Сара Линдсей - Обещай мне эту ночь

• Название: Обещай мне эту ночь
• Автор: Сара Линдсей
• Издательство: ACT
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-074856-3

С самого раннего детства Изабелла Уэстон безумно любила Джеймса Шеффилда, в то время как молодой повеса даже не обращал внимания на влюбленную девочку.

Но время бежит, и однажды Джеймс на балу дебютанток с изумлением встречает Изабеллу — не маленькую проказницу, а юную белокурую богиню. Однако любовь Изабеллы осталась прежней — и невинный, но пылкий поцелуй, который Иззи в простоте душевной подарила Шеффилду, навеки изменил его жизнь…

---

— Что бы ни случилось, мыс матерью будем всегда тебя любить, и этот дом всегда будет твоим.

И Изабелла разрыдалась. Хотя ей даже не было грустно. Отцовские слова будто сломали некую преграду, высвободив этот бесконечный поток слез. Надо было остановиться. Ведь это ее венчание.

— Иззи?! — воскликнул ее отец с тревогой, но и немного… смущенно?

— Со мной… ик… все… ик… в порядке! — захлебываясь, вымолвила она, причем в конце фразы прозвучало нечто среднее между стоном и криком.

Очевидно, нервозность ситуации подействовала на жениха так же, как на невесту, потому что Джеймс внезапно расхохотался — громко, безудержно, взахлеб, что заставило Иззи, викария и всех присутствующих усомниться, все ли у него в порядке с головой. Он хохотал так, что согнулся пополам и из глаз его хлынули слезы.

— Ну вот… теперь… теперь мы оба… плачем, — задыхаясь, произнес он.

Викарий был страшно недоволен.

— Брак — это таинство, — назидательно произнес он. — Благочестивый союз. Вступать в него нужно серьез но и рассудительно, в страхе Божьем, а не легкомысленно или ради удовлетворения своих плотских похотей.

— Мама, что значит «плотских похотей»? — громко прошептала Дженни.

— Это то, почему мама с папой запирали свою дверь на ночь, чтобы ты не могла войти и спать с ними, — ответила Лия.

— Но миссис Дэниелс сказала, что они просто играли в очень серьезную игру бакгаммон[4].

— Б-бакгаммон? — сквозь смех повторил Джеймс.

Сдавленный стон донесся с передней скамейки. Изабелла не разобрала, кто его исторг — мать или отец. И тут она тоже начала смеяться. Сначала неуверенно улыбнулась, потом тихонько хихикнула, а затем разразилась восхитительным радостным смехом, который согрел ей душу и успокоил ее измученное, израненное сердце. Пока ты способен смеяться, надежда жива.

Постепенно все успокоились — за исключением Дженни. Она продолжала допытываться, почему все смеются, пока Лия с тяжелым вздохом, который заставил ее казаться гораздо старше своей сестры-близнеца, не взяла ее за руку и не вывела из часовни. Викарий откашлялся, прочищая горло, и начал громко читать из молитвенника.

Они оба по очереди повторили свои обеты, но когда Джеймс повернулся, чтобы достать из кармана кольцо, Изабелла заметила предательские морщинки в уголках его глаз, свидетельствовавшие о том, что он едва сдерживает смех. В ответ радость взыграла в ее груди, но она сразу угасла, когда Джеймс надел ей кольцо на палец. Они оба были без перчаток, и прикосновение его пальцев к ее обнаженной коже вызвало жаркую волну, прокатившуюся по всему телу. По его участившемуся дыханию Изабелле стало понятно, что и Джеймс почувствовал то же самое.

Он отдернул руку, словно обжегся. Изабелла помедлила, любуясь кольцом — крупным сапфиром, окруженным сверкающими бриллиантами.

— Спасибо, — прошептала она. — Оно прекрасно.

Он пробормотал нечто малопонятное, чисто мужское, вроде «не за что», и они оба опустились на колени, чтобы получить благословение викария. Прежде чем Иззи успела осознать, она оказалась замужем, и викарий давал разрешение Джеймсу ее поцеловать. Изабелле показалось, что она слышит ворчание отца. Но затем губы Джеймса опустились к ее губам, слегка коснувшись их, что заставило Иззи податься к нему, желая большего, но он отстранился.

Весьма пристойно, сказала она себе, испытав разочарование. Негоже поддаваться соблазну в доме Господа перед лицом родителей и других родственников. Выдавив на лице улыбку, она оперлась на руку Джеймса, и они пошли по проходу между скамьями к выходу из часовни, где Дженни все еще донимала Лию расспросами, и направились в Голубую гостиную, где ее мать подготовила небольшой праздничный завтрак. Как только часовня скрылась из виду, Джеймс ускорил шаг, и ей приходилось побежать, чтобы успевать за ним.

— Когда викарий заговорил об аппетита я не поверила, что он имеет в виду пищу, — задыхаясь, сказала Изабелла.

Ее новоиспеченный муж ничего не ответил.

Она попыталась снова.

— Я к тому же ужасно голодна, — заметила она. — Утром я слишком нервничала, чтобы поесть.

