Тони Бэрроу - Джон, Пол, Джордж, Ринго и я (Реальная история ‘Битлз’)

• Название: Джон, Пол, Джордж, Ринго и я (Реальная история ‘Битлз’)
• Автор: Тони Бэрроу
• Издательство: Thunder's Mouth Press
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 1-56025-882-9

---

Нил Аспинолл

Некоторые считали пятым битлом Брайана Эпстайна, но я никогда не рассматривал нашего Немператора серьёзным претендентом на этот титул. Эпстайн любил всячески показывать, что битлы и он постоянно вместе и любят находиться в компании друг друга, но это было не так, даже когда мы все двигались к одной цели. Во время гастролей он часто отделялся от основной свиты и ехал в другом от турне направлении. Время от времени, это было для того, чтобы забрать наличные деньги, которые причитались битлам, но в основном для того, чтобы навестить друзей в Нью-Йорке или Лос-Анжелесе. Между гастролями Брайан не являлся частым гостем в домах кого-либо из них, а они бывали в его городской обители лишь для редких деловых встреч и в случаях его мероприятий ‘дома’ с участием множества звёзд. Они были диаметрально противоположны в интеллектуальном отношении, и у них было мало – если вообще были – общих интересов, за исключением шоу-бизнеса. То же самое применимо и в случае Джорджа Мартина, их ближайшего коллеги и гуру в студии звукозаписи, но не за её пределами.

На мой взгляд, трон пятого битла вполне справедливо занимал последние 45 лет Нил Аспинолл, тот, кого они называли ‘Нел’. Со времени распада великолепной четвёрки, Аспинолл практически без посторонней помощи руководил по всему миру бизнесом ‘Битлз’. ‘Эппл’ – это он.

Нил родился в октябре 1941 года на севере Уэльса в Престатине, куда его мать переехала из Мерсисайда во время второй мировой войны. Вернувшись в Ливерпуль, он изучал искусство и английский язык в ливерпульском институте вместе с Полом Маккартни. Его первое знакомство с Джорджем Харрисоном произошло за школьным бомбоубежищем: “Нарисовалась эта огромная масса лохматых волос и сбивающимся голосом попросила разрешить ему быстренько затянуться из моей ‘Жимолости’. Это была одна из первых сигарет для нас обоих. Всё это время мы, кашляя, весело болтали. К тому времени, когда мы готовились сдавать наши экзамены на аттестат зрелости, мы взяли в нашу компанию безумных парней Джона Леннона – он учился на первом курсе ливерпульском колледже искусств, который возвышался над спортивной площадкой института”. Нил сдавал девять предметов на аттестат зрелости и прошёл все, кроме французского языка. С 1959 года он изучал бухгалтерский учёт в одной из ливерпульских фирм дипломированных бухгалтеров. Это давало ему прибавку к его зарплате в 2 с половиной фунта в неделю за то, что он возил битлов по местам мерсибита. Его окончательный выбор бросить бухгалтерский учёт в пользу работы полный рабочий день с ‘Битлз’ привёл к карьере, которая предлагала “стоящую смесь из волнения, веселья и очень тяжёлой работы”.

Верный, заботливый и честный больше, чем предписывало чувство долга, все эти годы он продолжал собирать авторские гонорары и доходы от имени оставшихся в живых битлов и имущество тех, кто умер. Он вёл непрерывную войну против нарушения авторских прав, возвращая под надёжную опеку ‘Эппл’ многие тысячи фотографий и других уникальных кусочков истории группы, на которые умудрились наложить свои лапы посторонние. Несколько лет назад, после выздоровления от болезни, Нил поведал мне за обедом, что вся расползающаяся бизнес-машина ‘Битлз’ резко со скрежетом остановится – по крайней мере, на время – когда он умрёт, потому что группа настояла, чтобы он никому не поручал никакой части своего эксклюзивного управления их делами. Не будет преувеличением сказать, что Нил посвятил свою жизнь заботе о великолепной четвёрке. Начав с перевозки группы на её первые выступления туда-сюда по Мерсисайду и подсчёта её выручки перед тем, как покинуть каждое место, он пошёл дальше и принял предложение работать дорожным менеджером. Когда они пришли подписывать контракт с Брайаном Эпстайном, они довели до сведения своего нового менеджера, что Нел является их частью. Позже он возил их дальше – например, в Лондон и обратно – и кормил их в гримёрных, снабжая их хот-догами и кокой. До появления ‘нежного гиганта’ Мэла Эванса, который стал очень необходимым помощником Нила, он также следил за сценичной экипировкой ‘Битлз’, рубашками, костюмами и ботинками, убеждался, что все гитары и усилители располагались на сцене так, как этого хотели ребята, и что драгоценная ударная установка Ринго собрана правильно. Но самой большой ценностью Аспинолла для битлов являлось не то, что он был мальчиком на побегушках и подсобным рабочим, сборщиком выручки или доставщиком выпивки, а то, что он был самым надёжным союзником, который никогда не подводил их за 45 лет и готов служить их интересам до самой смерти.

Полагаю, всё это более чем даёт право Нилу на почётный титул пятого битла.

5 Рождение битломании

Я могу указать вполне точно дату рождения битломании. Это было воскресенье, 13 октября 1963 года.

