Дорис Уайли - Хочу вернуть тебя

• Название: Хочу вернуть тебя
• Автор: Дорис Уайли
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: S-7024-0447-5

Испытав однажды сильнейшее потрясение от предательства любимого человека, трудно поверить, что когда-нибудь он сможет стать не только самым близким, но и единственным, кто придет на помощь, когда ее уже не ждешь ни от кого. Однако именно так и случилось с героями романа Дорис Уайли.

---

Легкой походкой Фиби приближалась к дому Синтии Кроуз; золотые часики, обхватывающие ее тонкое запястье, показывали половину восьмого. Раньше ей не требовалось столько времени, чтобы дойти до этого дома. Фиби пробежалась расческой по волосам, вздохнула, но взяла себя в руки.

Лето еще не наступило, но трава была сочной и зеленой, а температура воздуха очень высокой. Дом Синтии, двухэтажное строение конца прошлого века, в последнее время ставшее заметно ветшать, совершенно не вязался с образом своего хозяина. Некоторые из деревянных перекладин портика потрескались, передняя дверь нуждалась в ремонте, а бледно-розовая краска, которой был покрашен дом, совсем выцвела. Фиби поморщилась: этот цвет необычайно шел Синтии и абсолютно противоречил облику ее сына.

Фиби уже собралась нажать на звонок, как дверь неожиданно открылась. Закрывая собой весь проем, на пороге стоял Бретт. Последние лучи заходящего солнца освещали его.

— Мне показалось, будто я слышу шум. Входи, — бесстрастно произнес он, пропуская ее впереди себя.

Солнечные лучи остались за дверью, и Фиби тотчас почувствовала себя неуютно. На Бретте была наглаженная сорочка в неброскую клетку и светлые брюки.

Она придирчиво оглядела свои потертые джинсы, теннисные туфли и слегка надула губы. Она лишь минуту находилась в этом доме и уже была разочарована. Чего ждать дальше?

— Прошу прощения за то, что опоздала. Я была, ну... — Фиби остановилась в раздумье. А нужно ли ему знать, что она провела последние несколько часов в мечтах и воспоминаниях о нем? — Время бежит впереди меня.

— А ты не изменилась, — задумчиво произнес Бретт, вкладывая двойной смысл в свои слова. Двенадцать лет назад она забыла о назначенном свидании и встретилась с ним спустя день. Сегодня она опоздала на полчаса или только на полчаса. Во всяком случае, это говорило о том, что ее отношение к нему осталось прежним. — Прошу. Ужин почти готов.

Бретт пошел по направлению к внутреннему дворику. Фиби медленно последовала за ним. В нем чувствовалась какая-то нервозность и отчужденность. Теперь Фиби не была для него единственной женщиной во всем мире. И в этом была ее вина.

Бретт проходил по дому своей матери, который напоминал ему гостиничный номер, лишенный уюта и тепла. Дом Синтии изобиловал украшениями, безделушками и вычурной мебелью. Его мать была без ума от цветных обоев, многоярусных оборочек и настольных салфеточек. Бретту была явно не по душе такая обстановка. Но где то место, в котором он чувствовал бы себя хорошо? Возможно, в Манхэттене, где толпы вечноспешащих людей и полно бандитов? Где нет никаких сплетен, где человек чувствует себя одиноким и отчужденным? Так думала Фиби, проходя через гостиную в столовую. Она невольно остановилась возле милого цветастого уголка для завтрака, смежного с кухней. Это было ее любимое место в большом доме Синтии. Желтые с белыми цветами обои прекрасно гармонировали с уютными темно-желтыми занавесками. Белая отделка мебели сочеталась с выкрашенным в тон эркером. Именно его полукруг придавал законченность и неповторимость интерьеру.

Бретт, несомненно, этим ужином хотел произвести впечатление на Фиби. Стол выглядел великолепно. В центре стояла ваза с только что срезанными бледно-желтыми нарциссами. Такое выразительное пятно было как раз необходимо этой комнате. Высокие бокалы на длинных ножках, тарелки цвета слоновой кости, матовые салатницы — все говорило о торжественности встречи. Вентилятор под потолком наполнял комнату прохладой. Но ладони Фиби все же были влажными от чрезмерного волнения. Зачем Бретт так основательно подготовил все это чудо, когда уже более десяти лет между ними ледяная пропасть?

— Я только положу мясо в гриль. Оно будет готово через несколько минут. — Бретт вошел в комнату, и в его глазах больше не было враждебной отчужденности. — На внутреннем дворике слишком жарко, поэтому давай поужинаем здесь.

Фиби закивала в ответ, пытаясь подавить в себе волнение, лишившее ее дара речи. Это было немного смешно, потому что когда-то он называл ее болтушкой. Она постаралась расслабиться и прервать затянувшуюся паузу.

— Могу я чем-нибудь помочь тебе? — спросила она, преодолевая неловкий момент.

— Нет. Ничего не надо, — ответил Бретт. и Фиби заметила нарочитую сдержанность в его голосе. Тот Бретт, которого она знала, был полон энергии и любил наслаждаться жизнью. Этот Бретт был почти бесстрастен. — Я уже сделал салат и открыл вино, — продолжал он. — Садись. Я скоро присоединюсь к тебе.

