Владимир Контровский - Последний герой нашего времени

• Название: Последний герой нашего времени
• Автор: Владимир Контровский
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011

В мире бушует экономический кризис, переходящий в коллапс. Рушится вся мировая финансовая система, на улицы городов возвращается средневековье. Крепнет United Mankind – глобальная сверхкопорация, вобравшая в себя все страны Запада и стремящаяся установить абсолютную власть над миром. И в этом мире переплетаются судьбы двух людей: учёного-химика, открывшего способ превращения одних веществ в другие, и бывшего бизнесмена, получившего доступ к мировому энергоинформационному слою – к хранилищу знаний всей Вселенной. Они становятся единомышленниками, объединёнными мечтой вырастить новых людей, наделённых необычайными способностями, но главное – людей с новой этикой, свободной от тысячелетних людских пороков.

Фантастика сегодняшнего дня, здесь и сейчас, а не за тридевять измерений, и не в тридесятой галактике.

---

На этот раз бровь мистера Винсента дрогнула одобрительно, и Баффин продолжил с заметным воодушевлением:

– Принцип работы «волшебной мельницы», как окрестили её наши специалисты, выглядел откровенно шарлатанским – что-то сродни «вечному двигателю», – но я настоял на натурных испытаниях. Первые результаты были обескураживающими, однако в итоге, после месяца кропотливой работы, – он сделал эффектную паузу, – мы убедились, что это не розыгрыш: эта установка действительно может превращать одни химические элементы в другие. Требовались только точный расчёт нужной кривизны мультизеркала и ювелирность изготовления – «волшебную мельницу» и её программное обеспечение создали гениальные люди.

– Удалось установить, откуда появился в Интернете этот файл?

– Предположительно – Россия, сэр. Точно установить не удалось: создатели файла умело замели все следы.

– Примерно так я и предполагал… – задумчиво пробормотал старик.

– Да, сэр, – с готовностью согласился Баффин. – Эта непредсказуемая варварская страна, которая…

Он собирался развить свою мысль, но мистер Винсент прервал его движением руки.

– Не отвлекайтесь на несущественное, Эрни.

– Извините, сэр. Через месяц после первого появления в Сети сведений о «волшебной мельнице» последовала вторая волна появления этого файла. Она длилась неделю, причём с множества серверов, расположенных в разных концах света, – вероятно, заражённых первой волной. Это уже было похоже на целенаправленное действие, и поскольку мы уже знали о реальных возможностях «волшебной мельницы», я, следуя указаниям…

– Без имён.

– Простите, сэр. Мы начали зачистку Интернета, убирая из него все упоминания об этой установке. Это было непросто, но через три месяца дело было сделано. Новых вспышек не последовало, и постоянно проводимый мониторинг за полгода не зафиксировал в Сети ни малейших намёков на эту тему.

– Можете ли вы гарантировать, что в Интернете не осталось ничего?

– Могу, сэр, – Баффин понимал, что он берёт на себя огромную ответственность, но отрицательный ответ наверняка имел бы для него гораздо худшие последствия. Приходилось идти на риск – в конце концов, на сегодняшний день в Сети и в самом деле не было никаких упоминаний о «волшебной мельнице» или об успешном синтезе золота.

– Хорошо, – старик помолчал. – А можете ли вы гарантировать, что никто, кроме вас и ваших специалистов, не сумел собрать эту машину и успешно её запустить?

«Если дедушка Винни надеется, – подумал Баффин, – что я буду расхлёбывать чужое дерьмо, он сильно ошибается».

– Это уже не моя сфера ответственности, сэр, – заявил он осторожно, но твёрдо. – Я могу только сказать, что экспериментальный образец «волшебный мельницы», собранный в нашей лаборатории, проработал три дня, а после этого был законсервирован и засекречен, и со всех лиц, так или иначе имевших к нему отношение, была взята строжайшая подписка о неразглашении. Изготовить работоспособную «волшебную мельницу» на самом деле не так просто, это так, однако полной гарантии я дать не могу. Хотя я думаю, что если бы кто-то сумел наладить синтез золота, об этом давно уже шумел бы весь мир.

«А вот это совсем необязательно, – подумал старик. – Если ставки растут, не стоит сразу выкладывать все козыри. В нашем уравнении остаётся одно неизвестное…».

– Спасибо, Эрни, вы свободны, – сказал он бесстрастно.

Оставшись один в своём кабинете, декорированном под восемнадцатый век, человек по имени Винсент бросил взгляд на циферблат старинных часов и задумался, глядя в огонь камина. Он собирал мозаику из разрозненных фактов и не спешил, хотя почти физически ощущал, как неумолимо истекает время, оставшееся у него для принятия решения. Он был пауком, сидящим в самом центре паутины, опутавшей весь мир, и располагал интегральной информацией, поступавшей к нему из разных источников. Он знал многое, в том числе и то, что «волшебная мельница» действительно сродни «вечному двигателю» – вернее, «вечному генератору». «Теоретически неисчерпаемый источник энергии» – таково было заключение физиков, ознакомившихся с принципом работы установки и с результатами её испытаний. Знал он и о том, что через месяц после консервации опытной установки при её очередном осмотре было обнаружено странное явление: все зеркала сплавились в ком, словно внутри сферы, которую они образовывали, взорвалась термическая бомба. Пожара при этом не возникло, и на стенках хранилища не осталось следов огня. Объяснения случившемуся найти не удалось, однако не исключалась возможность диверсии, и это наводило на размышления.

