Тони Бэрроу - Джон, Пол, Джордж, Ринго и я (Реальная история ‘Битлз’)

• Название: Джон, Пол, Джордж, Ринго и я (Реальная история ‘Битлз’)
• Автор: Тони Бэрроу
• Издательство: Thunder's Mouth Press
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 1-56025-882-9

---

Первоначально высказывание Джона не вызвало никакого удивления или негодования среди читателей ‘Ивнинг стандард’, будь то верующих или нет. Затем, в последние дни июля, был опубликован сентябрьский выпуск американского журнала ‘Дэйтбук’, – своевременный для того, чтобы попасть в газетные киоски в качестве подготовки к американскому турне ‘Битлз’ – который включал в себя версию статьи Морин Клив, воспроизведённой в качестве ежемесячного выпуска ‘Кричите’. У ‘Дэйтбук’ была репутация, как у всегда слегка более серьёзной в её подходе к миру юных фанаток поп-музыки, чем, скажем, у лучше продававшейся ‘16’. На передней обложке последнего ‘Дэй тбук’ был крупный фотоснимок Пола, а рядом с ним была колонка цитат знаменитостей – Пола, Джона, Скотта Уокера, Дилана, Тима Лири и других. Фраза Джона была: “Я не знаю, что уйдет первым – рок-н-ролл или христианство”. Этот и остальные комментарии Джона были представлены внутри, в более сенсационном контексте, чем первоначальная статья в ‘Ивнинг стандард’. Они вызвали шум и волнения в различных религиозных организациях, многие члены которых, должно быть, прочли слова Джона не до конца или не видели их вообще. Некоторые христианские верующие ошибочно заключили, что ссылка Джона на “толстых и заурядных” последователей была предназначена для того, чтобы унизить и очернить их, а не современников Христа 2000 лет назад.

Ведущие и ди-джеи радиостанций Юга, вдоль так называемого библейского пояса Америки, присоединились к этому массовому движению и подстрекали юных фанатов сплотиться и устраивать церемониальные костры, в которых жечь пластинки ‘Битлз’. Некоторые из этих радиостанций никогда не ставили записей группы в прошлом, но всё равно заявляли о своём отказе от них. В Миссисипи один верховный колдун из Ку-клукс-клана заявил, что он думает, что битлам “промыли мозги коммунисты”. Великий дракон Ку-клукс-клана Северной Каролины, с энтузиазмом присоединившийся к этой священной войне, привязал пачку альбомов ‘Битлз’ к кресту, который затем поджёг перед подбадривающей толпой. Для всех кроме самых необъективных и предубеждённых наблюдателей эти костры были рекламными трюками для повышения общественной значимости организующих всё это радиовещательных компаний. Я сомневаюсь, что без выросшего, словно снежный ком, внимания прессы, которое вызвали эти церемонии, материал ‘Дэйтбук’ сочли бы таким уж возмутительным. Но пресса, радио и телевидение Америки выступили в защиту фанатичных проповедников и обратили всю мощь своей зобы против Джона Леннона. Радиостанция У-Эй-Кью-Уай из Бирмингема в штате Алабама заявила, что битлы были запрещены, потому что “мы считаем их неприемлемыми для большинства любителей хорошей музыки”. У-Ти-Ю-Эф из Мобайла осудила заявление Леннона, как “прямое кощунственное оскорбление Всемогущего Господа”. Ориентирующаяся на госпелы техасская радиостанция Кей-Зет-И-И решила запретить ‘Битлз’ “навечно”.

Что касается других мест планеты, то ‘Южноафриканская вещательная корпорация’ отказалась от проигрывания записей ‘Битлз’; одна испанская радиостанция поступила так же, и части голландского населения предпринимали попытки запретить записи группы и отказать битлам в праве вновь появляться в Голландии. Мы противостояли им из Лондона, как только могли, утверждая, что заявления Джона являлись проницательным и совершенно разумным социальным комментарием, абсолютно не богохульным. Морин Клив, выдающийся автор статей своего времени, добилась уважения битлов, и особенно близкие отношения возникли у неё с Джоном. Она бы не стала делать ничего умышленно, что могло бы причинить вред Джону или повредить имиджу группы. Она сказала, что её статья была неверно истолкована, а Джон не хотел быть дерзким или неуважительным. Он скорее сокрушался, чем одобрял существующее состояние дел, при котором христианство настолько слабо, что многие молодые люди больше осведомлены о жизни битлов, чем об Иисусе Христе. Она сказала: “У части американской публики создалось ошибочное впечатление, и оно абсолютно абсурдно”.

