Вайолетт Бэкли - Научи меня любить

• Название: Научи меня любить
• Автор: Вайолетт Бэкли
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7024-0417-3

Средневековье… Замки, рыцари, монастыри, идеальная любовь… Но что может знать о любви Оливия, с пяти лет воспитывавшаяся в монастыре? Влюбившийся в нее сэр Лоуренс — из породы хозяев жизни, много повидавший и завоевавший место под солнцем. Но завоевать сердце девушки оказывается не менее сложной задачей. Борьба двух ярких личностей, перерастающая в любовь, — в основе сюжета романа. Счастье приходит к ним через недоразумения, увлекательные приключения, похищение… Пройдя все испытания, герои доказывают, что и в старинных замках под средневековыми одеждами сердца влюбленных бьются так же, как и во все времена.

---

— Поможет ли это нам? Ты хочешь сказать, что успела все это заметить за то мгновение, что вы видели их?

— Да, — кивнула она. — Сказать тебе, что было надето на его спутнике?

— Ну давай!

И она столь же подробно описала своим потрясенным слушателям, как выглядел мастер Толланд.

— Да, и еще я думаю, что он — левша, — рассеянно произнесла она.

— Левша? Кто — Толланд?

— Нет, другой. Иначе, зачем бы он стал делать пробор с этой стороны?

— Ты удивительна! Ты это хоть понимаешь?

— А что, вы узнали описание?

— Нет, а ты, Арчи?

— Нет, но я никогда в жизни не слышал столь блестящего описания, дамуазель! Теперь, если мы его встретим, то непременно узнаем.

11

В полудреме Оливия слышала, как по комнате мягко ступала Карина. Окончательно проснувшись и еще нежась в постели, она смотрела, как та встряхнула и сложила одежду, принесла воды для умывания и выложила утреннее платье. Оливия думала о том, что уготовлено ей в будущем. Возможно, ли влюбиться в человека, которого так ненавидела всего лишь неделю назад? Кэтрин тогда сказала, что я влюблена, но что это такое на самом деле — быть влюбленной? Она вскочила с постели. Какой смысл задаваться вопросами, сказала она самой себе, когда тебе все равно никто не ответит?

— Госпожа, ты решила, что наденешь на брачную церемонию?

— Да, Карина. Госпожа Хартфорд и я вчера вечером нашли кое-что в ее комнате. Подожди, я сама схожу к ней и посмотрю, что еще нужно сделать.

А заодно и поболтаю с Элизабет, подумала она. Босиком она прошла вдоль коридора. Дверь комнаты Элизабет была широко открыта, и Оливия услышала голоса. Не желая мешать разговору, она помедлила и повернулась, чтобы идти к себе. Однако Арчибальд и Элизабет говорили довольно громко, и поневоле приходилось слушать обрывки разговора: «…мастерская… потеряли двух лучших вышивальщиц… нужна новая… с ее-то опытом… Антония?.. разве она?..»

Они говорят обо мне, подумала она. Антония?

Вышивальщицы? Что тут происходит? Грудь ее словно стянуло железным обручем. Она на цыпочках вернулась в свою комнату и тяжело опустилась на кровать. Но вопросы продолжали роиться в голове, и некоторое время она просидела, нахмуря брови и понимая, что у нее нет времени, чтобы что-нибудь выяснить наверняка. Пора было начать готовиться к торжественной церемонии, и ее молчание и рассеянный вид удивляли молоденькую горничную, которая не могла понять, как можно не сиять от счастья при одной только мысли о том, что выходишь замуж за сэра Лоуренса.

Для Лоуренса формальная церемония значила гораздо больше, чем для Генриха. Он понимал, что пока обряд не будет совершен, остается возможность, что Оливия откажется. Конечно, если бы он не пожалел ее, он мог бы обручиться с ней известным безотказным способом еще тогда, в гостевом доме Кемберлендского аббатства. Но ведь всему есть предел! Вполне естественно, что она обижена на него из-за спешки, причины которой она не знает и которая кажется ей неуместной. У него нет времени для пышных приготовлений, и он не будет приглашать множество гостей — только членов семьи, чего вполне достаточно. Жалко только, что с ними не будет семьи Оливии. И вот еще, он запретит положенную церемонию публичной первой брачной ночи, при которой должны присутствовать свидетели. Уж без этого-то они с Оливией обойдутся. Теперь же, готовясь к предстоящему событию, он молился, чтобы его пылкая, порывистая леди не передумала.

Его молитвы были услышаны. Она прибыла в сопровождении сестры и зятя к порталу маленькой деревянной церкви святого Михаила, прятавшейся в тени большого собора, немедленно вслед за ним.

Сэр Лоуренс протянул Оливии руку, и она явственно увидела восхищение в его глазах. На самом деле у него дух захватило от ее красоты — ее распущенные медные волосы венчал простой венок из розовых роз, шелковое кремовое блио и сюрко из розовой узорной парчи прекрасно оттеняли темно-розовое платье, которое она выбрала для этого дня. Она застенчиво улыбнулась ему, хотя ее опасения отчетливо читались на лице — ведь ей так и не удалось получить ответа ни на один важный вопрос. В ее голове, словно церковный колокол, звучали одни и те же слова: «слишком поздно, слишком поздно…»

Несмотря на то, что Оливия ощущала себя и окружающих, словно во сне, она не упустила ни одной мелочи изо всего происходящего. Ее несколько умиротворил его мужественно-элегантный вид. Он был в торжественном наряде, со шпагой, висевшей на усыпанном драгоценными камнями ремне, обвивашем узкие бедра, и в алом бархатном плаще, небрежно накинутом на одно плечо. Услышав восхищенный шепот окружающих, Оливия гордо улыбнулась и не могла не согласиться с ними, что Лоуренс действительно был великолепен.

