Джеймс Морроу - Библейские истории для взрослых

• Название: Библейские истории для взрослых
• Автор: Джеймс Морроу
• Издательство: АСТ
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-014966-2

Так все-таки — ЧТО перед нами?

История циничной грешницы, ухитрившейся пережить Всемирный потоп…

История Иова, возмечтавшего наконец свести счеты с Господом…

История того, ЧТО, предположительно, и вправду написано было на скрижалях…

Богоборчество? Дерзость? Скандал? Или просто — свобода духа, не признающая ни жанровых, ни религиозных уз?

Прочитайте — и решайте сами!

---

Франни (обеспокоенная). И вы создали полиомиелит только для этого?

Голос. Угу.

Франни. Силы Небесные!

Голос. А землетрясение в Колумбии в 1982 году? Я проверял веру Хуана Дельгадо, преуспевающего торговца кофе, жившего в Боготе. Что касается диабета и эмфиземы — да, Франни, они существуют для единственной и святой цели — позволить тебе продемонстрировать мне свою преданность.

Франни. Я стараюсь изо всех сил.

Голос. Наконец, конечно, есть СПИД. Страшная погибель, безусловно, но не идет ни в какое сравнение с выдержкой и мужеством юного Такера.

Такер (без убеждения). Э, конечно…

Франни (кашляет). Ему всего тринадцать.

Такер. Тринадцать с половиной.

Иов. И сколько было этих испытаний?

Голос. Достаточно, чтобы не потерять интерес к своей работе.

Франни (настойчиво). Сколько?

Голос. Четыре тысячи семьсот пятьдесят восемь.

Франни. И какой счет?

Голос. Смотри!

На «Зените» материализуется цифра 4758, а на «Сони» — 0.

Голос. Бог — четыре тысячи семьсот пятьдесят восемь. Сатана — ноль.

Такер. Этот старый дьявол жаден на наказания.

Голос (соглашаясь). Никак не хочет учиться.

Франни (с недобрым предчувствием). И в каждом случае Вы возвращали жертве здоровье, богатство и счастье?

Голос. Ну, может, и не в каждом.

Франни (негодующе, обращаясь к Такеру). Я считаю, что он должен извиниться перед всеми этими людьми.

Голос. Что там такое, Франни?

Франни (обращаясь к сушилке белья). Я сказала… Вы должны извиниться перед всеми этими людьми. (Набравшись мужества, зажмуривается.) Он нас еще не испепелил?

Иов. Еще нет.

Голос. Предлагаю тебе сделку, Франни. Я не буду тебе рассказывать, как тебе вести свою скобяную лавку, а ты не будешь рассказывать мне, как управлять Вселенной. «Где была ты, когда Я полагал основание земли? Кто положил краеугольный камень ее?»

Иов (презрительно). Только не надо нам Твоей теории о плоской земле. (Размахивая куском дерьма.) Не надо нам Твоей геоцентрической солнечной системы, додарвиновской биологии и подобной чуши.

Франни. Это конское дерьмо.

Иов. Верно.

Голос (покровительственно, но не злобно). Эге, да у вас тут в последнее время наметился прогресс. Здорово. Рад за вас. А что, если и я был кое-чем занят? Например, пару тысячелетий назад я изобрел загробную жизнь. Следите за тем, что я говорю? В одном углу у нас вы, люди, со своей топорной работой, разной там наукой, а в другом — Создатель, решающий проблему самой смерти. Не приходите ныть ко мне со своим диабетом и СПИДом, когда я раздаю бессмертие, ладно?

Иов. Нам не нужна справедливость на Небесах.

Франни. Нам она нужна на собственной куче дерьма.

Такер. Он — не очень добрая сушилка для белья.

Франни. Он нас испытывает.

Иов (теперь уже как обвинитель). Имя Наоми Барнс говорит тебе что-нибудь?

Голос. Кто?

Иов. Наоми Барнс.

Голос (слегка огорченно). Я создал так много людей…

Иов. Она была моим ребенком, одной из тех семи сыновей и трех дочерей, которые были у меня вначале. Глава первая, стих девятнадцатый. (Дрожащим голосом.) У нее было имя. Лицо.

Франни. С веснушками?

Иов. Без веснушек.

Голос. Так ты решил цитировать Писание, умник? Тогда давай продвинемся вперед к главе сорок второй. И вдруг у тебя появилось семь новеньких сынов и три новенькие дочери, не хуже прежних. Даже лучше. «И не было на всей земле таких прекрасных женщин, как дочери Иова».

Франни. Он и не собирается извиняться, не так ли?

Иов. Это не в Его природе.

Франни усаживается на кучу дерьма, совершенно обескураженная.

Голос. Знаете, что мне в вас нравится, люди? Вы такие невинные. А у нас невинность вознаграждается. Валяйте, назначайте цену. Хотите загородную виллу?

Иов. Мои пастухи тоже были невинны.

Голос. Реактивный спортивный самолет? Билеты на «Суперкубок»?

Франни (встает, кашляя и потрясая кулаками). Его пастухи были невинны.

Голос. Столик в «Сарди»? Замок в Испании?

Франни (кашляет). Верни этому человеку самоуважение! Отдай этому мальчику его будущее!

Голос (с легкой паранойей). «Где был ты, когда Я полагал основание земли?»

Иов (закатывая глаза). Вот опять.

