Пол Фейерабенд - Наука в свободном обществе

• Название: Наука в свободном обществе
• Автор: Пол Фейерабенд
• Издательство: АСТ МОСКВА
• Жанр: Философия
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-040288-5

Пол Фейерабенд - американский философ, автор знаменитой «анархистской теории познания».

Как определить соотношение между разумом и практикой? Что такое «свободное общество», какое место отведено в нем науке, какую роль играют традиции? На чем должна быть основана теория, которая могла бы решить основные проблемы «свободного общества»? Об этом — знаменитая работа П. Фейерабенда «Наука в свободном обществе», впервые публикуемая на русском языке без сокращений.

---

99

Это соответствует последовательному рассмотрению затруднений, о котором шла речь в примеч. 56.

100

Физика, 253а31. — Аристотель. Соч. в 4-х томах. Т. 3. М., 1978. С. 227—228. Речь идет о взглядах Парменида. Это соответствует склонности относиться к аномалиям как проявлению некоторого общего образца и стремлению получить из них совершенно новое общее воззрение.

101

101 См. прим. 59 и текст.

102

Все эти элементы в отдельных местах сочетались по-разному, поэтому серьезный анализ «коперниканской революции» должен учесть все эти разнообразные, но взаимосвязанные тенденции. См. также: Ф. Джонсон [102].

103

Подробности см., например, в работе Пауля Кристеллера [110].

104

См. выше прим. 53 и текст.

105

Цит. по [116], с. 189. Подчеркнуто мной.

106

Это определение Аристотеля в «О душе» 418Ь9.

107

В наши дни ситуация существенно та же самая, за исключением того, что эта философия защищает status quo и сталкивается с множеством проблем (Лейбниц был на порядок выше его современных имитаторов). Для того чтобы оценить качество «современных» аргументов, бросим взгляд на то, что писали некоторые «критические рационалисты» по этому поводу. Было высказано замечание о том, будто аристотелевский способ ассимиляции новых фактов является «регрессивным сдвигом проблемы». Начать с того, что это не аргумент, а простое утверждение. Это утверждение состоит из двух частей: изописания, использующего специальную терминологию («регрессивный» и т.п.), и оценки описанной процедуры. Любопытно, что описание внушает определенную оценку (кому может понравиться «регресс»?), следовательно, здесь происходит смешение факта с нормой, в чем поп-перианцы постоянно упрекают своих оппонентов, но к чему охотно прибегают в своей риторике. Однако не будем обращать внимания на это вполне оправданное стремление превращать слова в оружие критики оппонентов и зададимся вопросом о том, какие основания существуют для такой оценки: почему способ действия Аристотеля неприемлем? Ответа на этот вопрос нет. Имре Лакатос отвергает Аристотеля потому, что его философия не отвечает стандартам методологии исследовательских программ. Откуда взялись эти стандарты? Из науки «последних двух столетий». Следовательно, Аристотель отвергнут только потому, что его философия не является философией современной науки. Но как раз это и является предметом спора (подробности см. в ПМ, гл. 16, а также в моей статье в [62]). Сам Поппер ничего не внес в обсуждение проблемы. Он разработал методологию, которая, как предполагается, отображает современную науку и которую он направляет против всех других форм познания. Но для того чтобы найти хоть один аргумент против Аристотеля, он должен был бы найти трудности, стоящие перед Аристотелем и не зависящие от того факта, что Аристотель не пользовался методами современной науки. Но о таких трудностях никто не упоминал. Таким образом, вся «аргументация» сводится к одному: Аристотель нам не нравится — к черту Аристотеля! Типичный критический рационализм!

108

Конечно, то, что я называю «вторым случаем», гораздо более современно, нежели механистическая философия Декарта — Лейбница — Ньютона, которая вскоре превратилась в другую систему.

109

В. Гейзенберг [93].

110

См.: Э. Янтч [101].

111

Дальнейшие замечания от несоизмеримости можно найти в примеч. 38, гл. 3 части третьей настоящей работы.

112

Этот тезис убедительно и с многочисленными примерами обоснован покойным Н. Хэнсоном в работе «Образцы открытия» [88].

113

Опираясь на методы Снида, проф. Штегмюллер сделал попытку реконструировать куновскую идею парадигмы, смены парадигм и несоизмеримости, но не достиг успеха. См. мою рецензию [64].

