Михаил Шойфет - Нераскрытые тайны гипноза

• Название: Нераскрытые тайны гипноза
• Автор: Михаил Шойфет
• Издательство: ООО «ИД «РИПОЛ классик»
• Жанр: Психология
• Год: 2006
• ISBN: 5-7905-4136-4

Книга известного гипнотизера М. С. Шойфета представляет собой первое в России фундаментальное исследование истории, а также разнообразных психических и физиологических аспектов одного из самых загадочных явлений человеческой психики — гипноза.

Прим. верстальщика: для нормального просмотра таблиц в текстовом виде рекомендуется использовать соответствующие программы, например CoolReader3.

---

Из сообщений римских поэтов и писателей Марциала и Агриппы мы узнаем о методе возложения рук на больного, сопровождаемом заклинаниями, внимание которого целиком поглощалось торжественной церемонией. Апулей, например, писал, что «прикосновением, заклинаниями и запахами можно усыпить человека так, что он освободится от своей грубой телесной оболочки и возвратится к чистой, божественной бессмертной природе». Аретей говорил о снотворном действии прикосновения, щекотания и поглаживания висков и ушей. Соотечественник этих писателей комедиограф Плавт (сер. III в. до н. э. — ок. 184 г. н. э.) в «Амфитриуме» спрашивает устами Меркурия: «Что, если он от моего прикосновения уснет?»

В 1608 году некто Пенно ди Пор издал рукопись анонимного врача, в которой говорится: «До Гиппократа жили ученые мужи, лечившие без всякой медицины, а только силой своего духа…» По рассказам французских миссионеров (1763 г.), китайцы уже несколько веков лечили болезни возложением рук на страждущего. В стародавние времена в Европе внушение употребляли в качестве целительного средства. Так называемые белые опухоли, или зобы, лечили, прикасаясь к ним рукою умершего. После того как умер норвежский король Олаф II, его труп продолжал исцелять.

С 1060 года королям приписывали исцеляющую силу врачевать зобы, золотуху[157] и другие болезни одним прикосновением руки. Говорят, что английский король Эдуард Исповедник имел эту силу, а его современник германский король Генрих IV из-за своих пороков ее потерял. В последующем эту силу называли королевской. Золотуха до сих пор по-английски называется «королевской болезнью» (king's evil). Мистически настроенный король Англии Иаков I верил, что прикосновение его руки к больному золотухой способно того исцелить. Первая после вступления Иакова I на престол церемония лечения им больных прикосновением руки состоялась 4 ноября 1604 года. Когда король Англии Вильгельм III Оранский отказался лечить больных золотухой, это вызвало негодование в английском обществе.

Ритуал возложения рук на немощных людей входил во франции в процедуру коронации. Каждый новый король при своем посвящении должен был прикоснуться известным образом к больному и произнести изречение: «Прикосновением короля да исцелит тебя Господь». К этой церемонии относятся слова герцога Эперона, который, услышав, что Людовик XII (1462–1515) сделал Ришелье генералиссимусом за успехи в войне против испанцев и дал ему чрезвычайную власть, снедаемый завистью воскликнул: «Итак, Людовику ничего больше не осталось, кроме могущества лечить зобы».

Из хроник коронации Людовика XIV известно, что его пребывание в Реймсе было отмечено тремя акциями. В понедельник, во второй половине дня, король получает ленту и мантию знаменитого рыцарского ордена Святого Духа. Во вторник в парке Сен-Реми он прикасается к тысяче больных золотухой. Король-чудотворец обращается к каждому со словами, которые принято говорить: «Король к тебе прикасается, Господь исцеляет», — в этот момент несчастные люди получали серебряную монету. Эта изнуряющая церемония, которую Людовик XIV будет повторять несколько раз в год, вызывает у присутствующих восхищение: сколько же юный король вкладывает в это любезности и внимания, «и, хотя было большое количество больных и было очень жарко, король передохнул только дважды, чтобы выпить воды». В последний раз этот ритуал применялся в церемонии коронации Карла X (графа Прованского) в 1824 году. Среди немецких династий силу исцелять имели герцоги Габсбурги.

У Гомера (Илиада, 343; Одиссея. V, 3) встречается глагол va?iyeiv, означающий «гладить» и «усыплять». Во многих местах Талмуда и Библии мы находим описания, где говорится об исцелениях, достигаемых наподобие известных магнетических пассов. Причем в Талмуде есть строки, где говорится об особом состоянии, вызываемом этими приемами: «человек спит и не спит, бодрствует и не бодрствует, отвечает на вопросы, но при этом душевно отсутствует». Не это ли есть описание гипноза?!

Если внимательно присмотреться, то легко заметить, что ни одна религия и в седой древности, и сегодня не свободна от гипнотических приемов. Во всей череде исторических событий, чаще всего в связи с религиозными культами народов, обнаруживает себя гипноз. Христианство, подобно язычеству, сумело извлечь выгоду из гипнотизма. Где бы ни происходило богослужение, все устроено так, чтобы поразить воображение: полумрак, благовония, блеск золота, звуки музыки. Жесты служителей храма — те же гипнотические пассы, способные привести верующих в гипнотическое состояние. И конечно же, психологический фактор — вера, без которой все эти «чудеса» вряд ли возможны.

