Игорь Гуров - Хребет Скалистый

• Название: Хребет Скалистый
• Автор: Игорь Гуров
• Издательство: Государственное Издательство Детской Литературы Министерства Просвещения РСФСР
• Жанр: Детские остросюжетные
• Год: 1960

В годы Великой Отечественной войны гитлеровцы похитили картины из музеев Киева, Одессы и Феодосии. Партизаны отбили у фашистов ценности и спрятали в тайнике. Как был разыскан партизанский клад, вы узнаете, прочитав повесть.

---

— У вас не найдется немного вина? — спросил Жмуркин.

— Вот верно! — неожиданно радостно поддержала Ракитина и быстро достала бутылку из буфета. Она налила три рюмки.

— Позвольте вас поздравить, Ольга Константиновна, — смущенно обратился к ней Жмуркин, — у вас такая необычная свадьба.

— Спасибо, — чокнулась с ним Ольга. — Необычная — значит, счастливая. Правда, Гриша?

Проценко смутился и начал протирать очки, улыбаясь какой-то несвойственной ему блаженной улыбкой.

— Оля! — бросилась к Ракитиной Алла. — За свадьбу и я хочу.

Алке удалось завладеть бутылкой, но Ольга отобрала ее. Она достала из буфета другую бутылку и налила из нее ребятам вина. Попробовав, они убедились, что это обыкновенный вишневый сироп. Но никто не протестовал. Вино еще неизвестно каким окажется, а тут, по крайней мере, вкусно.

Все трое могли чинно чокнуться за свадьбу и за успех экспедиции.

— Чокаться все равно чем, — с апломбом заявил Васька. — А знаете, откуда произошел такой обычай? Дикари при встрече друг с другом терлись носами в знак дружбы. Чокаться то же самое.

— Так давай мне сироп, — наивно предложил Шура, — а я тебе воды в рюмочку налью, и чокайся сколько хочешь.

— Но-но-но! — погрозил пальцем Васька и поторопился осушить рюмку с пахучим сиропом.

— Как это военные командуют… — заговорил Проценко, видя, что все поели:

— По машинам!

Весело гомоня, все двинулись к выходу. Алла не забыла захватить солидную порцию еды для Сокола.

Около их машин стояла только что подъехавшая «Победа» Решетняка, который не утерпел, чтобы не приехать на проводы.

Филипп Васильевич расцеловался с Проценко и Аллой, пожал руки Жмуркину и Ольге, дружески похлопал по плечу ребят. Сокол в это время успел позавтракать. Все начали рассаживаться по местам.

— Садитесь рядом со мной, товарищ Лелюх, — обратился улыбающийся Жмуркин к Ваське. — Поедете на так называемом хозяйском месте. Мне одному скучно, а в той машине тесновато.

Действительно, весь груз был уложен на заднем сиденье и место рядом с шофером оставалось свободным. В машине же Ольги, кроме людей, ехал еще и Сокол, которому полагалось быть все время вместе с хозяйкой.

— Грицько, — вдруг попросил Решетняк, — дай мне ключ от твоей квартиры. Буду присматривать, а иногда, глядишь, и заночую. Если, конечно, доверяешь.

— Чудак! — меланхолически отозвался Проценко и протянул ключ. «Доверяешь»! Сколько лет одним карманом жили!

— Да, — задумчиво ответил Решетняк, — еще в до-колхозные времена. Помнишь, когда у Перебийноса батрачили. — Однако отдаваться воспоминаниям было не время, и Решетняк, спрятав ключ, заторопил: — Давай, давай, садись! Видишь, за тобой дело. Все уселись. Станичникам привет передай.

…Машины миновали еще темные, пустынные в этот час улицы города, проскочили мост через Кубань и вырвались на асфальтовый простор прямого, как стрела, шоссе.

Идущая впереди «Победа» Ракитиной, шла на предельной скорости. В зеркало Ольга видела, что Жмуркин не отстает.

Яркие лучи фар вырвали из темноты здания МТС, колхозных ферм, складов… Не сбавляя скорости, машины проносились по улицам станиц, густо заросших садами и акацией.

Восход экспедиция встретила у подножия небольших лесистых гор.

Эти горы были крайней западной оконечностью Главного Кавказского хребта. Дальше шла изборожденная лиманами, протоками и болотами плавней степная земля таманская.

— Чего ты молчишь? — спросила Ольга сидевшего рядом Проценко. — Хоть бы рассказал о местах, куда мы едем. Я тут впервые, и ребятам интересно будет послушать.

— Я боялся тебе мешать, — оправдывался Проценко, — а то еще перевернешь нас всех в канаву.

— Ничуть не помешаешь, — уверила его Ольга. — Наоборот: будешь рассказывать — спать не захочу.

— Западная оконечность Кавказа — Таманский полуостров, очень напоминает своим ландшафтом и климатом Крым, от которого его отделяет узенький Керченский пролив.

Ежегодно на Тамань устремляются тысячи туристов. Они поднимаются на грязевые сопки, часть которых — действующие вулканы.