К сентябрю многие интервью и фотосъёмки, которые мы делали с молодёжными журналами в течение лета, начали появляться в печати. У меня не было возможности предоставлять ‘Битлз’ такое же частое появление в передовицах британских национальных газет, но несколько хороших историй там было. В июле ‘Дэйли миррор’ описала ‘Битлз’, как “одно из важнейших записываемых достояний Британии”, а в сентябре ‘Дэйли геральд’ сообщила, что эта “культовая” группа сравнялась с Элвисом и стала “самой высокооплачиваемой собственностью британского шоу-бизнеса”. 10 сентября ‘Дэйли миррор’, таблоид с наибольшим тиражом в Британии в те дни, опубликовал на двух страницах привлекающую внимание статью известного обозревателя Дональда Зека под заголовком: ‘ЧЕТВЕРО БЕЗУМНЫХ МАЛЕНЬКИХ ЛОРДОВ ФОНТЛЕРУА, КОТОРЫЕ ЗАРАБАТЫВАЮТ 5000 ФУНТОВ В НЕДЕЛЮ’. В 1963 году пять тысяч были невиданным делом, и эта цифра являлась преувеличением, даже если учитывать возможные авторские отчисления Леннона и Маккартни за недавние самые продаваемые записи группы. До сих пор ими в Британии являлись синглы ‘Пожалуйста, порадуй меня’ (январь), ‘От меня тебе’ (апрель) и ‘Она любит тебя’ (август), мини-альбомы ‘Танцуй и кричи’ (июль) и ‘Хиты ‘Битлз’’ (сентябрь) плюс альбом ‘Пожалуйста, порадуй меня’ (март). В своём типичном неправильном стиле написания Зек провозгласил ‘Битлз’ “такой же милой группой музыкантов с хорошими манерами, какими Вы найдёте сверление барабанных перепонок” и описал их, как “четырёх нахально выглядящих парней с причёсками в стиле каменного века, ботинками из Челси, тремя электрическими гитарами и одной ударной установкой, которые знают свои усилители и омы, если не их Бетховена”. Вышедшее из-под едкого пера весьма читаемого Зека, это было большой похвалой! Откровенно говоря, если бы Зек сказал о ‘Битлз’ много приятного, мне бы его история понравилась меньше. Дело в том, что его статья, которая насмешливо прошлась по ним, была – на мой взгляд – хорошей рекламой, ведь если бы Зек в своей статье обожал Джона, Пола, Джорджа и Ринго, это оттолкнуло бы подростков! Что касается, размера той истории, то для Зека было довольно необычно дать поп- или рок-ансамблю такую большую публикацию. Мне казалось неслучайным, что ‘Мелоди мейкер’ – журнал, относящийся к группе ‘Миррор’ – был готов провозгласить результаты своего поп-опроса 1963 года, которые показали ‘Битлз’ ведущей британской группой.

Когда Брайан Эпстайн замазал большую часть сентября в своём офисном дневнике и накарябал поперёк страниц: “БИТЛЫ НА КАНИКУЛАХ – И НИ В КАКИХ БУХГАЛТЕРСКИХ КНИГАХ!!!”, он не рассчитывал на победу в ‘Мелоди мейкер’ и на последовавшую волну интереса в прессе. Один за другим журналисты, с которыми я связывался ранее для продвижения ребят, вернулись ко мне сказать, что их редакторы передумали и хотели бы написать что-нибудь. Но в тот самый момент, когда моя напряжённая работа могла бы окупиться сторицей и превратиться в ценные сантиметры рубрик, битлы были за пределами страны и недосягаемы для меня.

В октябре у нас нами было запланировано оставить наши крошечные офисы на Монмаут-стрит и уже назначили эти помещения на двух этажах под новый национальный головной офис официального фан-клуба ‘Битлз’. Брайан перевозил свою ливерпульскую менеджерскую деятельность в Лондон – вместе с несколькими самыми отважными служащими его штата – а нас должны были поселить в более просторном помещении на Эргилл-стрит, рядом с лондонским театром ‘Палладиум’. Обладавшая золотым голосом, Лори Маккаффри, начальница телефонного коммутатора в ливерпульском офисе, стала одной из служащих Брайана, которые переехали в Лондон. К несчастью, секретарше фан-клуба, Фреде Келли пришлось по семейным обстоятельствам остаться дома. Я ожидал переезда с нетерпением, потому что становилось просто невозможно работать не только с великолепной четвёркой, но также и с Силлой Блэк, Джерри и ‘Пэйсмэйкерс’, Билли Джеем Крамером с ‘Дакотас’, ‘Биг три’ и ‘Формост’ в таком тесном офисном помещении. В те дни, когда мы проводили сеансы пресс-конференций, это место было похоже на приёмную занятого врача с журналистами, стоящими в очереди с артистами, ожидавшими, что и для них откроется уникальная возможность. Даже без дополнительного скопления, вызываемого приходом артистов, мой офис был свидетелем настоящего безумия, когда Брайан Эпстайн работал на другом конце моего стола и делил со мной мою единственную телефонную линию всякий раз, когда он был в городе. Я не уверен, кого из нас меньше позабавила новость, что переезд придётся отложить до весны 1964 года (из-за чего-то, связанного с задержками в добавлении разделения) и что нам суждено провести зиму на Монмаут-стрит в окружении растущих гор почты, ожидавшей внимания со стороны персонала фан-клуба, который к тому времени занял место этажом выше моего офиса. Посреди всего этого хаоса я бешено работал над началом карьеры в звукозаписи Присциллы Марии Вероники Уайт, также известной, как Силлы Блэк. Эта молодая рыжеволосая певица из известного ливерпульского района Скотланд-Роуд только что выпустила свой первый сингл, включавший в себя ‘Любовь любимых’ Леннона и Маккартни.