Сергей Фудель - Путь отцов

• Название: Путь отцов
• Автор: Сергей Фудель
• Издательство: издательство Сретенского монастыря
• Жанр: Религия
• Год: 1997

Эта глубокая и необыкновенно интересная книга Сергея Фуделя, построенная на Божественном учении святых отцов, поведет читателя по неведомому суетному миру «пути непрекращающегося христианства», «Тайной Вечери учеников Христовых».

Сергей Фудель (1900–1977), сын священника, прошедший путь сталинских лагерей, написал эту удивительную книгу для современного читателя, чтобы каждый мог применить святоотеческое учение о спасении к своей собственной жизни.

---

«Благодатное молитвенное настроение характеризуется умилением, посещением которого объятый ум возбуждается к чистой и пламенной молитве( т. е. к переходу на высшие ступени молитвы). Умиление сие находит при разных случаях, как показал опыт… Так (же) разно и выражается оно: иногда обнаруживается оно неизреченною некою радостью духовною; иногда погружает в глубокое молчание все силы и движения души; иногда изводит более или менее обильные слезы» (св. Иоанн Кассиан Д II–137).

«Не вкусившие сладости слез умиления и не ведающие, какова благодать их и каково действо», — говорит преп. Никита Стифат, — «думают, что ни ничем не разнятся от тех, кои проливаются по умершим, придумывая при сем многие виды предположений пустых и недоуменных умозаключений. Но они естественно нам прирождены и когда гордость ума склонится к смирению, а душа смежит очи свои от прелести видимых благ и устремит их к одному видению первого невещественного света, отрясет всякое к миру чувство и свыше утешения Духа сподобится, — тогда слезы, как воды источника, исторгаются из нее, услаждая чувства ее, и исполняют мысли ее всякого радования и света божественного; и не это только, но и сокрушает сердце, и ум в видении лучшего соделывает смиренномудрым. Умиление от смиренномудрия, и смиренномудрие от умиления Святым порождаются Духом» (преп. Никита Стифат Д5 133, 134).

Стяжание умиления есть стяжание благодати, и для святых понятие молитвы сливается с понятием благодати.

«Благодать не вера только есть, но и действенная молитва. Ибо в явности показывает истинную веру, имеющую жизнь Иисусову, производима будучи посредством любви» (св. Григорий Синаит Д5 226).

О стяжании умиления в молитве Варсонофий Великий учит так: «Умиление в молитве приходит от воспоминания о грехах своих. Молящийся должен привести на память дела свои, и то, как бывают судимы делающие подобное.. При чтении же и псалмопении умиление приходит, когда кто возбуждает ум свой ко вниманию произносимых им слов и восприемлет в свою душу силу, заключающуюся в них». «Если несмотря на то, — Говорит он же, — нечувствие все еще будет оставаться в тебе, не ослабевай, а все труди себя терпеливо, ибо милостив и щедр и долготерпелив Богу, принимающий наше тщание» (Д II–583, 58;).

Чтение Священного Писания Отцы сливали с молитвенным деланием, входя в него через молитву и, в то же время, в нем почерпая и силу для молитвы, и благодать умиления.

«Непрестанно бодрствуй, поучаясь в законе Божием, ибо чрез сие согревается сердце небесным огнем» (преп. Варсонофий Великий Д II–588).

«Читай Евангелие, завещанное Богом к познанию целой вселенной, чтобы ум твой погрузился в чудеса Божии. Чтение твое да будет в невозмущаемой ничем тишине, и будь свободен от многопопечительности о теле и от житейского мятежа, чтобы ощутить в душе своей, при сладостном уразумении, самый сладостный вкус, превосходящий всякое ощущение» (св. Исаак Сирин Д II–703).

«К словам таинств, заключенных в Божественном Писании, не приступай без молитвы и испрошения помощи у Бога, но говори: «дай мне Господи приять ощущение заключающейся в них силы». Молитву почитай ключом к истинному смыслу сказанного в Божественных Писаниях». (он же Д II–749).

Ученик спросил авву Филимона: «чего ради, отче, паче всякого Писания Божественного, услаждаешься ты Псалтирью, и чего ради, поя тихо, ты представляешься будто разговариваешь с кем–то? На это он сказал ему: Бог так напечатлел в душе моей силу псалмов, как в самом пророке Давиде, и я не могу оторваться от услаждения сокрытыми в них всяческими созерцаниями» (Д III–398, 399).

«Чтение Писаний инаково бывает для тех, кои только вводятся в жизнь благочестия, — пишет преп. Никита Стифат, — инаково для тех, кои прошли до средины преуспеяния; инаково для тех, кои востекают к совершенству. Для одних оно бывает хлебом трапезы Божией, укрепляющим сердца их на священные подвиги добродетели… так что они говорят: «уготовь еси предо мною трапезу сопротив стужающих ми» (Пс. 22). Для других оно — вино чаши Божественной, веселящее сердца их, в исступление их приводящее… так что им свойственно говорить: чаша Твоя уповающа мя, яко державна (Пс. XXII, 5). А для третьих (оно) — елей Божественного Духа, умащающий их душу, укрощающий и смиряющий ее преизбытком божественных озарений… так что и она хвалясь вопиет: умастил еси елеем главу мою, и милость Твоя пожнет мя вся дни живота моего (Пс. XXII, 5) (Д V 139—140). «Блажен, кто ненасытно яст и пиет молитвы и псалмы здесь день и ночь и укрепляет себя славным чтением Писания, ибо такое причащение доставит душе в будущей жизни неистощимое радование» (преп. Иоанн Карпаф. Д III–105).

