Владимир Контровский - Последний герой нашего времени

• Название: Последний герой нашего времени
• Автор: Владимир Контровский
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011

В мире бушует экономический кризис, переходящий в коллапс. Рушится вся мировая финансовая система, на улицы городов возвращается средневековье. Крепнет United Mankind – глобальная сверхкопорация, вобравшая в себя все страны Запада и стремящаяся установить абсолютную власть над миром. И в этом мире переплетаются судьбы двух людей: учёного-химика, открывшего способ превращения одних веществ в другие, и бывшего бизнесмена, получившего доступ к мировому энергоинформационному слою – к хранилищу знаний всей Вселенной. Они становятся единомышленниками, объединёнными мечтой вырастить новых людей, наделённых необычайными способностями, но главное – людей с новой этикой, свободной от тысячелетних людских пороков.

Фантастика сегодняшнего дня, здесь и сейчас, а не за тридевять измерений, и не в тридесятой галактике.

---

Высшие офицеры малочисленного Ленинградского военного округа, насчитывавшего меньше сорока тысяч человек, сумели сориентироваться в постобвальной каше. Казавшийся незыблемым постулат «Деньги могут всё!» развеялся дымом – былым хозяевам жизни нечем стало платить тем, кто в прежние времена мог за деньги сделать любую грязную работу. Как-то вдруг всё изменилось, и оказалось, что реальную силу и вес имеют не банковские счета, а бронетранспортеры и автоматы в руках солдат, верящих своим командирам. Криминальные структуры тоже рвались к власти, однако проигрывали: спайка по денежному принципу уже не работала. И гибли под гусеницами армейских боевых машин новые «атаманы Козолупы», так и не ставшие новыми батьками Махно.

Население поддержало военный переворот, и народные ополченцы получили оружие и боеприпасы с армейских складов. Не обошлось без ошибок – часть снаряжения попала не в те руки, – но в целом город не впал в анархию: чиновники из числа вменяемых (и правильно оценивших реальный расклад сил) вошли в состав городского правительства, активно сотрудничая с военными. Сто тысяч волонтёров надёжно подкрепили армейцев – армия в основном разбиралась с любителями создания «независимых держав в масштабах отдельно взятой деревни», а множество других задач – от развозки продуктов до уборки мусора – решали ополченцы. За спинами дружинников были их жёны и дети, и ради них добровольцы дрались люто, не прося и давая пощады, – число аутсайдеров, не желавших интегрироваться и предпочитавших по-прежнему жить за чужой счёт, быстро сокращалось.

Вадим Костомаров вступил в дружину без колебаний – простым рядовым. Но уже через полгода он стал командиром, которому подчинялось свыше ста человек, – лихое время быстро выявляло реальную ценность людей, а для командира дружины задатки лидера были важнее умения метко стрелять. И сегодня его и других командиров лучших дружин вызвали в штаб округа «для получения дополнительных особых распоряжений», как туманно было сказано по коммуникатору.

* * *

Пахло дымом – где-то что-то горело. Этот запах не вызвал особого ажиотажа среди пассажиров автобуса – за последние сумасшедшие месяцы люди привыкли ко многому: и к тотальному дефициту всего и вся (это мы уже проходили), и к стрельбе на улицах среди бела дня, и даже к тому, что деньги стоят дешевле бумаги, на которой они напечатаны.

Автобус свернул за угол, и происхождение дымного запаха выяснилось: завалившись боком на тротуар, чадно горела маршрутная «газель». «Обычное дело, – подумал Свиридов, – аутсайдеры хотели поживиться горючим, а когда не вышло…». Судя по всему, так оно и было: в борту «газели» зияла рваная дыра, а под брезентом, расстеленном рядом с машиной, угадывались очертания нескольких человеческих тел. Ещё один труп – Александр почему-то даже не сомневался, что это именно труп, – лежал поодаль, уткнувшись лицом в асфальт. Возле него стояли два солдата в касках и бронежилетах: один говорил по коммуникатору, другой, держа автомат наперевес, настороженно озирался по сторонам. Автобус миновал горящую «газель», и никто из его пассажиров не выказал изумления или хотя бы интереса – разбитую машину и тела на проезжей части проводили равнодушными взглядами, и всё. «Защитная реакция нервной системы организма, – подумал Алхимик, глядя на выбитые окна первого этажа старинного здания, над которыми злым гротеском сохранились буквы „Бутик элитной одежды“, – во время блокады Ленинграда никого не удивляли трамваи, разбитые прямыми попаданиями артиллерийских снарядов. Правда, тогда была война, но что мы имеем сегодня – ту же войну, только не очень понятно кого с кем».

Скрежетнув истёртыми тормозами, автобус остановился. Люди вставали и тянулись к выходу – приехали. Работникам НИИ прикладной химии повезло: институт получил статус режимного предприятия, а это означало и повышенный гарантированный соцминимум, и развозку всех его сотрудников по маршрутам «дом-работа» и «работа-дом». Последнее было очень немаловажным: общественный транспорт давно не работал, у владельцев автомашин не было бензина, а идти пешком (например, с Васильевского, как Свиридову), да ещё зимой, когда поздно светает и рано темнеет, могли отважиться только единицы из числа любителей особо острых ощущений.

Уютный дворик института изменился до неузнаваемости. Решётчатая ограда, никогда не выполнявшая защитных функций, теперь было густо увита колючей проволокой; перед главным входом из-за уложенных гнездом мешков с песком торчал ствол крупнокалиберного пулемёта. И приветом из блокадного прошлого северного города окна здания перечёркивали косо наклеенные бумажные кресты – в городе не только стреляли, но и взрывали.

