Николай Тимофеев - Трагедия казачества. Война и судьбы-4

• Название: Трагедия казачества. Война и судьбы-4
• Автор: Николай Тимофеев
• Издательство: Невинномысск
• Жанр: О войне
• Год: 2003
• ISBN: 5-89571-046-8

Разгром казачества был завершен английскими и американскими «демократами» насильственной выдачей казаков в руки сталинско-бериевских палачей, которым досталась «легкая» работа по уничтожению своих противников в застенках и превращению их в «лагерную пыль» в ГУЛАГе. Составители и издатели сборников «Война и судьбы» сделали попытку хотя бы отчасти рассказать об этой казачьей трагедии, публикуя воспоминания участников тех событий.

По сути своей, эта серия сборников является как бы дополнением и продолжением исследовательской работы генерал-майора, атамана Кубанского Войска В.Г. Науменко, имеющей непреходящее значение.

Составитель: Н.С.Тимофеев.

---

О том, что Протопопов служил в 5-м запасном полку, я точно не знал, возможно, он только был к нему прикомандирован. Я служил в 5-м запасном немецком полку с 25 ноября 1944 года, но, может быть, Протопопов служил в нем ранее, в чем я сомневаюсь. Политических убеждений его я не знал, он со мной ими не делился.

ПРОТОПОПОВ-МЕДЕР: Показания свидетеля Чегодаева-Саконского я не подтверждаю, так как он показал неправильно».

Далее суд перешел к допросу свидетеля Коцовского.

«Я, Коцовский Михаил Иванович, 1891 года рождения, образование среднее, беспартийный, бывший полковник царской армии, эмигрант с 1920 года, служил в немецкой армии в чине лейтенанта, русский, подсудимого Протопопова знаю давно, взаимоотношения с ним нормальные.

ПРОТОПОПОВ-МЕДЕР: Взаимоотношения со свидетелем Коцовским нормальные.

КОЦОВСКИЙ: Я Протопопова знаю с 1930 г. по совместному проживанию в городе Новый Сад (Югославия).

Он там работал помощником начальника секции по постройке железной дороги. На квартирах друг у друга мы не были, а в наших эмигрантских кругах он считался русским. Познакомился я с Протопоповым в моем учреждении. В наших эмигрантских кругах Протопопов иногда вращался. При разговоре с ним он мне говорил, что в городе Субботице он работал на эмигрантов. Позже я с ним встречался в Сербии (Белград), так как я был мобилизован в русскую охранную дружину и служил там командиром роты. Протопопов там служил командиром конского запаса, в чине капитана (точно не помню).

НА ВОПРОСЫ ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩЕГО СВИДЕТЕЛЬ КОЦОВСКИЙ ОТВЕТИЛ:

При формировании немцами русского охранного корпуса и казачьих войск Протопопов называл себя казаком. После должности командира конского запаса Протопопов был интендантом в чине майора. После этой встречи я не встречался с Протопоповым до 1943 года, так как был переведен в Лозницу на охрану рудника и встретился там с Протопоповым, который прибыл с сотней «самостийных казаков» в местечко Дубовье, где обучал их. С эмигрантами Протопопов встречался, но они к нему почему-то относились недружелюбно. Службу Протопопов нес хорошо, но почему-то в 1943 году его сняли с должности командира сотни «самостийных казаков» якобы за то, что он поругался с командиром батальона. За этот поступок он привлекался к суду чести. Также я слышал, что венгерским военно-полевым судом он был приговорен к смертной казни за взрыв мостов через Дунай при оккупации венграми Югославии. О том, что Протопопова разыскивают венгерские власти, я знал, но не знал причин. Задачи «самостийных казаков» я не знал. Но такое название «самостийные» они носили до войны. Поэтому их цель была отделиться в самостоятельное государство, но каким путем, я не могу знать. Кажется, как я слышал от солдат, путем вооруженной борьбы с властями в Советском Союзе. О том, что Протопопов называл «самостийных казаков» изменниками родины, я не слышал. О том, что Протопопов патриотически отзывался о Советском Союзе, я не слышал. Из местечка Дубовье Протопопов был отозван в штаб корпуса в Белград в конце 1943 года и работал там при штабе. После этого я слышал от Протопопова, что он поехал по железной дороге, куда — я точно не знаю. Поезд попал на мину, при крушении Протопопову ударило чемоданом по голове, после чего он якобы был признан невменяемым и находился на излечении в лазарете. В конце 1944 года я был направлен в распоряжение генерала Доманова в Северную Италию, где 26 апреля встретился с Протопоповым, который мне сказал, что он находится при офицерском резерве генерала Доманова и работает инструктором строевой подготовки офицерского состава. Там мы находились до капитуляции Германии, а после были переброшены в город Лиенц. Я не знаю, какие были взаимоотношения у Протопопова с «самостийными казаками». Генерала Шкуро я знаю, но разговаривать с ним мне не приходилось. За весь период знакомства с Протопоповым я не знал, что он подвергался преследованиям со стороны немецких властей. О том, что Протопопов вел подрывную работу против немецких войск, я не знал. В стане генерала Доманова я встретил Протопопова в чине майора немецких войск. Мне не известно, что русские охранные войска стали немецкими кадровыми войсками, а из слов Протопопова я узнал, что он майор кадровой немецкой армии.

ПРОТОПОПОВ-МЕДЕР: Я не подтверждаю показания свидетеля Коцовского в том, что я якобы формировал сотню «самостийных казаков», ее формировал полковник Недбаевский, а мне потом поручили ею командовать.

