Джордан Омэнн - Христианская духовность в католической традиции

• Название: Христианская духовность в католической традиции
• Автор: Джордан Омэнн
• Издательство: Святого Креста
• Жанр: Религия
• Год: 1994

Настоящая книга написана в качестве второго тома недавно опубликованной в лондонском издательстве Sheed & Ward книги Spiritual Theology (Мистическое богословие). В первой книге мы предпринимаем попытку исчерпывающего систематического исследования богословия христианского самосовершенствования, определяя богословские принципы, составляющие доктриальную основу аскетической и мистической практики, а затем рассматривая применение этих принципов в христианской жизни.

Об авторе. Директор Института духовности Папского университета св. Фомы Аквинского в Риме. Советник Священной конгрегации по делам духовенства и катехизации, а также Священной конгрегации по делам евангелизации. Редактировал The Priest, изд. Our Sunday Visitor, и Cross and Crown Series of Spirituality, изд. В. Herder Book Company of St. Louis, Mo. Проводил курсы духовных упражнений в уединении для священников и монахов, читал лекции в разных странах мира — в Нигерии, на Филиппинах, на Тайване, в Сингапуре, в США и Канаде. Почетный профессор Университета святого Фомы в Маниле.

---

ИСТОКИ ЗАПАДНОГО МОНАШЕСТВА

В сочинениях 380-х годов св. Иероним утверждает, что к названию "монах" относились с презрением, вероятно, из-за некоторых аскетов, как мужчин, так и женщин, чрезмерно подчеркивавших свою харизматичность и не подчинявшихся установленному порядку.[128] В то же время он благожелательно отзывается о монашеской жизни некоторых знатных римских матрон, духовным наставником которых ему довелось быть. Несмотря на некоторую оппозицию аскетическому движению, св. Иероним в течение трех лет, проведенных в Риме, поощрял развитие этого образа жизни.

Другим поборником аскетической жизни был св. Амвросий (+397), родная сестра которого по имени Марцеллина вступила на путь аскезы в 353 г. в Риме, а затем перебралась в Милан.[129] Будучи епископом Миланским, Амвросий покровительствовал мужской общине неподалеку от Милана, и именно там св. Августин впервые познакомился с образом жизни, напоминающим монашеский.

Как уже говорилось, первая монашеская община латинской Церкви была основана Евсевием, епископом Верчелльским с 344 до 371 года, года его смерти. Известно, что в 355 г. за отказ подписать осуждение св. Афанасия на синоде в Милане Евсевий был отправлен в ссылку, следовательно общину он основал, вероятнее всего, по возвращении с Востока в 363 г.

Еще одним основателем монашества был св. Павлин Ноланский. Он родился в Бордо около 353 г. Его жена Терезия, знатная испанка, была благочестивой христианкой. Когда умер в младенческом возрасте их единственный ребенок, они решили посвятить свою жизнь аскезе, воздержанию и молитве. В 395 г. они покинули Барселону и поселились в Неаполе, где создали fraternitas monistica, в которое входили родственникики и друзья, все из высшего сословия. Павлин был рукоположен в священники — возможно, еще до отъезда из Барселоны — и в 408 г. после смерти Терезии стал епископом Ноланским. Он поддерживал контакт со многими крупными церковными деятелями своего времени, среди которых были св. Иероним, св. Амвросий, св. Мартин Тур-ский, св. Августин и св. Гонорат.[130]

Св. Мартин Турский закончил военную службу в 356 г., а в 360 г. со св. Иларием перебрался в Пуатье, где основал полуотшельническую общину. В 371 г. он стал епископом Турским, первым епископом-монахом на Западе, и до самой смерти в 397 г. содействовал развитию монашества. Став монахом под руководством св. Илария, большого почитателя св. Афанасия и восточного монашества, св. Мартин основал множество монастырей, среди которых знаменитые монастыри в Лигуже и Мармутье. Почитание св. Мартина как основателя и покровителя монашества было столь велико, что св. Бенедикт посвятил ему капеллу в Монте Кассино.[131]

Вскоре после смерти св. Мартина, между 400 и 410 г.г. св. Гонорат основал монастырь на острове Лерине неподалеку от Канн. Монахи были большей частью образованные люди из высшего сословия, и поэтому многие из них стали епископами. На несколько веков монастырь в Лерине стал центром религиозной культуры, дав нам таких выдающихся людей, как св. Цезарь (+542), автор монашеских правил для мужчин и женщин, и Винсент Леринский, автор Соттоnitorium, трактата излагающего католическую доктрину.

Св. Иероним, к которому в Риме стали относиться настолько недоброжелательно, что он после смерти в 384 г. Папы Дамаса перебрался в Палестину, основал мужской и женский монастыри, осуществляя руководство ими до конца своих дней (+404). В этих монастырях соблюдалось Правило св. Пахомия, а в 404 г. св. Иероним перевел Правило св. Пахомия, его Mynita и письма на латинский язык. Перед этим Руфин, давний друг св. Иеронима, перевел на латынь Правило св. Василия и Historia Monachorum in Aegypto. Таким образом, и св. Иероним, и Руфин оказали огромное влияние на западное монашество.

ИОАНН КАССИАН

Огромное влияние на монашество оказал предшественник св. Бенедикта Иоанн Кассиан (+435), жизнь которого представляет величайший образец монашеского служения. Родился он, скорее всего, на Балканах в 360 г., а имя Иоанн взял в память о своем учителе и покровителе св. Иоанне Златоусте.

