Юлия Кулинченко - От топота копыт [СИ]

• Название: От топота копыт [СИ]
• Автор: Юлия Кулинченко
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011

Тянет обида из дома подальше, на тракт. Остаются в дорожной пыли отпечатки копыт. Хорошо кентавре в родном селении: там семья, друзья, под защитой ветров тихое Топотье. А в пути? Что делать, если отвернулся добрый Ветробог и не видит, как встречаются на твоей дороге неверные повороты, подозрительные спутники и чужие проклятья? Не всегда поймешь, кто друг, а кто враг. И все прочитанные книги не помогут и не подскажут, когда сталкиваешься с настоящей жизнью…

В главах 1-22 отловлена куча пунктуационных блох. (Огромное спасибо Kris и Ткаченко Наталье, в том числе и за вычитку текста) А лишние запятые теперь не так откровенно шевелятся и не пытаются утащить рукопись со стола!

Отдельная благодарность Ал Ниаро за художественную редактуру и отлов технических косяков! Автор чудесных кентавров в иллюстрациях Хорунжий Дмитрий

СИ от 2011.09.14  гл.1-38 + карта

http://samlib.ru/k/kulinchenko_j_a/top-top.shtml

---

– Ага, – хихикнула я, вспоминая его рассказ об обучении у Зиновия, – особенно бабка Ганька старалась о твоей славе на весь мир раструбить. Подожди, но неужто кому одуванчики помогли? Или ты все деньги обратно возвращал?

Парень слегка поморщился, видимо, вспоминая зловредную старуху.

– Не всем. Кому не возвращал, те вообще безмерно счастливы были. Ну сама посуди, я же ничего не терял. Помогать только холостым брался. Сроку на приворот назначал три седмицы и велел почаще объекту любви на глаза попадаться. Уж за такое-то время только слепой не углядит, что девица неровно дышит, авось и внимание проявит. Кто пошустрее даже сватов за это время заслать успевал. Вот и всего делов. Сладилось, все довольны, не сладилось, деньги верну, и все равно в прибытке останусь!

Я с восхищением посмотрела на Грая.

– Ну ты даешь! С такими-то талантами деньги выжуливать за просто так… Да по тебе какая-нибудь воровская шайка давно плачет!

– Почему сразу воровская? – спутник слегка надулся, но над идеей явно призадумался.

Отвечать я не стала, углядев наконец рисунок над входом в корчму. По сравнению со всеми встречавшимися мне по пути вывесками, эта отличалась спокойной простотой исполнения. Никаких животных, пьяных мужиков и кружек с пивом. На зеленом фоне оплетающая кувшин желтая лоза и надпись «У Ната». Не знаю, чем уж она мне так не понравилась, но где-то в глубине души шевельнулась тянущая тревога и, слегка толкнулось морочье.

– Странное какое-то имя. Как-то мне туда не очень хочется идти – я в нерешительности махнула хвостом.

Травник с удивлением на меня уставился.

– Ты чего? Имя как имя. Хозяин пильф, наверняка, из их языка имечко.

Я и сама понимала, что веду себя глупо. Не заходить в корчму только потому, что тебе чем-то не понравилось название, по меньшей мере, глупо. Тем более что вход удобно сделан, с расчетом на кентавров. Но морочье в груди стучалось все сильнее, и смутная тревога постепенно перерастала в легкую панику.

Грай покрутил пальцем у виска и решительно шагнул вперед.

– Ты как хочешь, а я загляну, заодно и про ночлег узнаю.

Травник потянул на себя резную дверь. Я замешкалась, дернулась вперед-назад и в отчаянии стиснув зубы, скакнула следом.

В зале царил полумрак и после солнечной улицы я в первое мгновение ослепла Через несколько секунд глаза привыкли настолько, чтобы рассмотреть спутника, бессильно обвисшего в руках высокого рыцаря. Дверь за спиной захлопнулась, как дверца мышеловки. От ближайшего стола шагнул мужчина в плаще клирика. Откинув капюшон, давний синеглазый знакомец довольно оскалился и поинтересовался:

– Ну что? Добегались?

Глава 23

Насупившись, я молча разглядывала клирика. Вот как дорога-то повернула, тот самый ведь, синеглазый, который в Морочице встретился. Смотрит насмешливо, и взгляд этот противный, кошачий, сразу себя мышкой упитанной чувствовать начинаю. И какими ветрами, его сюда занесло? Не иначе как сам Свий дорожку показывал?

– Пойдешь сама, или поведем?

Я огляделась. Кроме того рыцаря, что держал Грая, еще десяток мужчин с оружием и фениксами на щитах, расположились по залу у окон и входа в кухню. Муха не пролетит. А уж кентавра тем белее не проскочит.

– Сама.

– Ну и молодец, – клирик откровенно развлекался – В молебню идем. Можешь ветрам заодно покланятся, попросить об избавлении, от доли своей тяжкой.

Пожав плечами, я развернулась в указанном направлении. Рядом сразу пристроилась пара сопровождающих. Предусмотрительно, вот только зазря. Бежать мне теперь некуда, вся жизнь только и держится, что на помощи граевой. Брошу его, умчусь в леса, и что? Домой нельзя, Зиновия искать, без травника, бессмысленно да и просто идти одной страшно. Что быстрее, в морока превращусь, или волчни похарчуются? Вот и остается до конца вместе быть.

– Тиш-ш-шь….

Горло перехватил спазм, в глазах защипало от едкой жалости к себе.

