Владимир Сыромятников - 100 рассказов о стыковке

• Название: 100 рассказов о стыковке
• Автор: Владимир Сыромятников
• Издательство: Логос
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-94010-226-3

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.

В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.

Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.

Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.

Для широких кругов читателей.

---

По–настоящему именно великолепная «девятка» составила костяк астронавтов для полетов на кораблях «Джемини» и «Аполлон». Они все слетали на «Джемини», за исключением Э. Сии, который (вместе с Ч. Бассетом) погиб в авиакатастрофе, при посадке в тумане задев здание фирмы «Макдоннелл», в котором находился их корабль, подготовленный к полету. Астронавты продолжали постоянно летать на своем Т-38, который служил для них и учебно–тренировочным самолетом, и транспортным средством, и «игрушкой», ведь большинство из них были настоящими летчиками. Уже в 70–е годы Т. Стаффорд рассказывал мне, что перед каждым полетом в космос они стремились летать на своем Т-38 до последнего момента, и не просто летать, а выполнять фигуры высшего пилотажа, то, что у них называется воздушной акробатикой. Это, по его словам, поддерживало их физическую форму и особенно устойчивость вестибулярного аппарата.

Все остальные астронавты из той «девятки» входили в состав экипажей «Аполлонов». Сначала я собрался упомянуть только самых легендарных, самых выдающихся: Фрэнка Бормана, командира «Аполлона-8», первого облетевшего Луну; Нила Армстронга, командира «Аполлона-11», первого ступившего на Луну; Дж. Ловелла, чеха по происхождению, пилота «Аполлона-10» и командира «Аполлона-13» с несчастливым, аварийным номером (автора и героя книги и фильма с одноименным названием); Джона Янга, пилота «Аполлона-10» и командира «Аполлона-16», побывавшего на Луне, а 12 апреля 1981 года поднявшего в космос первый «Спейс Шаттл», и, конечно, Тома Стаффорда, командира «Аполлона-10» и «Аполлона-18», состыковавшегося с нашим советским «Союзом»; Эдварда Уайта, первого из астронавтов вышедшего в открытый космос, к несчастью, сгоревшего на Земле в «Аполлоне-1». Получилось, что мне, собственно, осталось назвать только двух, не менее профессионально известных: Джеймса Макдивита, командира «Аполлона-9», который возглавил самый «отработочный» и опасный полет по околоземной орбите, и Чарлза Конрада, командира «Аполлона-12», второго побывавшего на Луне.

Похоже, производить отбор в астронавты тоже надо было научиться, а это требовало и времени, и опыта. Вскоре НАСА провело третий набор из 12 астронавтов, названный аполлоновским. Комиссия стала гораздо больше обращать внимание не на формальную принадлежность к элите летчиков–испытателей и состояние здоровья, но и на интеллектуальные способности, а также мотивацию и другие психологические аспекты.

На борту «Джемини» оказались лишь пятеро из третьего набора, один из них — легендарный Э. Олдрин, а также М. Коллинз, Р. Гордон, Ю. Сернан и Д. Скотт; все они слетали на «Аполлоне», а двое последних даже побывали на Луне.

Перед тем как рассказать об Э. Олдрине, будущем партнере (и одновременно сопернике) Н. Армстронга на Луне, хочу остановиться на уникальном эксперименте, который американцы пытались провести на орбите. Получив по спецканалам информацию о том, что Советы, то есть мы, стали работать над созданием так называемой искусственной тяжести (подробнее см. рассказ 1.11), они решили в этот раз не уступать нам первенства. Чтобы не создавать сложной специальной техники, эксперименты проводились вручную, что называется «на подручных средствах». После стыковки «Джемини-11» с «Адженой» астронавт Р. Гордон вышел в открытый космос и, надо отметить, с большими трудностями закрепил специальный фал, связав корабль и ракетную ступень; после этого с помощью реактивных двигателей корабля делались попытки закрутить эту, как оказалось, совсем не простую космическую связку.

По существу, тросовые эксперименты американцам не удались; по крайней мере, они были далеки от того, как это задумывалось у нас. Да и провели бы мы его, наверно, раньше, если бы не смерть Королёва.