Брэйдизм

В 1841 году доктор Дж. Брэйд из Эдинбурга снова поднял вопрос о животном магнетизме, но под другим названием — «гипноз». Таким образом, спустя 59 лет после открытия Пюисегюром четвертого состояния сознания история гипнотизма получила неожиданное продолжение. Джеймс Брэйд, о деятельности которого мы вскоре расскажем подробно, состояние, обозначенное Пюисегюром как «искусственно вызванный сомнамбулизм», назвал словом «гипноз» (греческое hypnos — сон). Кто-то, возможно, скажет: какая, собственно, разница, как его назвать? Не скажите. Известно; что слова в сознании людей априорно связаны с их смысловым содержанием. Это значит, что слово имеет заранее заданную ассоциацию с тем, что оно должно отражать. Вот и в этом случае образовалось языковое клише — сон.

Все бы ничего, однако этим названием Брэйд оказал медвежью услугу, невольно обрекая видеть только то, что означает сам термин «гипноз». Обвинять его не будем, он охарактеризовал то, что увидел на демонстрации ученика Месмера Дафонтэна. Увидел же он и анализировал не гипносомнамбулическое состояние, характеризующееся диссоциацией коры головного мозга, которое открыл Пюисегюр, а состояние некоторой поверхностной заторможенности, которое возникло у участников сеанса.

С позиции современных знаний нам легко критиковать, в эпоху же Брэйда эту стадию гипноза, по внешней картине напоминающую сновидное состояние, немудрено было принять за сон. И. П. Павлов считал: «Какие вы применяете способы, таковы будут торможения. Отстаньте от своего способа, и вы получите другие фазы гипнотизма…»[158]. Пюисегюр слышать Павлова не мог, но в силу обстоятельств, о которых мы рассказали выше, «отстал» от способа Месмера и получил необычное — гипносомнамбулизм. Но не все так просто, дело, конечно, не в способе индукции…

С одной стороны, Брэйд открыл новый этап в гипнологии, с другой — породил первый кризис, так как не развивал открытое Пюисегюром прогрессивное состояние — искусственный сомнамбулизм. И еще. Хотя освоение Брэйдом феномена животного магнетизма происходило на более высоком уровне научного постижения, этот путь в историческом контексте все-таки регрессивный. Все выглядело так, как будто и не было достижений Пюисегюра. Брэйд невольно продолжил линию Месмера. Здесь мы прервемся, чтобы вскоре вновь встретиться с Брэйдом.

Боль

Одну лишь боль легко перенести — это боль ближнего.

Р. Лериш

В середине XIX века именно проблема снижения болевой чувствительности как никакая другая вызвала интерес к Животному магнетизму и убедила научную общественность в его реальности. В течение многих веков ученые-медики старались любым методом привести больного перед операцией в бессознательное состояние. Врачи пользовались опием, мандрагорой, болиголовом, цикутой, индийской коноплей или алкоголем. Много раз применение этих наркотиков приводило к тяжелым осложнениям, даже к смерти. В начале XIX века французский хирург Вардроп начал применять для целей обезболивания обильные кровопускания. У одной женщины, которой необходимо было удалить опухоль лобных костей, он рискнул выпустить около литра крови. Наступило обморочное состояние, воспользовавшись которым предприимчивый медик произвел операцию. Свои наблюдения он подтвердил на раненых при Ватерлоо и пришел к выводу, что солдаты, потерявшие много крови, легче переносят оперативное вмешательство и быстрее выздоравливают. То же самое показал главный хирург армии Наполеона барон Корвизар, но уже при обморожениях.

Сцена операции.

Итак, к началу XIX века медицина не знала ни одного действенного средства против боли. Перед лицом этого спутника человека наука была бессильна. В лучшем случае врачи назначали опий, но, когда дело касалось хирургических операций, они опускали руки, предпочитая положиться на «божью волю», которая, увы, не приносила больному облегчения. Консерватизм сознания медиков хорошо иллюстрирует выступление выдающегося английского врача Копланда в Лондонском медико-хирургическом обществе, который сказал: «Страдание мудро предусмотрено природой, больные, которые страдают, доказывают, что они здоровее других и скорее поправляются». Известный французский хирург, член Парижского медицинского факультета Альфред Луис Арман Мари Вельпо (1795–1867) в 1839 году публично заявил, что «устранение боли при операциях — химера, о которой непозволительно даже думать; режущий инструмент и боль — два понятия, неотделимые друг от друга. Сделать операцию безболезненной — это мечта, которая никогда не осуществится». Пройдет время, и 27 февраля 1860 года он выступит в Парижской медицинской академии и представит изыскания Брэйда как открытие. Примечательно, что академикам даже в голову не пришло, что перед ними сменивший название и осужденный ими все тот же животный магнетизм. Наука о гипнотизме, благодаря тому что была упакована в физиологическую теорию, внезапно предстала перед академиками в совершенно новом виде: просветленной, преображенной и манящей к себе изящной точностью заново поставленных и захватывающих проблем.