Бретт резко повернулся и исчез в кухне, чувствуя ту же неловкость, которую испытывала и Фиби. Он знал, что просить ее поужинать с ним было не лучшей идеей. Он вовсе не хотел смотреть на нее и вспоминать прошлое. Но он сделал все, что мог: купил вина, поджарил мясо, украсил стол. Он попробовал представить ту компанию, которая обычно окружает ее за обеденным столом. Она ведь не та женщина, которая видит смысл жизни только в процветании магазина.

— Тьфу! Проклятье! — выругался он, прищемив руку дверцей гриля.

Фиби и представить себе не могла, что сможет спокойно сидеть, пока Бретт хлопочет на кухне. Ее взгляд блуждал по гостиной. Вдруг она заметила фотографию, на которой Бретт был изображен вместе с Синтией. Конечно, она видела ее и раньше, но не имела возможности рассмотреть как следует.

Мать и сын стояли около двух башен — небоскребов Всемирного Торгового Центра на Манхэттене. День был ясный, и город хорошо просматривался на заднем плане. Бретт обнимал Синтию и улыбался. Глаза старой женщины светились любовью и счастьем, они смотрели на сына — высокого, красивого мужчину. Это была явно любительская фотография, и Фиби хотелось узнать, кто был ее автор.

Без сомнения, на кнопку фотоаппарата нажимал пальчик одной из нью-йоркских подружек Бретта. Эта мысль заставила ее задрожать. Она, провинциальная девочка, никогда не сможет понять нравы этого огромного города. И, конечно, она не одержит победу в состязании за Бретта, если оно когда-нибудь произойдет.

— Фиби, ужин готов, — позвал Бретт из кухни, впервые назвав ее по имени. Его губы все-таки произнесли это трудное слово. Фиби всегда нравилась та интонация, с которой он выговаривал ее имя. А сейчас у нее перехватило дыхание, и на щеках разгорелся румянец. Может быть, это не просто ужин?

Она выглядела все еще взволнованной, когда вошла в кухню, и Бретт подумал, что она немножко боится его. Эта мысль подняла его настроение. Он хотел, чтобы при взгляде на него она вспомнила ту ужасную вещь, которую давно-давно сотворила с ним. Он хотел, чтобы она пережила сейчас хоть малую толику тех страданий, которые испытал он сам двенадцать лет тому назад. Он теперь совершенно ясно понимал, что хотеть и получить — это совсем разные вещи. Этому научила его как раз Фиби Стефансен.

Фиби села, и Бретт внес блюдо с двумя кусками поджаренного мяса. Он положил на ее тарелку меньший из них.

— Я приготовил мясо с кровью, — сказал он. — Наверное, мне следовало поинтересоваться твоим вкусом.

— Я как раз такое люблю, — ободряюще произнесла Фиби и откусила аппетитный кусочек сочного горячего стейка. И снова наступило неловкое молчание. Она не знала, что сказать.

Фиби по натуре была очень тихой и покладистой. И она теперь вновь чувствовала давление Бретта и его власть над ней, как тогда, когда она была наивной робкой семнадцатилетней девочкой.

— Ну, как стейк? Я могу положить его в гриль, если для тебя он слишком сырой, — спросил Бретт. Он совсем не выглядел таким смущенным и скованным, как она.

Фиби взяла себя в руки.

— Нет, мясо прекрасное. Великолепное. Очень вкусное, действительно. — Она сосредоточила все свое внимание на тарелке.

Она по-прежнему красива, подумал Бретт. Он не хотел признаваться себе в этом, но не замечать очевидного не мог. Даже в этом повседневном одеянии и с простой прической она выглядела привлекательнее, чем многие женщины, которых он знал в Нью-Йорке. Почему-то он надеялся, что она вышла замуж, растолстела и потеряла свою индивидуальность. Но ничего этого не произошло с ней. Даже в тот первый момент, когда он увидел ее на кладбище, его потрясла ее юная, не тронутая годами красота.

Фиби придерживала вилкой свой стейк и отрезала от него по кусочку, время от времени бросая украдкой взгляды в сторону Бретта. Неожиданно их взгляды пересеклись, и она заметила неподдельное восхищение в глубине серых глаз.

Даже когда она была семнадцатилетней девочкой. Бретт смотрела на нее так, как будто она была женщиной. Этот взгляд напомнил ей ту голодную страсть, с какой он овладевал ею. Но все же что-то изменилось в нем. Еще немного, и она окончательно сформулирует интуицией подсказанное чувство. Его серые глаза теперь не смеялись. Вместо этого они стали холодными и недоверчивыми.

— Я никогда бы не поверил, что ты и моя мать могли подружиться, — сказал он, покончив с мясом и пододвинув к себе салат. Он положил себе немного и вежливо предложил ей. Синтия Кроуз была великим знатоком человеческих характеров. Бретт унаследовал это качество. И если он сам ошибался насчет Фиби, так почему его мать не могла ошибиться тоже?