– Тиш-ш-ше… Спиш-ш-ш…

Морочье нахлынуло бурной волной, растворяя ощущения в красном тумане. Всепоглощающее отчаяние и бессильное равнодушие к дальнейшей судьбе, что моей, что травника, окутало серой пеленой, не оставляя сил сопротивляться. В страшных снах бывает так: убежать бы надо, а тело как чужое, не двигается и само в лапы к страху лезет. Как кукла заводная, одеревеневшими ногами передвигаешь.

Ловчий отряд со мной и клириком во главе по центральной улице двинулся. Жители словно исчезли все, избегая встречи с рыцарями, только шумели ветвями яблони, и гонял ветер пыль по опустевшей дороге. Какой-то дурной пес, забрехав, выскочил было из-за забора и тут же убрался, наткнувшись на тяжелый взгляд синих глаз. Я только сейчас вспомнила, что не узнала у травника, как селение-то называется. Увы, спрашивать уже было не у кого. Рыцари и орденский маг желания разговаривать не вызывали, а связанного бессознательного спутника как раз волокли следом, не поспрашаешь.

Местная молебня, судя по всему недавно строилась. На отшибе светлый домик беленый с узорчатым козырьком над входом. Дверь, как ни странно с землей вровень, крыша серая, черепичка к черепичке, комар носа не подточит. И стены внутри чистые. Еще не потемнели, не закоптились от жертвенников больших и малых. Нет в молебне и духа жженого тяжелого, от благовоний и трав ветрам угодных. Ветромол, худощавый подвижный мужчина с короткой черной бородкой, едва удостоил взглядом нашу компанию. Одной фразы брошенной клириком хватило, что бы местный служитель из молебни исчез. Отрезая путь к спасению, провернулся в замочной скважине массивный ключ.

Грая, придерживая за плечи, привели в чувство парой хлестких пощечин. Травник жмурясь осоловело затряс головой.

– Что Свий подери здесь…

Договорить ему не дали. От удара под дых парень согнулся, выпучив глаза и хватая ртом воздух.

– Очухался? Молодец! – клирик ударил еще раз, заставив Грая упасть на колени и судорожно закашляться. – Заставил ты нас за собой побегать и знатно заставил. Но, как видишь, всему приходит конец.

Я бесстрастно наблюдала за спутником. Даже осознание того, что меня ждет такая же незавидная участь, отклика в душе не вызвало.

– Тишшш… Спишшшь?

Широко зевнув, потянулась, неудачно переступила и охнула от пронзившей ногу боли. Клирик скривившись обернулся, и коротко рявкнул:

– Эту убрать пока, позже займусь.

Меня больно перехватили за запястье и оттянули в сторону жертвенного камня. Морочье стучалось в унисон с сердечным ритмом, заволакивая сознание красной пеленой.

Рыцари расступились, оставив в центре молебни лишь скрючившегося травника и синеглазого мага. Первый раз в жизни, я воочию узрела, как вершится угодное ветрам колдовство. Клирик застыл безмолвным изваянием, воздев руки и вперив взгляд в травника. Парень корчился с искаженным гримасами боли и ужаса лицом и шипел сквозь зубы проклятия.

Что-то вспыхнуло, я дернулась, выныривая с самой грани забытья, и вдруг увидела…

Пронизывая весь зал, струились, переплетались светящиеся, нити. От клирика тянулись солнечно желтые опутав травника пульсирующим коконом, словно паук добычу. Вокруг парня изредка вспыхивали тонкие красные, те самые, что я видела ночью на поляне. Сил у травника явно не хватало, и желтое свечение разрасталось, захватывая молебню. В воздухе ощутимо запахло грозой, по волосам и шкуре, потрескивая, защекотали мелкие искорки. Грай уже пронзительно кричал, не в силах сопротивляться. Одна из клириковских солнечных нитей как раз змеилась возле жертвенного камня, едва ли не задевая мой круп. Повинуясь какому-то странному порыву, я протянула руку и дернула желтую паутинку на себя. Нить на удивление легко поддалась, с тихом щелчком распавшись в моих пальцах.

Раздавшийся следом оглушительный грозовой раскат и яркая вспышка, заставили на несколько секунд выпасть из реальности. Когда зрение и слух вернулись, я застыла в изумлении, при виде открывшейся картины. В воздухе кружились, невесть откуда взявшиеся, клубы пыли, весь пол был усыпан огрызками бревен, жертвенный камень, треснув, развалился на две части, а в стене молебни зияла огромная, от кладки до крыши неровная дыра. Снаружи бушевала гроза и дождевые потоки, захлестывая в проем, смывали мне под копыта щепки и грязь. Клирик, изломанной куклой, валялся у разрушенной стены, капающие с уголка рта темные бусины крови, тут же расплывались лужах воды. Рыцарей размело по углам и в полутьме непогоды, плохо было видно кто, в каком здравии. Грай лежал придавленный обломком бревна. Я бросилась к спутнику, и приметившись откинула копытом деревяшку. Кое-как опустилась на колени и, постанывая от боли в ноге, поднялась уже с травником на руках. Щуплый и тощий как цыплок парень оказался на удивление тяжелым и неудобным.

Снаружи завывал ветер и тугими полотнами хлестал ледяной дождь. Застилая горизонт, насколько хватило взгляда, простиралась черная клубящаяся туча. Ее брюхо изредка подсвечивали всполохи молний и, словно прорвавшись, ветвисто били в испуганную землю. Я, накрепко перехватила травника, выбралась через пролом и, оскальзываясь копытами на мокрой земле, поспешила прочь из деревни, благо, что желающих остановить не нашлось.