Джеймс продолжал молчать, но в этот момент они достигли Голубой гостиной, и он ввел ее внутрь. Закрыв за собой дверь, он сказал:

— Я хотел поговорить с тобой, пока не пришли остальные.

— Ох? — произнесла она, обмахиваясь веером — щеки ее пылали.

— Я уезжаю, — сказал он, ничего не объяснив, даже не извинившись. — Мой поверенный знает, как со мной связаться, если возникнет необходимость. — Его взгляд многозначительно опустился к ее животу.

— Ох! — воскликнула она, еще раз пораженная мыслью, что, может быть, прямо сейчас она носит его ребенка.

— Ох, ох, ох, — тихонько поддразнил он ее. — Надеюсь, замужество не лишило тебя дара речи.

— Ох, нет! — Иззи покраснела.

Джеймс печально улыбнулся.

— Прощай, Иззи, — сказал он, целуя ее в висок.

Это было так похоже на их предыдущее расставание — Неужели это случилось всего считанные дни назад? — но на этот раз она ничего не могла поделать. Она сделала все, что могла, чтобы его спасти. Или не все?

— Джеймс, ты все еще собираешься идти служить в армию?

Его молчание было ей ответом.

Иззи обвила руками его талию, уткнувшись лицом ему в грудь, где ей слышны были мощные удары его сердца. Слезы струились из ее глаз, когда она просила его исполнить одно ее последнее желание. Словно безумная, она умоляла его:

— Обещай мне, что не завербуешься в армию. Обещай! Я не отпущу тебя, пока ты не пообещаешь!

— Проклятие, что это такое? — спросил он, отстранив ее и взяв в руку тяжелый золотой Шар, висевший на цепочке у нее на шее.

— Это мне подарил Генри в день моего рождения.

Она взяла у него медальон и сдвинула защелку, выпустив цепочку миниатюрных портретов. Наблюдая, как его взгляд пробегает по улыбающимся лицам ее родителей, ее братьев и сестер, она заметила, как его черты омрачились тоской и страданием, ощутила боль его одиночества.

— У тебя есть я, — прошептала она. — Мы можем создать семью. Мы…

— Я не могу. Я… я должен уехать.

— Нет, пока не пообещаешь мне! — Она вцепилась в его сюртук.

— Иззи! — рявкнул он тоном, не терпящим возражений.

Это было невыносимо.

— Обещай мне! — потребовала она, еле сдерживая рыдания.

— Хорошо. Обещаю, — мрачно сказал он и вышел из комнаты.

Изабелла вышла следом и сначала шагом, а потом бегом направилась в свою комнату, где могла запереться, чтобы зализывать свои раны и наплакаться вволю. Джеймс, может, этого не заметил, но Иззи видела, что в комнате были выставлены два торта, на каждом из которых была нанесена выписанная сахарной глазурью надпись. Одна из них гласила: «Поздравляем». Другая, озадачившая Иззи: «С днем рождения!»

Сегодня был ее двадцатый день рождения, сообразила Иззи, и к тому же день ее свадьбы. Но ей нечего было праздновать. Иззи снова разрыдалась.

Глава 13

Должна признаться, я не понимаю, почему все так стремятся на эти лечебные воды в Бат. Город сам по себе довольно милый, общество приятное, да и развлечения вполне приемлемы… но вода просто омерзительна. Должно быть, она и вправду обладает чудотворными целительными свойствами, раз люди способны поглощать ее в таких огромных количествах. Конечно, самый распространенный недуг среди тех, кто приезжает сюда — и пожилых людей, и дряхлых стариков, и даже молоденьких девушек, мечтающих о замужестве, — скорее душевного, чем физического свойства: одиночество. И единственное лекарство от него, на мой взгляд, — это веселая компания, а может, дружеское плечо, на котором можно выплакаться. К счастью, никому из членов нашей постоянно растущей семьи, я думаю, подобная напасть не грозит.

Из переписки мисс Изабеллы Уэстон, восемнадцати лет.

Письмо к матери, виконтессе Уэстон, касательно различных типов недомоганий и предположительных средств борьбы с ними.

Январь 1797 г.

Как только Изабелла заперлась в своей комнате, она разразилась рыданиями. И плакала очень долго. Она теперь не плакала, только когда спала. А засыпала, только полностью обессилев от слез. Шторы в своей комнате она всегда держала плотно задернутыми, скрываясь в темноте, и почти не покидала постели. Она потеряла бы счет времени, если бы не подносы с едой, которые регулярно доставляли к ее двери. Она отсылала их назад на кухню почти нетронутыми.

В свою комнату Иззи впускала только служанок, наслаждаясь тем, что причиняет близким боль, отказываясь их видеть. Потом она себя ненавидела за это, но никак не могла Остановиться. Джеймс теперь был вне пределов ее досягаемости, но родные всегда оставались рядом. Иззи страдала так сильно, обида была еще так свежа, так невыносима, что ей хотелось, чтобы и они ощутили хотя бы долю, крошечную часть тех мучений, которые испытывала она, сломленная и физически, и морально.