Владимир Сыромятников - 100 рассказов о стыковке

• Название: 100 рассказов о стыковке
• Автор: Владимир Сыромятников
• Издательство: Университетская книга Логос
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-98704-307-7

В ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги «100 рассказов о стыковке и о других приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период от зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил свое обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится своими впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Российской академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Российской Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Известный в мире специалист по космической технике, в области разработки и испытаний космических аппаратов, автоматических систем, космической робототехники, больших космических конструкций, основатель и руководитель отечественной школы стыковочных узлов космических аппаратов, получившей мировое признание. По мнению автора, эту книгу стоит прочитать каждому, кому интересна история космонавтики.

---

Другая игра продолжалась с заокеанскими партнерами. Они колебались, никто не хотел брать на себя полномочия сказать последнее слово. НАСА оставалось в нерешительности. Руководители «Роквелла» откровенно оглядывались на НАСА.

В конце ноября, во время телефонной конференции с Хьюстоном, чтобы обострить игру, я заявил Д. Хамильтону, что не смогу подписать заключение о готовности к полету без ремонта стыковочного механизма. Этот ход стал действенным решающим шагом.

В середине декабря в Москву в последний раз перед Рождеством прилетели Б. Брандт, С. Гофрениан и Р. Аджемиан. Для Брандта эта поездка стала, кажется 25–й за два с половиной года совместной работы, он побил все рекорды частоты полетов и накопил беспрецедентный mileage as a Delta Frequent Flyer (число миль как частолетающего пассажира авиакомпании «Дельта»). На этот раз главным результатом стал не рекорд частоты перелетов.

Требовалось окончательно решиться на доработку летного агрегата. Позиция «Роквелла» действительно была непростой. Они понимали техническую причину, почему следовало заменить подозрительные детали, видели нашу твердость и непреклонную решимость выполнить задуманное. Они чувствовали, что к этому времени НАСА стало склоняться в нашу сторону. С другой стороны, процедура конечного ремонта нарушала все принятые нормы подготовки летного оборудования. Обычно, выполнив подобные работы, полагалось повторить все проверки, включая контрольные виброиспытания. Главным подрядчикам НАСА, ответственным за орбитер в целом, вместе с внешним шлюзом и системой стыковки оставался «Роквелл». Согласиться с нами, принять самостоятельное решение — это означало взять всю ответственность на себя. Это сделать было трудно, дипломатически — наверное, неправильно. Я понимал такую позицию и не настаивал на этом.

После непродолжительных переговоров протокол составили в духе лучших дипломатических канонов. Сначала в нем излагалась общая ситуация. Затем — возможные варианты и позиция сторон. В заключение говорилось, что если НАСА примет решение о доработке, «Роквелл» сделает все, чтобы выполнить эту задачу.

Следующая задача заключалась в том, чтобы сформировать бригаду, так, чтобы получить на нее «добро» от руководства. Надо сказать, что команда подобралась хорошая: Е. Бобров — главный конструктор, И. Цыган — технолог, А. Мишин — испытатель, два техника, два Виктора: Крючков и Новичков, Б. Бочаров — главный контролер завода и я сам.

У «Роквелла» возражений не было, они заранее прислали официальное приглашение, чтобы вовремя получить визы. Алгоритм действий В. Легостаева был также отработан — он сократил состав наполовину; я продолжал отстаивать свою позицию и команду — действительно, все были нужны. Ю. Семёнов без вопросов утвердил всех. Надо сказать, он часто чувствовал, когда торг был неуместен.

В чем Легостаев оказался прав, так это в том, что, стремясь сократить срок нашей командировки, он предложил нам сначала направиться в Дауни и провести ремонт на «брассборде», а затем лететь во Флориду в КЦК. «Роквелл» поддержал этот план.

Параллельно с этой внутренней дипломатией мы продолжали интенсивную подготовку всей команды, чертежей и инструкций, сменных деталей и инструмента, приспособлений и измерителей. И, наконец, еще одна головная боль, ставшие уже традиционными все сопроводительные и таможенные документы. Очень помогал в этом деле Б. Бочаров, который знал весь завод, был авторитетным и, в силу его позиции, влиятельным человеком.

Предыдущий 1994 год начался для меня полетом на Восток, на Байконур. Новый 1995 год начался полетом на Запад, на американский полигон, на мыс Канаверал, в КЦК. Похоже, по всем приметам — снова начинался год путешествий.

В понедельник, 3 января, в начале 6–го моя команда вместе со всеми железками и бумагами заехала за мной на заводском автобусе, чтобы добраться до аэропорта «Шереметьево-2». Наш длинный вояж начался.

Благодаря проведенной подготовке мы не испытали никаких проблем с таможней. Таможня дала добро, как в Москве, так и в Лос–Анджелесе. Там нас встречала представитель «Роквелла» и, несмотря на подозрительность чиновников (опять эти русские «контрабандисты»), вскоре мы сидели уже в большом «вене», а наш старый знакомый, любезный и заботливый водитель Боб мчал нас по 105 фривэю в Дауни.