Умиление молитвы не домогается, не ищется как нечто такое, что Господь будто бы обязан нам дать. Но в то же самое время утопающий в холоде и одиночестве сухого молитвенного труда, ищет хоть соломинку благодати Божией, хоть единую каплю небесной росы с душевной пустыне. Тут как бы противоречие, разрешаемое только в смирении сердца. Ищется не должное, и не награда, и не высота духовного состояния, а только помощь Божия в Его благодати. Вот почему такой строгий учитель, как еп. Феофан затворник, пишет в одном письме к мирскому другу: «Добивайтесь ощутить сладость истинной молитвы. Когда ощутите, тогда это будет манить вас на молитву и воодушевлять к притрудной и внимательной молитве» (Ф II, 178).

Но отцы всегда предупреждают: «Внимай, как бы не пострадать из–за обильной радости духовной и умиления; а постраждешь, если подумаешь, что они суть плод собственного твоего труда, а не благодати Божией, потому что за это они взяты будут от тебя, и ты много поищешь их в молитве» (преп. Симеон Благоговейный Д V, 67). «Кто слезами своими внутренно гордится и осуждает в уме своем не плачущих, тот подобен испросившему у царя оружие на врага своего и убивающему им самого себя» (св. Иоанн Лествичник Д II–550). «Бывает плач без духовного смирения и те, которые плачут таким образом, думают, что такой плач очищает грехи. Но они тщетно обманывают себя, потому что лишены бывают сладости Духа, таинственно порождающейся в мысленном сокровище — хранилище души, и не вкушают благости Божией. Почему таковые скоро воспламеняются гневом и не могут совершенно презреть мира» (преп. Симеон Нов. Бог. Д V 29).

Ложное умиление разоблачает себя гневом — вот показатель! Только смирение–любовь может дать чистую воду слез. Корень слова «смирение» — мир. Смиренное сердце — это мирное сердце, и «Царство Божие есть правда, радость и мир». В сердце богоугодно молящихся «мир Божий, который превыше всякого ума», и который несовместим со смятением гнева.

«Если Дух Святый есть мир души, а гнев есть смятение сердца, то ничто не полагает такой преграды пребыванию Его в нас, как раздражительный гнев» (св. Иоанн Лествичник Д II–532).

«Умиление, — говорит еп. Игнатий Брянчанинов, — есть ощущение обильной милости (Божией) к себе и ко всему человечеству» (От. 67). В истинном умилении человек обретает ощущение Божественного мира и любви.

«Мир Божий есть и начало, и непосредственное следствие смирения; он — действие смирения и причина этого действия. Он действует на ум и сердце всемогущею Божественною силою. И сила, и действие е непостижимы» (свят. Игнатий Брянчанинов).

«Стяжи мир души, и тысячу вокруг тебя спасутся», как–то сказал преп. Серафим. «Начало безгневия — молчание уст, при возмущении сердца. Средина — молчание помыслов при тонком смущении души. Конец — непоколебимая тишина, при дыхании нечистых ветров» (преп. Иоанн Лествичник Д II–532). Но конечно не только страсть гнева есть «смятение сердца». В учении Отцов все страсти, в том числе и самые скрытые, душевные, как нечистая буря, противополагаются миру Божию и Его божественной тишине. Об этом так хорошо говорится в службе Иоанну Предтече, который всегда почитался как особый наставник покаяния и монашества: «Крестителю и Предтече Христов, погружаемый всегда сластьми телесными ум мой управи и волны страстей укроти, яко, да в тишине божественной быв, песнословлю тя… Потоцы страстей и воды злобы до души моея внидоша. Блаженне предтече, потщися скоро изъяши мя, иже речными струями измыл еси бесстрастия тишайшую пучину».

Постепенно привыкая к молитвенному труду, у человека невольно возникают желания: во–первых, уменьшать многосложность своих просьб, и, во–вторых, уменьшать многословность самих молитвенных обращений. Оба эти желания, — учат Отцы, — есть признак, что молитва, как жизненная сила, начала входить глубоко в душу, точно воды моря и прорытый канал. В том и цель начального молитвенного обучения, чтобы многовидность просьб и количество слов, при одновременном сохранении или даже увеличении времени молитвенного стояния, постепенно рассеивались, как туман при восходе солнца.

Очень ценные указания о видах молитвенных просьб (или о содержании молитвы) дает преп. Нил Синайский. Ищи в молитве своей только правды и Царствия, т. е. добродетели и ведения, — и прочее все приложится тебе (Мф. VI, 33). «Молись во–первых, о том, чтобы очиститься от страстей, во–вторых, о том, чтобы избавлену быть от всякого искушения и оставления» (он же). «Праведно молиться (надлежит молиться) не о своем только очищении, но и об очищении всякого человека, в подражание Ангельскому чину» (он же). «Прежде всего молись о получении слез, чтобы плачем умягчить сущую в душе жесткость» (он же. Д II–211, 208).