Джульет Марильер - Сын теней

• Название: Сын теней
• Автор: Джульет Марильер
• Жанр: Фэнтези

Это вторая книга в трилогии о Семиводье, повествующем о последних днях до-христианской Ирландии. "Сын теней" рассказывает историю детей Сорчи (героини первой книги, спасшей своих заколдованных братьев) и ее мужа, британца Хью.

Любимая, послушная дочь своих родителей, Лиадан отправляется в неожиданное путешествие, заставившее ее понять, каким трудом завоеваны мир и покой, к которым она так привыкла. Лиадан понадобится все ее мужество, чтобы спасти свою семью, покой и счастье которой — а заодно и весь ее мир — собираются разрушить древние и темные силы. И еще ей понадобится вся ее сила, чтобы пойти против воли своих самых любимых людей, поскольку от того, какой путь выберет Лиадан в поисках истинной любви, зависит всеобщая гибель… или же спасение.

Это умный исторический роман, в котором чудеса настолько естественно вплетены в повседневную жизнь героев, что об этой книге не возможно думать, как о произведении в стиле фентези — это просто история о людях, для которых колдовство и разговоры с лесными духами естественны и обычны.

---

— Как тебе угодно, — ответила я и собралась войти в пещеру.

— Погоди, — остановил меня Бран. — Ты, я думаю, все слышала? Слышала, что сказал кузнец?

— Кое-что. Я рада, что его сознание прояснилось. Похоже, он идет на поправку.

— М-м-м-м. — Непохоже, что я его убедила. — Благодаря тебе у него появились некоторые надежды. Могу себе представить! Ты нарисовала его будущее этими своими словами, как вчера вечером для моих ребят. Радужное возрождение, полное любви и света. Ты делаешь это и потом осмеливаешься судить нас.

— Что ты имеешь в виду? — тихо спросила я. — Я говорила ему правду. Я не прятала фактов, не преуменьшала размеров его травмы и ограничений, которые она на него налагает. Я говорила это и раньше — его жизнь не обязана на этом кончиться. Он все еще может делать множество вещей.

— Пустые надежды, — сурово заметил Бран и нахмурился, стукнув по земле носком ботинка. — Для настоящего мужчины это не жизнь. Ты со своей мягкостью гораздо более жестока, чем убийца, быстро и эффективно уничтожающий свою жертву. У убийц жертвы хотя бы долго не страдают. А твои, возможно, проведут целую жизнь, только чтобы понять, что ничто уже не станет прежним.

— Я не говорила ему, что все станет прежним. Будет хорошо, но по-другому, вот что я сказала. И еще я говорила о том, что сильная воля и сильный дух понадобятся ему больше, чем сильное тело. Ему придется бороться с отчаянием. Ты судишь меня несправедливо. Я была с ним честна.

— Вряд ли ты можешь указывать мне, кого судить, — ответил Бран. — Сама ты явно считаешь меня чудовищем.

Я спокойно на него посмотрела.

— Люди не бывают чудовищами, — сказала я. — Они делают чудовищные вещи, это да. И я не судила быстро, как ты. Я знала о тебе еще до того, как меня грубо схватили и против воли притащили сюда. Ты без сомнения знаешь, что репутация далеко опережает тебя.

— Что ты слышала и от кого?

Я уже пожалела о своих словах.

— Понемногу, то одно, то другое, там, где я жила, — осторожно ответила я. — Слухи об убийствах, совершенных очень эффективно, довольно необычно и, похоже, беспричинно. Рассказы о банде наемных головорезов, за деньги готовых на все и нимало не заботящихся о таких вещах, как верность, честь или справедливость. Люди, похожие на диких зверей, или на существ Иного мира, ведомые загадочным командиром по кличке Крашеный. Сейчас подобные рассказы можно услышать где угодно.

— И в каком же доме подобные рассказы достигли твоих ушей?

Я не ответила.

— Отвечай на вопрос, — все еще мягко попросил он. — Пора тебе рассказать кто ты и откуда. Мои люди удивительно туманно отзывались о том, где они тебя обнаружили, и кто тебя сопровождал. Я все еще жду от них объяснений.

Я ничего не сказала и спокойно вернула ему его взгляд.

— Отвечай, черт тебя дери!

— На этот раз ты все-таки собираешься меня ударить? — поинтересовалась я, не повышая голоса.

— Не подзуживай меня. Назови свое имя.

— Я думала, мы здесь обходимся без имен.

— Ты к нам не относишься и знаешь это, — рявкнул Бран. — Если понадобится, я вырву из тебя эту информацию силой. Нам обоим будет проще, если ты просто все расскажешь. Удивляюсь, как это ты не понимаешь всей опасности своего положения. Может, у тебя с головой не все в порядке?

— Ну что же, — ответила я, а сердце у меня ухало, как молот. — Честная мена. Я скажу тебе, как меня зовут и откуда я родом, а ты взамен скажешь мне свое имя — я имею в виду настоящее имя — и где ты родился. Ты точно родом из Британии, это я поняла, хоть ты и свободно говоришь на нашем языке. Но ни одна мать не назовет своего сына «Командир».