На проходной вместо мирной старушки-пенсионерки стояли вооружённые солдаты, и символический турникет уступил место блок-сканеру. Считывающее устройство прибора располагалось низко: проходившим людям приходилось кланяться – это проще, чем каждый раз снимать с шеи драгоценную «пайцзу» чипа. Вряд ли при монтаже сканера это было сделано с умыслом – скорее всего, имела место обычная российская недодуманность, – но в «поклонном ритуале» Свиридову чудилось нечто мистическое, пришедшее из тёмных веков.

Однако люди оставались людьми – они не разучились улыбаться, тем более что они знали: их работа нужна и важна – это вам не ароматизаторы для презервативов. Все эти глупости остались в прошлом: НИИ прикладной химии занимался теперь синтезом пищевых продуктов – магазины давно вымели подчистую, стратегические запасы продуктов были ограничены, сельское хозяйство пришло в упадок, а миллионы жителей Петербурга хотели есть, причём каждый день. Над городом щерился костлявой улыбкой призрак голода: в пригородах бесчинствовали банды мародёров, и конвои с продовольствием прорывались в город с боём, как продотряды времён гражданской войны. Жители распахивали газоны под окнами и сажали картошку, а по ночам дружинники, охранявшие эти импровизированные поля, стреляли без предупреждения на любой шорох: ценность человеческой жизни была прямо пропорциональна количеству еды, получаемой по гарантированному минимуму.

По дороге в лабораторию Свиридов завернул к Никодимову – он не сомневался, что директор уже на месте, и не ошибся. Старый учёный весь усох и скукожился, но в глазах его впервые за много лет появился упрямый огонёк – тот самый, благодаря которому русские люди выжили, несмотря ни на что.

– Как ваши успехи, Александр Николаевич? – спросил Никодимов, поздоровавшись.

– Работаем, Антон Степанович, – сдержанно ответил Алхимик.

Никодимов промолчал, и Свиридов был благодарен ему за это молчание. «А ведь мог бы и припугнуть, как во времена оны, – подумал Александр, – эти времена он ещё помнит. И был бы прав: нынче не до шуток. Ан нет, интеллигентское нутро берёт верх. Интересно, как я вёл бы себя на его месте?».

Свиридову было что сказать директору института, однако он сдерживался. На флэш-картах, оставшихся от Зелинского, Алхимику удалось найти костяк программы синтеза, а это означало, что до масштабного производства колбасы из пластмассы дистанция уже не столь огромного размера. Дело за малым: где взять нужное количество энергии? Большая часть тепловых электростанций простаивала из-за острой нехватки топлива, Сосновоборская АЭС обеспечивала город, и переключить её мощности на синтезаторы означало усадить весь Питер на голодный энергетический паёк. Не раз и не два Александр Николаевич порывался попросить Кулибина соорудить новую «драконью голову», но всякий раз брал себя в руки: он уже знал, чем это может кончиться. Пока не найден способ демпфировать утечку энергии, приводящую к взрыву, использовать энергию пространства-времени нельзя – это было ясно. Алхимик остро сожалел о том, что недостаточно хорошо разбирается в физике, особенно в её новейших направлениях. Он слышал о теории Герловина[6], но этого было мало. Можно было посоветоваться с Никодимовым и привлечь к работе кого-то ещё, но что-то удерживало его от такого шага. Эта была не ревность первооткрывателя, нет – Александр чувствовал, что не стоит доверять кому-то незнакомому. Если даже друг Мегабайт, которого он знал много лет, в итоге едва не задушил Алхимика, то что говорить о других? Энергия вот-вот станет новой мировой валютой, и тогда «драконья голова» станет печатным станком. Ежу понятно, что вокруг такого станка тут же начнутся песни и пляски, переходящие в кровавые оргии. Нет, нужно всё обдумать, чтобы потом не кусать локти. А пока можно ограничиться паллиативом: доложить Никодимову об алгоритме синтеза – к концу рабочего дня отчёт будет готов, – и пусть Антон Степаныч решает энергетический вопрос с городскими властями и военными.

Придя к себе в лабораторию, Свиридов быстро вошёл в рабочий ритм. Текущие дела не отняли у него много времени – разобравшись с ними, Алхимик сел за компьютер. «Жаль, что всезнайка-Интернет тоже пал жертвой глобального экономического коллапса – как было удобно. Мавр сделал своё дело – мавр скончался». Последняя мысль Алхимика относилась к подорванной им виртуальной бомбе: кризис не был бы таким всесокрушающим, если бы золото сохранило свою ценность. Правда, он не слышал, чтобы кто-то производил золото в промышленных масштабах, но тот же Интернет вскоре после головокружительного падения доллара услужливо сообщил о резком падении цен на золото, связанным с появившимися в Сети сообщениями о возможности его синтеза из грязи. Эта информация быстро исчезла, но за ней явно стояло что-то реальное: одними слухами рынок не обвалишь. И были ещё какие-то загадочные взрывы в разных уголках земного шара, прогремевшие около двух лет назад. Достоверных сведений о них у Свиридова не было – Интернет приказал долго жить, а другие источники информации практически отсутствовали, – однако Алхимик предполагал, что эти взрывы могли быть связаны с его установками, построенными по Интернет-описанию, и это лишний раз напоминало ему о необходимости крайней осторожности.