Привлекают туристов и исторические памятники этой древней славянской земли. Еще в Х веке пришел сюда с дружиной киевский князь Святослав и создал свое удельное княжество Тмутараканское. В течение двухсот лет упоминается столица княжества, город Тмутаракань, в русских и иностранных летописях. Вспоминается Тмутараканское княжество и в русском эпосе "Слово о полку Игореве". Даже сейчас можно нередко услышать, что Таманский полуостров называют землей Тмутараканской. Наш путь совпадает с обычным путем туристов.

— А вулканы мы увидим? — заинтересованно спросил Шура.

— Обязательно, — пообещал художник.

— Уж и вулканы! — презрительно хмыкнула Алка. — Одна грязь.

— А в лермонтовские места мы попадем, Гриша? — спросила Ольга.

— Непременно. Да тут что ни шаг, то историческое место, связанное либо с Лермонтовым, либо с Суворовым, либо с декабристами. Я вам все покажу, а сейчас, Олюшка, как подъедем к станице Туннельной, поворачивай вправо и гляди в оба.

Действительно, Ольге стало не до разговоров. Бледная от волнения, она вцепилась в баранку и едва успевала сворачивать то вправо, то влево. На несколько километров тянулся крутой, зигзагообразный спуск. Узкая лента дороги, справа — отвесная каменная стена, слева — пропасть.

Наконец спуск был окончен. Вытерев со лба выступивший пот, Ольга притормозила и оглянулась назад.

Жмуркин летел по коварным извилинам полным ходом. Он оказался более опытным водителем, чем Ракитина.

Миновав зеленую долину, засаженную виноградниками, машины въехали в город.

— Смотрите, смотрите, море!!! — донесся восторженный крик Васьки.

Высунувшись из машины, Лелюх показал рукой туда, где в просвете между пригорками виднелась исчерна-синяя водная гладь. Васька не мог оторвать от нее взгляда. Шура и Алла, хотя уже бывали на море, тоже прильнули к окнам.

Вот и пляж. Могучий, многокилометровый разлив мелкого песка, нежного и бархатистого.

Вперегонки все устремились к воде и долго плескались в ласковых теплых волнах. Купание возбудило аппетит. Васька на этот раз готов был забыть о завтраке, лишь бы купаться подольше. Но он помнил о своем "высоком назначении" и безропотно принялся за приготовление пищи. Все взялись ему помогать.

— А я помогу по-другому, — сказал Жмуркин.

Он сел за руль и уехал. Вернулся Жмуркин как раз тогда, когда все рассаживались вокруг "стола".

— Анапские виноградники не менее знамениты, чем пляж, — весело возвестил он, и, раздвинув колбасу и сыр, положил между ними тяжелые гроздья винограда.

После еды все снова купались и жарились на солнышке, растянувшись на золотистом песке.

Но вот Проценко отдал распоряжение садиться в машины, и экспедиция снова отправилась в свой путь.

Кубанские джунгли

Пыльная, хорошо накатанная дорога проходила по высокой дамбе. Справа и слева, насколько хватал глаз, колыхались и шумели камыши. В эти необъятные зеленые просторы лишь кое-где были вкраплены темно-синими пятнами небольшие озера, темнели коричневые островки суши.

— Кубанские джунгли, — задумчиво произнес Жмуркин.

— Да, — согласился Проценко, — непроходимые чащобы, пропасть зверья. Так же, как в джунглях, человеку здесь приходится отвоевывать у природы каждый клочок земли.

Он попытался представить себе, как прятались в этих дебрях партизаны. Где-то на островках размещал свои базы Гудков.

— Давайте сегодня же разобьемся по двое, по трое и пойдем на острова, предложил Жмуркин.

Оказывается, это невозможно. Тот, кто плохо знает коварный нрав кубанских плавней и решится проникнуть в глубь камышовых зарослей, может найти в них свою смерть. Его засосут топи. Он может провалиться в замаскированные зеленой тиной глубокие омуты. Он может встретиться со свирепым кабаном или ловким, отчаянным камышовым котом — хаусом.

Даже выросший в этих местах Проценко заявил, что не решится идти в плавни без хорошего проводника.

Обогнув Витязьский лиман, один из крупнейших лиманов в устье Кубани, машины въехали в стоящую на пригорке станицу. Это была родная станица Проценко и Решетняка.

Навстречу попались двое парней. Оба в ярких рубахах с бесконечным числом пуговиц, подпоясанные узенькими поясками, украшенными серебряными с чернью пластинками. На головах у парней, несмотря на жару, — каракулевые казачьи шапки — кубанки.

Два седобородых деда сидели на завалинке. На одном — выцветшая коричневая черкеска с костяными газырями, другой — в темно-синем пиджаке, из-под которого виднелась рубаха, украшенная множеством мелких пуговок.

— Вот она, сердечная, Тамань — земля Тмутараканская, — растроганно произнес Проценко. — Давай, Олюша, вон к тому домику с флагом над крыльцом. Заедем в станичный совет, а тогда уже определимся по домам.