«Россия, вечная кость в горле мировой цивилизации – ни проглотить, ни выплюнуть. Неужели за всей этой историей стоит она? Если русские пронюхали о наших планах, то можно предположить, что они рассчитывают на „волшебные мельницы“ как на решающий аргумент в споре за власть над миром. Но тогда непонятно, зачем предоставлять такую информацию для всеобщего пользования – гораздо разумнее держать её в секрете и нанести удар, когда золото станет последней опорой прежнего порядка вещей. „Вечный генератор“ и универсальный синтезатор, простой и доступный, – это оружие пострашнее ядерного, и тот, кто им владеет… Какие цели преследовали творцы „волшебной мельницы“, так настойчиво выкладывая в Сеть её подробнейшее описание? Я не верю, что наш таинственным образом расплавившийся опытный экземпляр – единственный в мире, что бы там не говорил этот молокосос Эрни. А это значит, что существует серьёзнейшая угроза нашим планам: „золотой удар“ может быть парирован, причём неизвестно кем. Полугодовая тишина в Интернете – слишком слабая надежда на то, что шило удалось спрятать в мешке. Но мы не можем больше ждать: Обвал созрел, он вот-вот сорвётся и без нашей команды, а неконтролируемый Обвал угрожает и нам самим, и всему, что было достигнуто нами за тысячелетия…».

Старик зябко повёл плечами, ещё раз посмотрел на часы и нажал на столешницу. Из толстой деревянной крышки стола выдвинулась миниатюрная сенсорная панель. Человек, похожий на живого мертвеца, коснулся её своими костлявыми пальцами и негромко сказал в пустоту, зная, что его хорошо слышат и внимательно слушают:

– Это Винсент. Дальнейшее промедление становится опасным.

* * *

– Мы рассчитываем провести операцию в кратчайшие сроки, – генерал-полковник Анисимов сжал руку в кулак, – и для этого будут привлечены наши лучшие силы.

«Сюр в полный рост, – думал Вадим, слушая командующего округом, – на Новгород двинутся танки, а на берегах Волхова, помнящего драккары викингов, высадятся десантники семьдесят шестой псковской дивизии. Театр абсурда, ставший реальностью… Бредовая затея новоявленных „новгородских бояр“, захвативших Волховскую ГЭС и объявивших о создании „независимой новгородской республики“, грозит обернуться большой кровью. Над фразой „Санкт-Петербург – это пригород Господина Великого Новгорода“ можно было смеяться, но сейчас уже как-то не до шуток. Феодализм на марше – с той лишь разницей, что теперь вместо стрельцов Ивана Грозного на Новгород пойдут стрелки генерал-майора Полкаченко. И гвардейцы семьдесят шестой штурмовой – самой, наверное, боеспособной части российской армии, – церемониться не будут: они воевали и в обеих чеченских войнах, и в Осетии против Грузии. Жаль только, что русские снова будут стрелять в русских…».

– А на эти три дни, – продолжал Анисимов, – вся ответственность за порядок в городе и его пригородах возлагается на народные дружины. Для выполнения этой задачи сил сто тридцать восьмой и двадцать пятой отдельных мотострелковых бригад недостаточно – они задействованы по всей области. Поэтому…

«Так вот зачем нас сюда пригласили! – догадался Костомаров. – Теперь понятно…».

Создание народных дружин – ополчения – было мерой вынужденной. После разрыва экономических связей, вызванных Обвалом и последовавшим за ним обесцениванием денег вообще, залихорадило всю страну. И как во всякие смутные времена, реальная власть переходила в руки тех, кто имел оружие и умел держать его в руках. Рождались новые военные вожди, пользовавшиеся авторитетом, причём не авторитетом главаря разбойничьей шайки. Люди хотели не только выжить, но и жить дальше – должно же когда-то всё это кончиться, – и сиюминутное «грабь и веселись!» не подкреплялось здоровым инстинктом самосохранения. Народ и племя имеет шанс выжить, если родовичи помогают друг другу, а не рвут друг у друга кусок, не думая о завтрашнем дне, – эта простая истина сохранилась в генной памяти поколений, несмотря на все попытки вытравить её и заменить оголтелым индивидуализмом. И затерроризированные мародёрами люди брали в руки оружие, чтобы защитить себя и свои семьи.

Высшие офицеры малочисленного Ленинградского военного округа, насчитывавшего меньше сорока тысяч человек, сумели сориентироваться в постобвальной каше. Казавшийся незыблемым постулат «Деньги могут всё!» развеялся дымом – былым хозяевам жизни нечем стало платить тем, кто в прежние времена мог за деньги сделать любую грязную работу. Как-то вдруг всё изменилось, и оказалось, что реальную силу и вес имеют не банковские счета, а бронетранспортеры и автоматы в руках солдат, верящих своим командирам. Криминальные структуры тоже рвались к власти, однако проигрывали: спайка по денежному принципу уже не работала. И гибли под гусеницами армейских боевых машин новые «атаманы Козолупы», так и не ставшие новыми батьками Махно.