Неудача с тросом, большие трудности при его закреплении имели и положительную сторону: они показали, что каждый выход в открытый космос требует тщательной подготовки, прежде всего специальных приспособлений для фиксации астронавтов во время операции, а также тщательных тренировок. Уже в следующем полете Э. Олдрин очень успешно выполнил ВКД в космосе. Его — отчасти саркастически, отчасти по праву — прозвали «доктор–рандеву» за его продвинутость в этом важном направлении и его манерность. Еще перед зачислением в отряд астронавтов он в знаменитом МТИ (Массачусетском технологическом институте) защитил диссертацию, посвященную теории орбитальной механики при стыковке. Олдрин не был голым теоретиком: он отлично подготовился не только к стыковке, но и к выходу, натренировавшись на Земле, прежде всего — в лаборатории гидроневесомости. Это был последний полет «Джемини-12» и последний шанс этого необычного астронавта из третьего набора слетать по тренировочной программе на орбиту перед началом полетов на Луну, который и решил его дальнейшую судьбу. Надо отметить, что тогда Олдрин, вместе с уже опытным командиром Дж. Ловеллом, попал в этот экипаж только потому, что самолетная авария унесла жизни Э. Сии и Ч. Бассета. Выдержав жесткую конкурентную борьбу, Олдрин стал членом экипажа «Аполлона-11», первого опустившегося на Луну. Во время подготовки он соперничал с самим Н. Армстронгом, кому быть командиром и кому первому ступить на Луну. Тот исторический полет «Джемини-12» поднял этого нестандартного астронавта, написавшего столь же нестандартную книгу, как он сам, на второе почетное место среди землян, ступивших на другое небесное тело. Однако, как написал их третий член экипажа М. Коллинз, дождавшийся своих «лунатиков» на окололунной орбите, Олдрин переживал свое непервое место в истории больше, чем то, что он стал вторым.

После стыковки с ракетой «Аджена» американцы не побоялись дважды забросить астронавтов на орбиту высотой до 1370 км над Землей через радиационные пояса, что также делалось с прицелом на Луну. Это была рискованная во всех отношениях операция, однако будущие полеты предстояли намного опасней.

При возвращении с орбиты, при полете в атмосфере астронавты управляли своей капсулой вручную, а специальная компьютерная программа помогала им прицеливаться в заданную точку приводнения. Прежде всего это повышало точность посадки, упрощало и сокращало время эвакуации. Ручное управление спуском инициировало соревнование между астронавтами в точности посадки, так же как впоследствии на «Аполлоне» и «Спейс Шаттле» они стали практиковать соревнование в точности стыковки.

Последний полет «Джемини-12» состоялся раньше, чем наши первые полеты «Союза». Только после этого американцы окончательно поверили в свои силы, объявив на весь мир о том, что наконец?то они вышли вперед в соревновании с Советами, однако до победы в лунной гонке было еще далеко, впереди была еще «целая война». Об этом — в «лунном» рассказе 1.12.

Все это — положительная, можно сказать, выдающаяся сторона программы «Джемини». Однако, как показало последующее развитие космической техники, далеко не все американцы сделали стратегически правильно. Это относилось, прежде всего, к долгосрочным планам освоения космоса, но не только: даже в рамках лунной программы «Аполлон» конструктивный задел использовался далеко не в полной мере.

Если начать с последнего, то надо сказать, что на «Аполлоне» многие бортовые системы делали не так, как на «Джемини». Многое из того, из чего складывалась техника космического полета, его многочисленные детали выполнялись по–новому. Далеко не все положительное, что было достигнуто в результате использования опыта, приобретенного при разработке и полетах «Меркурия», улучшалось и усовершенствовалось в «Джемини», использовалось в «Аполлоне». Это объяснялось прежде всего тем, что контракт на разработку лунного корабля выиграла другая фирма, другой гигант американской авиационной индустрии — «Норт Америкэн авиэтион» («North American Aviation»), позднее — «Норт Америкэн Роквелл» (Rokwell). При создании «Аполлона» этой фирме пришлось впервые создавать не только космическую технику, но и многое из того, что уже испытали инженеры и конструкторы фирмы «Макдоннелл». В принципе, и те и другие были творческими, талантливыми людьми, высококвалифицированными инженерами, но требовалось время и практика, чтобы создать новую надежную технику для специфических условий космического полета. Последующие события, история создания «Аполлона», пожар при испытаниях первого корабля, еще не взлетевшего в космос, подтверждают сказанное.

Если заглянуть еще дальше, на более поздние стадии развития астронавтики, то можно увидеть и другие печальные последствия, как для собственно техники космического полета, так и для ключевых компаний американской космической индустрии, создававших эту технику на начальных этапах ее развития. Большая часть конструктивного задела и опыта фирмы «Макдоннелла» была безвозвратно утеряна, все это исчезло, ушло вместе с тем уникальным поколением первых космических специалистов. К тому же для кого?то она стала лишь очередным этапом, а для кого?то — последним, главным достижением их творческой жизни, а там действительно было чем гордиться. Программа могла получить и дальнейшее развитие, но не получила.