Барбара Картленд - Дар любви

• Название: Дар любви
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-966-343-758-3, 978-966-14-0091-6, 978-5-9910-0154-0, 978-5-9910-0551-7, 978-1-905155-20-0

Миссис Давдейл питает надежды, что ее красавица дочь, выйдя замуж за пожилого маркиза, улучшит финансовое положение семьи. Однако Евгения мечтает о большой страсти. Любовное смятение, в которое поверг девушку русский художник Грэгор Бродоски, подталкивает Евгению к поступкам, о которых придется потом сожалеть.

Интригующая и завораживающая история Барбары Картленд повествует о том, как после множества перипетий мечты Евгении наконец сбываются.

---

Увы, это было жалким оправданием даже в глазах самой Евгении, но она не желала глубоко анализировать свой поступок. Дело сделано. Она обручена. Евгения была не настолько бесчестна, чтобы изменить данному слову.

Вероятно, она теперь обязана запретить себе думать о Грэгоре. Отныне он займет в ее душе место большой, но утраченной романтической любви, останется тайной, которая будет навечно сокрыта в ее сердце. Евгения не смела признаться себе, что находит в этой идее некую особую прелесть. Правда, горечь, с которой Бриджит говорила о Грэгоре, несколько озадачила ее. В конце концов, Евгения решила, что служанка, по-видимому, сама немного влюблена в художника и слегка оскорбилась за его поражение.

Конечно же, миссис Давдейл была вне себя от восторга — так же, впрочем, как и тетя Клорис.

Сидя у кровати Евгении, они с удовольствием строили планы относительно ее свадьбы, которая состоится в Бакбери вскоре после Нового года.

К следующему дню Евгения собралась с силами и была готова принять как неизбежное последствия своего поступка. Она решила, что долг и благодарность должны стать основными принципами ее отношения к маркизу. Все мысли о романтической любви следует искоренить из сердца.

Маркиз снова приехал с визитом. Когда Евгения вошла в комнату, глаза его вспыхнули. Девушка позволила ему поцеловать руку, потом, потупившись, опустилась на диван.

Миссис Давдейл, которая без колебаний отпускала Евгению кататься наедине с маркизом, когда они еще не были помолвлены, вдруг решила, что теперь, когда ее дочь обручена, ей следует повсюду ее сопровождать.

Евгения была благодарна матери за такую внезапную щепетильность в вопросах правил приличия, поскольку это означало, что они с маркизом не будут оставаться наедине. Она не хотела повторения мимолетной близости, которая случилась в ту ночь на балу, памятуя о коротком миге, когда губы маркиза приникли к ее рту, как только она оказалась в его объятиях. Помнила она и о том, как осторожно он убрал непослушный локон с ее лба и галантно повел ее назад в бальную залу. Девушка не обратила особого внимания на те слова, которые он произнес, когда она вверила ему свое будущее: «Дорогая, как долго я ждал этого!»

Очень скоро она всецело будет принадлежать маркизу, но удастся ли ей отстраниться от мыслей о Грэгоре, не вспоминать его спутанные волосы и бесстрастное лицо?

Евгения была уверена, что Бриджит сообщила Грэгору о помолвке. Но от него не приходило никаких вестей — ни предостережений, ни страстных сожалений. Евгении хотелось думать, что художник слишком расстроен, чтобы как-то отреагировать на эту новость.

Поскольку Бриджит теперь упрямо молчала на эту тему, единственным напоминанием для Евгении о том, что у нее был шанс на абсолютное счастье, оставалась записка, которую прислал Грэгор. У нее не поднялась рука уничтожить ее, хотя в нынешних обстоятельствах это следовало сделать в первую очередь. Девушка завернула листок в пропитанный духами кружевной платочек, который хранила в ридикюле.

Маркиз осыпал свою невесту множеством знаков внимания. Ее спальню в «Парагоне» украшали пышные букеты цветов. В шкафах скапливались стопки лайковых перчаток, шелковых шарфов и сумочек. Евгения смотрела на все эти сокровища с тяжелым сердцем. Для нее они были лишь напоминанием о ее опрометчивом поступке.

Однако постепенно она начала привыкать к деликатному поведению своего жениха. Он не торопил ее, не требовал большего, чем она была готова дать. Он был идеалом учтивости и терпения. И Евгения понимала, что со временем могла бы стать не только покорной, но также нежной и преданной супругой.

Она с грустью осознавала, что снова должна будет покинуть стены столь любимого ею «Парагона», но вместе с тем перспектива стать хозяйкой одного из богатейших домов Англии тоже казалась ей заманчивой. К концу ноября Евгения окончательно смирилась со своей судьбой, и, может, все сложилось бы довольно удачно, если бы судьба, с нечаянной помощью тети Клорис, не решила жестоко ее испытать.

Маркиз показывал Евгении, миссис Давдейл и тете Клорис свою коллекцию семейных портретов, когда тетушка вдруг сказала, что, к сожалению, никто не писал портрет Евгении.

— Она ведь прекрасная модель, согласитесь, — добавила тетя.