Брайан Эпстайн прервал свой предваряющий гастроли отпуск в похожем на итальянские курорты Портмейрионе в Северном Уэльсе – где он оправлялся от железистой лихорадки – для того, чтобы посетить срочную встречу исполнительных лиц НЕМС в Лондоне в начале августа. На этой встрече узкий круг приближенных к битлам лиц обсуждал серьёзность реакции США, и осмелимся ли мы отправиться в концертное турне, когда там перед нашим прибытием полным ходом идёт рост общественной ненависти. Заголовки в прессе описывали этот шум, как “священную войну Соединённых Штатов против ‘Битлз’”. Одна радиостанция, которая ранее не проигрывала записи ‘Битлз’, теперь решила делать это в 30-минутных паузах. Каждое проигрывание предваряло заявление, говорящее, что запрещение музыки группы является презренным “воплощённым лицемерием”, добавляя: “Некоторые из радиостанций, запретивших ‘Битлз’, ставят другие песни, которые являются самыми порнографическими с елизаветинских времён. Возможно, битлы могут быть популярнее Иисуса; возможно, это – то, что неправильно в обществе, и сделал их такими ты, дорогой друг, а не Иисус, не Джон Леннон и не ‘Битлз’”. Можно сказать, что это был другой способ сделать себе ту же самую рекламу! Неожиданная поддержка ‘Битлз’ пришла также из Солт-Лэйк-Сити штата Юта, где программный директор радиостанции Кей-Си-Пи-Икс сказал: “Я не верю в поборников религии сколь-нибудь больше, чем я верю в поборников ‘Битлз’. Я играю их записи, а не их религиозные идеалы”.

В конце первой недели августа Эпстайн полетел в Нью-Йорк с намерением успокоить дальнейшую злобу. Он сказал средствам массовой информации США, что всё это дело является типичным битловским фурором: “Леннон сильно интересуется религией и серьёзно беседовал с Морин Клив, хорошей подругой битлов. Он не собирался хвастаться”. Мюррей (К) Кауфман также поучаствовал в этом деле, сказав: “Думаю, что это заявление рассердило и вдохновило церковников, которые верят, что то, что сказал Джон, правда”. Во всех областях американских и международных средств массовой информации велись споры, ставя перед нами продолжающуюся дилемму, стоит ли рисковать жизнью Джона и отправиться с программой концертов в США перед лицом угроз физической расправы, особенно вокруг запланированного выступления в Мемфисе. Было решено, что заранее больше ничего нельзя сделать для того, чтобы изменить общественное мнение, и что мы должны посвятить нашу первую пресс-конференцию в Чикаго ситуации с Ленноном. Я полетел в Чикаго раньше ребят и разбил лагерь в отеле ‘Астор Тауэрс’, откуда начал оценивать взгляды прессы и публики.

Как только битлы прибыли, Джон попросил о встрече с Брайаном Эпстайном и со мной. Мы сели вместе – лишь трое нас – и я кратко обрисовал ему насколько возможно, чего ожидать от международного собрания журналистов, включая людей из всех трёх американских телевизионных вещательных компаний – Эй-Би-Си, Си-Би-Эс и Эн-Би-Си, которые уже были готовы ворваться в мой номер на 27-м этаже. Никогда раньше или позже я не видел Джона в таком смятенном состоянии, не потому, что он считал, что должен перед всеми извиниться, а потому, что он знал, что турне может быть отменено, если только он не поднимет прессу и не завоюет её поддержку на надвигавшейся пресс-конференции. Услышав всё, что мы ему сказали, Джон подался всем телом вперёд на своём стуле и умолк, уронив голову в ладони. Мы поняли, что он рыдает, и Брайан успокаивающе приобнял его за плечи. Джон поднял голову: “Я охотно извинюсь, если вы мне скажете, что это то, что я должен сделать. Я сделаю всё, что угодно, всё, что вы скажете. Как, чёрт возьми, я смогу смотреть в лицо остальным, если всё это турне будет отозвано лишь потому, что я что-то сказал? Я не хотел вызвать всё это”. Я предложил, что Джон должен попробовать объяснить, а не сказать прессе, что ему жаль. Брайан Эпстайн нарушил своё собственное правило, откровенно предупредив Джона, что существует самое настоящее опасение покушения на его жизнь, если настроение фанатичных проповедников Америки не улучшится. Он сказал: “Я скорее отменю концерты, чем стану так рисковать, Джон. И я возьму на себя ответственность и скажу Джорджу, Полу и Ринго”.

Когда пришло время для пресс-конференции, мы собрали остальных трёх и пошли в мой номер. Мы обнаружили его набитым людьми, камерами, светящимся оборудованием и другими атрибутами прессы. В моё отсутствие стол, за которым должны были сидеть битлы, был сдвинут назад к стене, чтобы вместить всех людей, и за ним оставалось место достаточное лишь для того, чтобы четвёрка ребят протиснулась на свои места. Эта пресс-конференция с самого начала не была похожа ни на одну из тех, что ребята давали за те шесть лет, что я был с ними. Джон, выглядевший бледным и напуганным, чуть не отпрянул перед первым шквалом вспышек фотографов. Затем он начал своё длинное извилистое объяснение, запинаясь на каждом предложении, иногда смотря прямо в телевизионные камеры, но в основном опустив глаза на стол: “Послушайте, я не говорил, что ‘Битлз’ лучше, чем Бог или Иисус. Я сказал ‘Битлз’, потому что мне легче говорить о ‘Битлз’. Я мог бы сказать ‘телевидение’ или ‘кино’, ‘автомобили’, или что угодно популярное, и всё бы на этом закончилось. На мои взгляды на христианство непосредственно повлиял ‘Заговор в пасху’ Хью Джей Скофилда. Предпологается, что весть Иисуса была искажена его учениками и извращена по многим корыстным причинам его последователями”.