— Ты такая красивая, моя маленькая птичка, — шепнул он ей на ухо, сжав ее руку и почувствовав, как она дрожит, несмотря на тепло майского дня.

Хотя ей и было жаль, что здесь нет Кэтрин и Генриха, но было приятно присутствие Элизабет и Арчибальда. Они оба были так ласковы и внимательны к ней в это утро, чувствуя ее беспокойство.

Вскоре недолгая церемония окончилась, обеты были произнесены, кольца надеты, благословение дано, и, наконец настало время поцелуя. Оливия была почти бесчувственна, когда он обнял ее, и ей пришлось ухватиться за него, чтобы не упасть. Его объятия были крепкими, а поцелуй — нежным. Краткая обедня, отслуженная перед высоким алтарем, еще больше усилила ощущение, что все происходящее — часть какого-то странного сна, который исчезнет так же внезапно, как возник.

Потом Арчибальд и Элизабет обнимали, целовали и поздравляли ее, а маленькие девочки осыпали их зернами пшеницы, застревавшими в волосах словно зерна речного жемчуга. Смеясь, они отряхивались и отряхивали друг друга, а Лоуренс положил несколько зерен в рот себе и Оливии, когда они шли рука об руку по дорожке к дому.

Элизабет накануне показала ей дом Лоуренса, и Оливия впервые вступила за порог Виндроудхауза, который находился прямо напротив церкви, где их только что обвенчали. Он занимал большое пространство и был построен из камня. Крыша, отделанная каменной плиткой, вызывала зависть других, не таких богатых купцов, чьи крыши были покрыты соломой. Лоуренсу была приятна реакция Оливии, ее возгласы восхищения при виде больших окон с цветными стеклами и панелей из светлого дуба, покрывавших стены коридоров. Ее восторги, думал он, — это добрый знак. Он легонько подергал ее за руку, чтобы привлечь внимание.

— Ну что, леди Оливия Миддлвей? Подходит ли тебе этот дом?

Оливия улыбнулась.

— Сэр Лоуренс, надо иметь поистине зловредный характер, чтобы такой прекрасный дом мог не подойти.

— Он стал прекрасным только теперь, когда ты вошла в него хозяйкой. — И он отвесил ей галантный поклон, поднеся ее руку к своим губам.

Несмотря на теплую атмосферу, царившую во время обеда, смех и всеобщую доброжелательность, мысли Оливии пребывали далеко отсюда. Когда Арчибальду и Элизабет пришла пора, уходить, Оливия почувствовала одновременно облегчение и напряжение. После чувствительного прощания, при котором было пролито немало слез, Оливия, наконец удалилась в свою комнату. Лоуренс сам показал ей комоды и сундуки, где она могла хранить свою одежду, уютные приоконные скамеечки, сидя на которых можно было любоваться прекрасными садами, шкаф, в котором были припасены напитки и сладости на вечер, а затем деликатно удалился, оставив ее с Кариной. Госпожа и служанка с увлечением принялись изучать новые владения Оливии, заглядывая в каждый уголок и восхищаясь яркими гобеленами на стенах, белоснежным пологом над постелью и розовым покрывалом.

Рассмотрев всю обстановку, обе женщины сошлись во мнении, что эта комната с окнами, выходящими на север и на запад, так прекрасна, как только можно себе представить. Оливия стояла у большого эркерного окна, выходившего в сад, и волны умиротворения медленно накатывали на нее. Ближайшая к дому высокая каменная стена была вся розовая от лучей низкого вечернего солнца. За этой стеной должен быть гербариум, подумала Оливия. Да, если там кухня, то неподалеку должны выращивать травы. Она открыла дверь в углу комнаты и скользнула вниз по ступенькам каменной лестницы, которая вела в крытый проход, тянувшийся вдоль северной стороны большого зала. Как она и предполагала, тяжелая дубовая дверь вела в сад.

В саду, где росли ее любимые травы, Оливия, наконец обрела покой, о котором мечтала весь день.

Из каменного фонтана в центре сада била высокая струя, падавшая в раковину, которую держал в руках голенький каменный младенец. Вокруг фонтана были посажены ноготки и лаванда. Оливия с наслаждением вдохнула их запах и пошла дальше исследовать сад. Центральная дорожка привела ее к арке в каменной стене, за которой находился огород. Оливия оказалась посреди моря салата, капусты и лука. У дальней стены огорода шел крытый проход с каменными колоннами, поддерживающими крытую соломой крышу. Оливия решила, что этот проход должен вести в кухни или, может быть, в кладовые. В стене было окно, а рядом дверь, и думая, что она приведет ее к внутренним покоям, Оливия дернула за ручку. Она увидела, что дверь не заперта, и вошла. Перед ней открылась темная прихожая, а затем еще одна дверь, которая тоже не была заперта. Оливия не почувствовала кухонных запахов и шумов, и ее любопытство было этим возбуждено. Она вошли и, пораженная, остановилась на пороге.