Все шло по плану, если не считать проливных дождей в солнечной Калифорнии. Нас буквально залило в первые дни нового года. Ну, ладно, мы в России привыкли ко всякой погоде в прямом и переносном смысле, но здесь чуть не промокло наше оборудование, его пришлось буквально спасать. В старых довоенных зданиях «Роквелла», принадлежавших правительству США, крыши не держали такой продолжительный дождь. Я с удивлением смотрел, как вода заливала ящики с полезным грузом для Спейс Шаттла.

Такая погода здесь — действительно большая редкость. Надо сказать, что изменения в мировом климате, видимо, докатились и до этой обетованной земли. За два с половиной года поездок в Калифорнию нам пришлось увидеть здесь все: пожары и землетрясения, ураганы и наводнения.

План Легостаева оказался правильным. Наша команда восстановила «брассборд» и провела дополнительную тренировку. Все документы, чертежи и инструкции согласовали контролеры «Роквелла» и НАСА. Все было готово к решающему шагу.

Несмотря на дождь, мы провели хороший уик–энд, 7 января отметив православное Рождество и мой день рождения. Неожиданно я даже получил прекрасный букет цветов от И. Гольдман из далекого Нью–Джерси; американский сервис действовал почти как настоящий Санта Клаус. В воскресенье я свозил своих новобранцев в Санта–Монику, на пляж, где Альберт Мишин, альпинист и вечный путешественник, вместе с Игорем Цыганом искупались в холодном, но Тихом океане. Только ради этого стоило лететь за 10 тысяч километров.

Впереди нас ждала Атлантика, Спейс Шаттл с нашей системой стыковки.

Запаковав свое оборудование, ранним утром 11 января, по–прежнему под дождем, с большим букетом цветов и остатками спиртного, мы вылетели на мыс Канаверал через все Соединенные Штаты Америки с крайнего Запада на их дальний Восток. Флорида, аэропорт в Орландо, встретила нас солнечной погодой и теплом. А еще через два часа, испытав некоторые трудности переходного периода — аренду автомобилей и путаный выезд из аэропорта, — мы были уже на Кока–Бич, на берегу другого, Атлантического океана. Уже стемнело, но вся наша команда не удержалась и пошла пешком мили за полторы на берег, и кто?то даже купался, почти не раздеваясь. Ужинали в тот вечер все вместе — по традиции командированных россиян, в номере гостиницы. Там меня ждал небольшой сюрприз: букет цветов и поздравительная записка от Сюзан Херман, которая осенью прошлого года побывала у нас в РКК «Энергия», с энтузиазмом воспринимала наш совместный проект и сотрудничество с нами, и даже активно изучала русский язык. Настроение было хорошее: все шло по плану, мы успешно выполнили первую часть задачи. Но основная работа — ремонт летного стыковочного механизма — была еще впереди.

Уже во второй половине следующего дня, затратив совсем немного времени на оформление пропусков, мы прибыли на место.

Несмотря на большую разницу в окружающей природе и том, что было сделано человеком, въезд на американский полигон чем?то напоминал наш Байконур: автомобильная дорога в нескольких местах перегораживалась пропускными пунктами, похожими на наши КПП, та же проверка пропусков, не вылезая из машины. Кругом просторы, но вместо казахских песчаных степей со змеями и скорпионами — вода, протоки и каналы с крокодилами и цаплями. Вместо солдат — военная полиция, охранявшая базу ВВС США, вместе с НАСАвским, гражданским КЦК.

Рэй Аджемиан передал нас с рук на руки другому отделению фирмы «Роквелл Флорида Оперейшн». Его руководитель, Джон Трайб, проявил о нас искреннюю заботу. История его карьеры на мысе примечательна: в начале 60–х, на заре космической эры, после окончания колледжа в Англии он решил посвятить свою жизнь космической технике и написал два письма, в США и в СССР, предложив свои услуги. Меня нисколько не удивило то, что ему из нашей страны даже не ответили. Он приехал на мыс молодым человеком и прошел все программы США. Жена его вернулась назад в Англию, увезя с собой детей, а он до сих пор остался верен своей мечте, женившись на своей «космической» секретарше.

После взаимных представлений и знакомства, распаковки багажа и короткой подготовки мы приступили к работе. Все операции с внешним шлюзом Орбитера, с нашей системой стыковки выполнялись в самом большом производственном здании в мире, построенном еще по лунной программе «Аполлона». Там ракета «Сатурн-5» с космическим кораблем собиралась в вертикальном положении и вывозилась на старт.

В 70–е годы здание приспособили для сборки всей РК–системы Спейс Шаттла. По обеим сторонам к высотному пролету здания примыкают низкие пристройки высотой с 30–этажный дом. В одном из них находилось помещение, где поместили внешний шлюз с нашей системой. Там нам пришлось провести целую неделю, включая рабочую субботу: доработка была внеплановой, и все стремились выполнить ее как можно быстрее, чтобы не срывать общий план–график подготовки «Атлантиса» к полету. С первого дня посмотреть, подивиться на нас, русских, приходили, пожалуй, более ста человек. Мои новички, особенно механики, заметно нервничали: «Ну, прямо как в цирке выступаем», — жаловались они мне. Пришлось обратиться к руководителям работ с просьбой умерить понятную любознательность коллег. Тем не менее Крючков и Новичков работали в совершенно непривычных для них условиях, к тому же каждая операция записывалась на видеопленку, каждое движение фиксировалось.