Иоанн Мейендорф - Статьи

• Название: Статьи
• Автор: Иоанн Мейендорф
• Издательство: Издательское предприятие «Путь»
• Жанр: Религия
• Год: 1997

---

Переезд отца Александра в Америку (1951) и его присоединение к преподавательской корпорации Свято–Владимирской семинарии под руководством отца Георгия Флоровского были восприняты в Свято–Сергиевском институте как своего рода измена, особенно после вскоре последовавших аналогичных шагов со стороны С.С. Верховского (1953) и, несколько позже, Иоанна Мейендорфа (1959). Однако дальнейшая история и развитие Православия в Америке ясно показали, что поступки эти были оправданы, тем более что Свято–Сергиевский институт, хотя и лишившийся нескольких своих преподавателей, не только выжил, но смог придать своим учебным программам и общему направлению всеправославный характер (что, собственно, и позволило ему выжить).

Начало 1950–х годов было нелегким временем для Свято–Владимирской семинарии, ютившейся в очень скромных помещениях Рид–Хауза на углу Бродвея и 121–й улицы. Прискорбный уход со своего поста отца Георгия Флоровского (1955), который уже одним только авторитетом своей личности обеспечивал семинарии видное место на академической и богословской карте страны,

658

основывался, по сути дела, на конфликте темпераментов и личных стилей. Лишь в 1962 году, когда семинария заняла нынешнюю свою территорию в Крествуде (Нью–Иорк), отец Александр принял должность декана, которую занимал до самой кончины в 1983 году.

Наверное, еще не пришла пора подробно говорить о последнем и самом продолжительном периоде его жизни в Америке, который связан с семинарией и с американской Церковью в целом. Пожалуй, самым ощутимым вкладом отца Александра в жизнь Свято–Владимирской семинарии было то, что ему удалось включить духовную школу в самую ткань церковной жизни. При нем она перестала быть только академическим учреждением, пользующимся уважением в экуменических кругах, но в значительной мере инородным по отношению к жизни епархий и приходов. Свято–Владимирская семинария готовила священников для служения не только в Русской Митрополии, но и в других юрисдикциях (в частности в Антиохийской и Сербской) и учила их духу вселенской и миссионерской Православной Церкви, превосходящему чисто этнические интересы. Свято–Владимирская семинария стала также центром литургического и евхаристического возрождения, что признали и по достоинству оценили и митрополит Феодосий, и митрополит Филипп в своих выступлениях в связи со смертью отца Александра.

Всецело преданный своему делу в Америке, отец Александр Шмеман не порывал своей связи и с Европой. Именно там, в стенах своей alma mater, Свято–Сергиевского института, он получил докторскую степень (1959), причем оппонентами на защите диссертации были прот. Николай Афанасьев и автор этих строк.

Настоящим переломным моментом в американской деятельности отца Александра стало учреждение автокефальной Православной Церкви в Америке (1970). Всю свою жизнь он неизменно уповал (и упование это зародилось еще во Франции), что на смену противоканоническому взаимопересечемию «юрисдикций» на одной территории, которое было самым главным и очевидным препятствием для православного свидетельства на Западе, придет единство Поместной Церкви, отвечающее не только канонам, но и основополагающим принципам православной экклезеологии. Отец Александр, как и те из нас, кто был воодушевлен тем же великим стремлением, — надеялся, что Константинопольский Вселенский Патриархат окажет содействие православному единству в Америке (а возможно, и возглавит его) например, через «Постоянно действующую конференцию православных епископов». Но подобная роль Константинополя в таком процессе объединения потребовала бы согласия всех остальных Православных Церквей, включая Московский Патриархат, чья юрисдикция в Америке никогда не оспаривалась Американской Митрополией и всегда поддерживалась гражданскими судами США. С другой стороны, Константинополь, крайне требовательный в теории, на практике оказался совершенно непоследовательным (так, в 1965 году он прекратил свою юрисдикцию над русской епархией Франции и призвал ее вернуться под омофор Патриарха Московского). Другие Церкви не допускали и мысли о переходе их «диаспор» в юрисдикцию греческого патриарха. Твердую основу православного единства можно было отыскать