В юности вместе со своим другом Германием Кассиан поступил в монастырь в Вифлееме, а через некоторое время вместе с Германием отправился к монахам в Египет. Он посетил знаменитые монастыри — Келийский, Нитрийский и Скитский, и весьма вероятно, что в последнем из названных монастырей встретил Евагрия, который умер в 399 г. Друзья вместе вернулись в Вифлеем, а позднее посетили Египет вторично. В 400 г. они попали в Константинополь, где Кассиан был рукоположен в дьяконы св. Иоанном Златоустом. Когда в 405 г. Златоуста сослали, Кассиан и Германий отправились в Рим, чтобы ходатайствовать о нем перед Папой. Еще один достоверно известный нам факт свидетельствует о том, что к 415 г. Кассиан находился в Провансе и был рукоположен в пресвитеры.

В Провансе Кассиан развил активную деятельность. Со времени св. Мартина Турского в этом районе появилось много монастырей, но общепринятого правила, определяющего уклад монашеской жизни, не существовало, а потому в монашеских правилах не было и единообразия. Поскольку Кассиану был известен опыт восточного монашества и различные типы монашеского жизнеустроения, то его считали авторитетом в данном вопросе. Кассиан, однако, отнюдь не ограничивался ответами на вопросы и советами. Неподалеку от Марселя он основал два монастыря: мужской — очень вероятно, что это было аббатство св. Виктора, — и женский.[132]

Его духовное учение изложено в работах О постановлениях и Собеседования. В первом трактате Кассиан говорит о монашеском одеянии, о молитве и чтении псалмов, об аскетических подвигах и о восьми смертных грехах, перечисленных Евагрием.[133] В Собеседованиях он рассуждает о сути монашеской жизни, о благоразумии, о трех видах отречения от мира, об истоках искушения, о молитве, о христианском самосовершенствовании, о харизмах и о духовном знании.

По Кассиану, цель монашеской жизни — внутреннее совершенство каждого монаха, причем отнюдь не монашеский образ жизни как таковой является источником этого совершенства, но добродетели, приобретаемые самим монахом. Суть совершенства — в любви, а совершенная любовь стяжается аскетическим подвижничеством. Однако Кассиан неустанно повторяет, что для монаха аскетические подвиги не должны быть самоцелью; прежде всего монах должен стремиться к настоящим духовным ценностям, которые становятся достижимыми с помощью самоотвержения. Аскетизм монаха обязательно проходит три последовательные фазы, прежде чем монах войдет в совершенство созерцательной любви:

Предание наших святых Отцов и авторитет Писания учат нас, что есть три вида отречения от мира, через которые каждый из нас должен пройти, употребив к тому все свои силы. Первое то — в котором мы оставляем все богатства и удовольствия мира. Второе то — в коем оставляем прежние нравы, пороки и страсти, как душевные, так и телесные. Третье — в коем, отвлекая ум свой от всего нынешнего и видимого, только будущее созерцаем и вожде-леваем того, что невидимо… Этого третьего мы достигаем лишь тогда, когда дух наш, не отягченный более пагубностью нашего любострастного и бренного тела и освобожденный от привязанностей земных, в непрерывном размышлении о Божественном возносится в мир горний и погружается в созерцание вечной истины, забывая даже, что все еще связан оковами бренной плоти, и, объятый восторгом созерцания Бога, он поглощен пребыванием в Нем так, что не внемлет уже ни единому образу, ни единому звуку, и ничто, даже самое великое и чувственновоспринимаемое, не достигает его.[134]

Таким образом, для Кассиана плод аскетического подвижничества — Божий дар созерцательной молитвы. Значение молитвы поистине настолько велико для христианской духовности, что, по словам Кассиана, ни молитва не может быть достигнута без добродетелей, ни добродетели не могут быть явлены в совершенстве без молитвы. В Собеседованиях Кассиан различает четыре вида молитвы: молитва о прощении грехов, свойственная новоначальным в духовной жизни; молитва благих намерений, приносимых Богу, характерная для продвинувшихся в духовной жизни; молитва-прошение за других, о спасении их, возносимая достигшими состояния любви к Богу и любви к ближнему; молитва-благодарение за полученные благодеяния Божий, которую творят созерцающие Бога и которую Кассиан называет "пламенной молитвой".[135] И как будто для того, чтобы подчеркнуть недопустимость отождествления созерцательной молитвы с языческим гнозисом, Кассиан настаивает на том, что она и вдохновляется чтением Священного Писания, и завершается возвращением монаха к Писанию. Единственным совершенным благом является "созерцание Бога, несомненно превышающее все заслуги, все добродетели праведности и даже все, что мы читаем у ап. Павла о добре и о пользе"[136].Монашеское движение не обошлось, однако, без отступников, во главе которых стоял бывший монах Иовиан, в свое время весьма влиятельная фигура. Стремясь помешать распространению аскетизма, он столь яростно проповедовал — в качестве христианской — жизнь чувственную и обмирщенную, воплощая эти принципы в собственной жизни, что св. Иероним прозвал его "христианский Эпикур".[137] Нападки Иовиана на монашество привели его к отрицанию девственности Марии, Матери Иисуса Христа, и к отрицанию необходимости целибата, установленного для латинского духовенства.[138]