Возникла пауза. Потом он произнес:

— Ты сильно рискуешь.

— Позволь напомнить, что я здесь не по своей воле, — ответила я с бьющимся сердцем. — Домочадцы станут искать меня. Они хорошо вооружены и действуют умело. И ты думаешь, я стану усложнять их работу, сообщая тебе, кто они такие и откуда могут нагрянуть? Может, у меня и не все в порядке с головой, но не настолько. Я уже сказала тебе, что меня зовут Лиадан, и этим ограничусь, пока ты не назовешь мне собственное имя.

— Даже и представить себе не могу, почему хоть кто-то станет беспокоиться, разыскивая тебя, — сердито проговорил он. — По-моему, при твоей привычке бросаться на всех, как бойцовый петух, все были бы только рады от тебя отделаться.

— Представь себе, нет, — сладко протянула я. — Дома меня знают, как тихую и почтительную девушку, послушную, воспитанную и работящую. Думаю, твое присутствие будит во мне худшие качества.

— М-м-м-м-м, — сказал он. — Тихая, почтительная… очень сомневаюсь. Надо чересчур напрячь воображение. Скорее ты просто лжешь — это больше похоже на поведение тебе подобных. Такая способная сказочница соврет — недорого возьмет.

— Ты оскорбляешь меня, — произнесла я. Мне все сложнее становилось говорить спокойно. — Я бы предпочла, чтобы меня ударили. Сказки это не ложь и не правда, это нечто среднее. Они говорят правду или лгут — в зависимости от того, что готов услышать слушатель, или от цели рассказчика. Раз ты не можешь этого понять, значит, окружил себя плотной стеной и не допускаешь туда никого из внешнего мира. Я не люблю врать и не стала бы прибегать ко лжи по такому пустяшному поводу.

Он смерил меня взглядом полным ледяного гнева. Ну, наконец, хоть какая-то реакция!

— Во имя Неба, женщина, ты со своей вывернутой логикой создаешь проблему на пустом месте. Хватит уже. Пора работать.

— Полностью с тобой согласна, — тихо ответила я и, развернувшись, пошла к своему подопечному, ни разу не оглянувшись.

***

Эван шел на поправку, все чаще приходил в сознание и спал все более здоровым сном. Я изо всех сил скрывала свое огромное удивление по этому поводу. В этот вечер со мной дежурил Альбатрос, и я спросила его, как они обычно перевозят больных, когда в этом случается нужда, но он отвечал уклончиво. Потом я выставила его на некоторое время на улицу, чтобы помыться и приготовиться к ужину. Кузнец почти спал, глаза его были полузакрыты, он дышал довольно спокойно, хотя незадолго до этого мы его покормили и перевязали.

— Все это довольно неловко, — сказала я ему. — Зажмурься, отвернись, и не двигайся, пока я не скажу.

— Буду неподвижен, как покойник, — прошептал он насмешливо и закрыл глаза.

Я быстро разделась, дрожа, обтерла тело влажной тряпицей и намылилась куском грубого мыла, которое раздобыл для меня Пес. Смывая пену, я чувствовала, как на теле, несмотря на летнее время, высыпают мурашки. Я повернулась за жестким полотенцем, мечтая побыстрее одеться, и обнаружила, что смотрю прямо в глубоко поставленные карие глаза Эвана, который, лежа на своем тюфяке, пялился на меня во все глаза и ухмылялся от уха до уха.

— Ну, как не стыдно! — воскликнула я, покраснев до корней волос.

Я ничего не могла поделать, только кое-как довытереться и как можно быстрее натянуть белье и платье. Хорошо еще, что я могла сама застегнуть сзади все пуговицы.

— Взрослый мужчина, а ведешь себя, как… как нездоровый подросток, подглядывающий за девочками. Разве я не сказала…

— Не обижайся, детка, — проговорил Эван, и ухмылка уступила место улыбке, придавшей его лицу удивительную мягкость. — Я просто не смог удержаться. И позволь заверить, зрелище было весьма приятное.

— Не позволю, — рявкнула я, хотя сердиться уже перестала. — Больше так не делай, понятно? Будто мне мало того, что я здесь единственная женщина, без…

Он вдруг посерьезнел.

— Эти ребята никогда не обидят тебя, детка, — мягко сказал он. — Они не варвары, которые насилуют и крушат из удовольствия. Если им захочется женщину, им не придется никого принуждать. Желающих найдется немало, и далеко не все станут просить взамен денег, уж поверь мне. И, кстати, они все знают, что тебя трогать нельзя.

— Из-за того, что он сказал? Командир?

— Ну… да… мне передали, что он сказал им «руки прочь». Но он мог и не трудиться. Любой, у кого есть глаза, понимает, что ты — женщина для брачного ложа, а не дорожное приключение, уж прости меня. У тебя дома есть мужчина, так ведь?

— Не совсем, — сказала я, не зная, как лучше ответить на такой вопрос.

— Что ты имеешь в виду? Либо есть, либо нет. Муж? Возлюбленный?

— У меня есть… поклонник… думаю, можно назвать его именно так. Но я еще не согласилась выйти за него замуж. Пока еще нет.