659

скорее уж в русле той политики, какой всегда следовала в принципе Русская Церковь с тех пор, как Православие впервые утвердилось на североамериканском материке. Ее канонической и миссионерской целью всегда была Церковь для американцев, учрежденная с благословения Церкви–матери и приглашающая всех желающих свободно присоединиться к ней. Это последнее предположение подразумевало, конечно, что единство не может быть установлено в одностороннем порядке и что требуется согласие всех. Разумеется, Константинопольский Патриархат по–прежнему волен был взять на себя руководство предстоящим объединительным процессом. Во время переговоров, приведших к автокефалии, у отца Александра установились поразительные личные отношения с митрополитом Ленинградским Новгородским Никодимом (Ротовым), чье полное понимание исторической ражности такого шага для Православия в Америке и неутомимые усилия в достижении общей цели сделали возможным подписание 10 апреля 1970 года Патриархом Московским Алексием Томоса об автокефалии. И Церковь–мать в России, и Церковь–дочь в Америке понимали этот факт лишь как первый — а не последний — шаг к православному единству, которого предстоит достичь соборным согласием всех Православных Церквей.

Несмотря на громадную преподавательскую нагрузку и самое деятельное участие в жизни своей Церкви (лекции, статьи, выступления и встречи по всей стране), отец Александр никогда не изменял другой от юности волновавшей его теме — судьбе Православия в России. На протяжении ряда лет он имел счастливую возможность выступать с ежедневными беседами по радио «Свобода», которые сделали его имя известным среди изолированных и гонимых христиан России. Одним из них был Александр Солженицын, чьи сочинения, тайно переправленные за границу, стали для отца Александра, как и для многих других, дуновением свежего ветра, пробившимся сквозь гнетущую серость советской действительности, свидетельством о духе «подлинной» России и настоящим чудом духовного выживания. Отношение Солженицына к России отец Александр определил очень емким словом, назвав любовь к ней автора «Архипелага ГУЛаг» и «Августа 14–го» «зрячей», в противоположность столь частым проявлениям «слепого» национализма. Особое негодование вызывали у него советские и западные оппоненты Солженицына, обвинявшие его в том самом «слепом» национализме, который так очевидно отрицается критическим изображением предреволюционной России в «Августе 14–го». Но не одобрял он и некоторых увлечений самого Солженицына — например, его восхищения (недолгого) старообрядцами.

Думается, что если у отца Александра был талант, который он не успел развить в своих опубликованных работах, то это талант необычайно глубокого постижения русской литературы (да и западной, особенно французской), талант распознания «истинного» и «ложного». Немногочисленные статьи и лекции на литературные темы принадлежат к лучшей части его наследия.

Полная биография должна была бы включать и другие стороны деятельности отца Александра Шмемана: его труды (еще во Франции) на посту вице–председателя Молодежного отдела Всемирного Совета Церквей, кратковременное участие в комиссии «Вера и порядок», преподавание, в качестве адъюнктпро–660

фессора, в нескольких американских университетах, участие в более консервативных христианских объединениях (например, «Хартфордский призыв»).

Замечательный мастер устного слова, человек, более других наделенный даром настоящего общения и истинного сочувствия, но прежде и более всего — священник, преданный Церкви, в которой всегда, при всех ее человеческих недостатках, видел предвосхищение Царства и единственно надежный залог бессмертия, отец Александр сыграл громадную роль в жизни очень и очень многих. Наследие его не исчезнет, и не потому лишь, что его не забудут друзья, но потому, что он навсегда остался в вечной памяти Божией как верный делатель Его виноградника.

Заметка о церкви

В 140–м выпуске «Вестника» напечатана статья за подписью С.Т. Богданова, озаглавленная «Священство православных и баптистов».

Своим содержанием и тематикой статья касается современно–жгучей проблемы Церкви, в связи с ростом в сегодняшней России баптизма, отрицающего традиционные православные формы церковности, но в то же время, как правильно (и часто остроумно) подчеркивает С. Т. Богданов, усваивающего организацию, структуру и дисциплину Церкви, только в новых, более секулярных формах.

Именно в такой плоскости и возможен диалог между Православием и Баптизмом, хотя спокойный диалог — без страха и полемики — нелегко осуществить в современных условиях. Серьезной богословской литературы нет, а власти, допускавшие широкое развитие Баптизма в 20–х годах, как средство для ликвидации Православия, и теперь вряд ли сочувствуют объединению христианских сил и видят очевидную для себя пользу в их соревновании.