Франни. У него узкий кругозор.

Франни ковыляет к телевизору «Зенит». Порывшись в мусоре, извлекает банку красной краски и кисть.

Иов. Это мысль!

Такер. Давай!

Голос. «Кто затворил море воротами, когда оно исторглось, вышло как бы из чрева? Давал ли ты когда в жизни своей приказания утру?»

Медленно и методично Франни закрашивает цифру 4758 на «Зените» и заменяет ее на 4755, затем заменяет цифру 0 на «Сони» на 3. Иов и Такер аплодируют.

Голос (неистово). «Входил ли ты во глубину моря? Видел ли ты врата тени смертной? А иней небесный — кто рождает его?»

Барабан сушилки белья бешено вращается, поднимая страшный вихрь, который начинает разметать кучу дерьма.

Голос (бушуя). Можешь ли ты связать узел Хима и разрешить узы Кесиль [28]? Знаешь ли ты уставы Неба? Можешь ли послать молнии, и пойдут ли они и скажут, вот мы?

Иов. А теперь пора…

Франни. Проклясть Бога…

Иов. И жить.

Свет гаснет. Сцена проходит в темноте, горят лишь светящиеся табло со счетом. Бог: 4755. Сатана: 3.

Иов. Отправляйся в ад, сушилка!

Франни. Ешь червей, сушилка!

Такер. Твоя сестра — уродина, сушилка!

Трое смертных продолжают изрыгать проклятия, их голоса сливаются в какофонию неистовства.

Иов. Отправляйся в ад, сушилка!

Франни. Ешь червей, сушилка!

Такер. Твоя сестра — уродина, сушилка!

Иов. Ад!

Франни. Черви!

Такер. Уродина!

Буря стихает. Загораются огни рампы. Иов и Франни теперь почти голые, их одежды сорвал ветер. Комки разной дряни налипли на них. Сушилка белья неподвижна и пуста.

Такер. Эй, да вы голые!

Иов. «Наг я вышел из чрева матери моей…»

Франни. «Наги возвращусь…»

Такер. Вы мне покажете, как выглядит траханье?

Франни. В данный момент мы хотим просто выбраться отсюда.

Такер. Куда мы пойдем?

Иов. Не знаю. На восток. Мы кое-что поищем.

Такер. Что?

Иов. Бытовую технику получше.

Такер. Что-нибудь еще?

Франни. Номер сорок два: «Центр управления ракетами «Пэтриот».

Иов. Номер семнадцать: «Генерал Колин Пауэлл».

Франни. Я слышала, у компании «Фридиджер» хороший ассортимент.

Иов. А мне говорили, что с товарами «Мэйтаг» никогда не прогадаешь.

Такер достает из рубашки свои обменные карточки. Иов и Франни берутся за руки и вместе катят Такера прочь.

Такер (сверяет карточку с контрольным списком). Как насчет номера пятьдесят один: «Готов к взлету»?

Иов. Найдем.

Такер. А номер шесть: «Министр обороны Дик Чейни»?

Иов. Конечно, Такер.

Такер. Это довольно редкая.

Франни. Как и ты, малыш.

Иов, Франни и Такер исчезают за кулисами. Их голоса плывут над останками кучи дерьма.

Такер. Номер двадцать три: «Заправка в воздухе»?

Иов. Конечно.

Такер. Номер тридцать пять: «Бомбежка Багдада»?

Франни. Естественно.

Такер. Номер пятьдесят восемь: «Горящие нефтяные скважины»?

Такер. Номер шестьдесят пять: «Задание выполнено»?

Франни. Да…

Гаснет свет. Занавес.

Дневник безумного божества

17 октября 1999 года

Проснулся в незнакомом месте. Темное окно в капельках дождя отсвечивало, как испорченное зеркало. Кровать напоминала арену в стиле минимал арт: большая и просевшая; и я представил себе по периметру аудиторию, ожидавшую начала некоего порнографического состязания. Откинув шелковые простыни — и во что все это обойдется? — я, пошатываясь, подошел к окну и посмотрел вниз на галактическую россыпь огней. Манхэттен? Да, вот Центр международной торговли, а вот — Эмпайр-Стейтс-Билдинг. Видно даже мои родные места, Квинс. По крайней мере, я никуда не уехал. Рассвет накатывал на город, как медленный прибой.

— Привет, Джек-домкрат.

Тихий, мурлыкающий голос, словно из гортани, смазанной медом. Я повернулся. На кровати лежала стройная, пухлогубая брюнетка, на ней ничего, лишь простыня.

— Готов снова на сеновал? — спросила она, похлопывая по матрасу. — Теперь я знаю, почему тебя называют Домкратом, дорогой. Смог бы ты поднять «Виннебаго» [29] своим рычагом?

Это, конечно, абсурд. Никакой я не Дон-Жуан, и меня зовут, как это тебе хорошо известно, дражайший дневник, Гюнтер Черный. За последний год мне пытались навязать имена «Джереми Зеленый», «Томас Коричневый» и, что самое невероятное, «Эрнест Красный». Домкрат? А это что-то новенькое.

— Где мы? — поинтересовался я.

— Парк-авеню. «Мэйфер Риджент». Твоя идея, вспомнил?

Встревожившись, женщина скинула с себя простыню.

— Я не собираюсь платить за это.

Ее соски выпятились на меня с укором.