Евгения вспыхнула под влюбленным взглядом маркиза.

— Да, это бесспорно, — согласился он.

Тетя Клорис вдруг всплеснула руками.

— Это будет моим свадебным подарком! Я закажу портрет Евгении, чтобы дополнить вашу коллекцию.

— Отлично! — воскликнул маркиз.

— Я знаю подходящего художника, — добавила старушка с нескрываемым удовольствием.

Кровь отхлынула от лица Евгении. Она испугалась того, что сейчас скажет тетя Клорис.

— Грэгор Бродоски! — произнесла тетушка. — Он очень хорошо написал мой портрет. Я, правда, еще не видела его в законченном виде, но с самого начала было понятно, что он правильно уловил во мне самое главное...

Евгения вцепилась в спинку стула. Голос тетки доносился откуда-то издалека.

— Я не хочу никакого портрета, — услышала она свой собственный слабый голос.

— Глупости! — отмахнулась от нее тетка. — К чему эта ложная скромность! В любом случае тебя это не касается, дитя мое. Это касается только меня и маркиза. Я напишу мистеру Бродоски и попрошу его приехать к нам в Бакбери. Если, конечно, — старушка быстро повернулась к маркизу, — вы, милорд, не против?

Маркиз колебался. Его беспокоило замечание Евгении и ее внезапная бледность.

— Хорошо, пригласите его сюда, — сказал он. — Я хочу, чтобы он немедленно приступил к работе над портретом.

Евгения почувствовала, что ее контролю над собой, обретенному с таким трудом, угрожает опасность.

Этот случайно брошенный камень нарушил спокойную гладь ее чувств, по которой, как по воде, разошлись широкие круги.

Грэгор ответил, что с удовольствием приедет в Бакбери и, к огромному удивлению Евгении — он ведь так долго молчал, — передал ей через Бриджит письмо более интимного характера.

«Мое сокровище, мое золотко, я приеду к вам, я буду весь день смотреть на вас, писать вас и... Ха!— воспользуюсь всем, что будет позволено любящему вас Грэгору».

Бриджит с усмешкой смотрела на Евгению, пока та читала письмо.

— Ну, мисс?

— Он пишет, что... будет рад снова видеть меня, — сказала Евгения.

— Конечно будет, мисс. И вы будете рады его видеть. Вы поймете, что совершили ошибку!

— Ты... ты глупая! — ответила Евгения, рассердившись прежде всего на себя за то, что прочла это письмо. Она должна была порвать его на глазах у Бриджит. — Как может быть ошибкой брак с маркизом, который любит меня и обеспечит благополучное будущее?

— И все же это ошибка, — пожала плечами Бриджит, — если в вашем воображении вас целует совсем другой, мисс.

— Ой, уйди, Бриджит. Мне нет дела до Грэгора Бродоски. Я счастлива, что мы с маркизом обручены.

Бриджит с самодовольной ухмылкой закрыла за собой дверь. Евгения подождала несколько секунд и, удостоверившись, что служанка не вернется, сложила письмо Грэгора и сунула в ридикюль. Теперь ей приходилось скрывать от маркиза уже две преступные тайны, но она непременно уничтожит оба письма перед свадьбой. При мысли о свадьбе девушка нахмурилась. Она поднялась и принялась вышагивать по комнате.

Может, во всем этом есть какой-то скрытый смысл? Может, ее обязательства перед маркизом должны пройти проверку, как в огне, на силу и прочность? Да, так оно и есть!

Эта мысль почти полностью успокоила девушку, потому что ставила перед ней конкретную задачу. Собрать все силы, все самообладание, чтобы снова преодолеть ее романтический интерес к Грэгору.

Евгения почти обрадовалась этому испытанию.

Однако в день приезда Грэгора, когда они вместе с маркизом, матерью и тетей Клорис ждали прибытия художника в Бакбери-Эбби, сердце ее трепетало. Девушка просто не могла спокойно усидеть. Она переходила от окна к окну, опускалась на стул, снова вскакивала и пересаживалась на другой.

Бриджит, которая по случаю заплела волосы в косы и побрызгала грудь розовой водой, исподтишка наблюдала за Евгенией из-под насупленных бровей.

— Сядь, Евгения, ты заставляешь меня нервничать, — потребовала миссис Давдейл.

— Похоже, ее лихорадит, — заметила тетя Клорис. — Боюсь, как бы она не подхватила простуду.

Маркиз обернулся и внимательно посмотрел на невесту. Она поймала его взгляд, вздрогнула и отвела глаза.

— Со мной все в порядке, — сказала девушка. — Просто немного тревожно. Это все ветер в трубах — он всегда на меня так действует.

— Может, послать за шалью? — предложила миссис Давдейл.

— Нет, мама, не нужно шали. О! Слышите? Кажется, экипаж подъехал!

Все присутствующие повернулись к двери. Маркиз подал знак, лакей открыл дверь и вышел. Послышалось конское ржание. Кто-то отдавал распоряжения — прозвучало слово «коробки». Спустя секунду в холле появился Грэгор Бродоски.