КОЦОВСКИИ: Я припоминаю, что Протопопов был судим якобы за оскорбление генерала Доманова, но какое его было наказание, я не знаю, и еще, кажется, был судим за отпуск двух партизан».

Суд перешел к допросу свидетеля Миролюбова[37]:

«Я, Миролюбов Владимир Александрович, 1922 года рождения, с незаконченным высшим образованием, беспартийный, по специальности артист, служил в немецкой армии с 13 сентября 1941 года по 28 мая 1945 года, в настоящее время военнопленный и содержусь в 9-м лагерном отделении 525-го лагеря. У немцев я имел чин лейтенанта, должность моя — адъютант генерала Полякова в Главном управлении казачьих войск. Протопопова знаю с ноября 1942 г., взаимоотношения с ним нормальные.

ПРОТОПОПОВ-МЕДЕР: Взаимоотношения со свидетелем Миролюбовым у меня нормальные.

МИРОЛЮБОВ: Отец мой был инженер, в 1916 году он окончил школу прапорщиков в Тифлисе, а в 1919 году эмигрировал через Турцию в Югославию. Я знаю Протопопова, как Протопопова, но не как Медера, с ноября 1942 года, по приезде в штаб русской охранной группы (так назывался корпус). Протопопов в то время был командиром сотни «самостийных казаков», До 1942 года этот корпус нес только охранную службу, а после этого стал принимать боевые действия с хорватскими партизанами и югославскими формированиями Данчича и Драже Михайловича.

Формирование «самостийных казаков» началось в 1942 году на Бадере, это повлекло за собой раскол войск Власова и «самостийных казаков». Других формирований на территории Югославии не было. «Самостийные казаки» имели своей целью вооруженную борьбу против Советского Союза, чтобы получить тем самым автономии на землях Дона и Кубани.

Протопопов же возглавлял формирование этих «самостийников» и находился при формировании инструктором, а затем стал командиром такой сотни. До вступления в немецкую армию эту сотню «самостийных казаков» переобмундировали и направили, в немецкой форме, на пополнение 5-го казачьего полка немецкой армии. Рота, которой командовал Протопопов, принимала участие в боях, в частности, в районе Зворника на левом берегу Дрини, против партизан Югославии, в этом бою из роты Протопопова погиб унтер-офицер Максим Шеремет, она также принимала участие в боях против югославских партизан в 1943 г. в районе Любавы. После этого сводок русского охранного корпуса я не получал.

Однажды я был свидетелем разговора двух немецких офицеров, которые говорили, что Протопопов и еще один русский офицер Монастырный морально неустойчивы. Якобы для роты Протопопова командование дало в подарок двух волов для перевозки груза, так Протопопов их продал населению по несколько раз и снова их отнимал. За это Протопопова судили как за унижение достоинства офицера.

НА ВОПРОСЫ ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩЕГО СВИДЕТЕЛЬ МИРОЛЮБОВ ОТВЕТИЛ:

О связи Протопопова с гестапо мне ничего не известно, и вообще гестапо ничего общего с воинскими частями не имело.

Протопопов встречался с генералом Саломахиным, который возглавлял всю группу «самостийников». Протопопов был членом партии «Общество друзей национал-социализма». Своей целью руководители этой партии ставили распространение идей национал-социализма в войсках корпуса.

С ноября 1943 г. по март 1944 г. я Протопопова не видел и ничего о нем не слышал. В 1944 году Протопопов за злоупотребления в корыстных целях, как то продажа крупного рогатого скота, уклонение от боя, симуляция душевного заболевания, был уволен из германской армии, и до октября 1944 года я снова о нем ничего не слышал, лишь только 3 октября 1944 г. я узнал, что Протопопов — майор германской армии, и это меня поразило[38]. Сотня «самостийных казаков» принимала непосредственное участие в боевых операциях. У генерала Шкуро Протопопов был и в его резерве исполнял обязанности вербовщика. Это значит — для немецких войск готовить боевые единицы. По штату Протопопов числился в 5-м запасном полку, но временно был прикомандирован к генералу Шкуро. В 1945 году я выехал в Германию, где встретил супругу Протопопова, и при разговоре она мне сказала, что Протопопов у генерала Шкуро работает наблюдающим за строевой подготовкой офицерского резерва, в чине войскового старшины (подполковника).

Еще в марте 1944 года его супруга сказала мне, что у Протопопова двойная фамилия, но какая — не сказала. В Берлине я узнал уже в 1945 году, что Протопопов стал Медер, но почему и откуда это, я не знаю. В его фамилии приставка «фон» фигурировала, только я не помню, в каком порядке — или фон Протопопов-Медер, или фон Медер-Протопопов, так как не интересовался этим, потому что, почуяв крах немецкого командования, каждый начинал что-нибудь придумывать к своей фамилии, чтобы спасти свою шкуру, и я не удивился тому, когда услышал, что Протопопов стал фон Протопопов. До 1944 года я знал Протопопова как Протопопова, и считался он тогда русским. В разговоре с супругой Протопопова при встрече в Берлине она мне сказала, что Протопопов приобрел немецкое подданство, и я считаю это только так, что это произошло за период 1944–1945 гг., в тот период, когда он убыл из Русского охранного корпуса и перешел на службу в 5-й немецкий запасной полк. В Русском охранном корпусе Протопопов считался и числился как русский.