь женами вместе двух сестер...»