114

Первоначально под влиянием Витгенштейна я рассматривал структуры, весьма похожие на парадигмы («языковые игры», «формы жизни» — вот термины, которыми я в то время пользовался) и считал, что они охватывают элементы (А), (Б), (В): различные языковые игры с отличающимися правилами порождают различные понятия, разные способы оценивания, разные восприятия, и, следовательно, они не поддаются сравнению. Эти идеи я изложил на квартире у Э. Энском в Оксфорде осенью 1952 г. в присутствии Гарта и фон Вригта. «Открытие, — говорил я, — часто похоже не на открытие Америки, а на пробуждение ото сна». Позднее я счел необходимым ограничить рамки своего исследования, чтобы получить возможность высказать более конкретные утверждения. Книга Куна и особенно реакция Лакатоса на нее побудили меня вновь обратиться к разработке более общего подхода. Результаты можно найти в гл. 16 и 17 ПМ. Однако, к большому возмущению моих коллег в области философии науки, я никогда не пользовался узким понятием «теория». См. мои разъяснения в статье «Ответ на критику» [39], примеч. 5.

115

П. Фейерабенд [25]. На немецком языке опубликована с приложением об истории в [68].

116

Там же, с. 163.

117

Так, в статье 1958 г. я пытался дать интерпретацию решающих экспериментов, которая не зависела бы от общности значений. Я усовершенствовал этот подход в статье «Утешение для специалиста» [48].

118

Эти условия относятся только к теориям и их логическим взаимоотношениям, поэтому принадлежат к сфере (А) различий между парадигмами, отмеченных Куном. В течение некоторого времени я полагал, что концептуальные различия должны всегда сопровождаться различиями в восприятиях, однако в статье «Ответ на критику» ([39] текст к примеч. 50) отказался от этой идеи. Основание: эта идея не согласуется с результатами психологического исследования. В ПМ я высказал предостережение относительно того, что нельзя «делать вывод от особенностей стиля (или языка) к особенностям космологии и чувственного восприятия», и уточнил условия, при которых такой вывод возможен. Для преодоления трудности, возникающей в связи с утверждением о том, что несоизмеримые теории «говорят об одних и тех же вещах», я ограничил свой анализ универсальными теориями («Объяснение, редукция и эмпиризм» [34], рус. пер., с. 28) и подчеркнул, что одного различия в понятиях еще недостаточно для того, чтобы сделать теории несоизмеримыми в моем смысле. Для этого еще требуется, чтобы условия образования понятий одной теории исключали возможность образования фундаментальных понятий другой (см. разъяснения в ПМ, гл. 17. Я изложил причины, по которым такие разъяснения должны оставаться неопределенными; см. также сравнение смены одной теории другой, приводящей к несоизмеримости, с такой сменой, в результате которой несоизмеримость не возникает, в моей статье «Реализм и инструментализм» [37], разд. 2). Конечно, теории можно интерпретировать по-разному, и при одних интерпретациях они могут быть несоизмеримы, а при других — соизмеримы. Тем не менее имеются такие пары теорий, которые в своей обычной интерпретации оказываются несоизмеримыми в обсуждаемом здесь смысле. Примерами являются: классическая физика и квантовая теория; общая теория относительности и классическая механика; физика механических совокупностей гомеровской эпохи и субстанционалистская физика до-сократиков.

119

Существуют формальные критерии: линейная теория выглядит предпочтительнее по сравнению с нелинейной, так как в первой получать решения легче. В этом состоял один из главных аргументов против нелинейной электродинамики Ми (Mie), Борна и Инфельда. Этот аргумент использовался также против общей теории относительности до тех пор, пока разработка быстродействующих компьютеров не привела к значительному упрощению числовых вычислений. Или: логически «последовательную» теорию следует предпочитать непоследовательной (на этом основании Эйнштейн предпочитал общую теорию относительности другим подходам). Теория, использующая много рискованных аппроксимаций, для того чтобы прийти к «своим фактам», выглядит менее правдоподобной, чем теория, прибегающая к небольшому числу осторожных аппроксимаций. Другим критерием может быть количество предсказанных фактов. Неформальные критерии обычно требуют согласования с фундаментальной теорией (с принципом относительности, с фундаментальными квантовыми законами) или с метафизическими принципами (такими, например, как эйнштейновский «принцип реальности»).