Александр Тюрин - Вася-василиск, или Яйцо Цинь Шихуанди

• Название: Вася-василиск, или Яйцо Цинь Шихуанди
• Автор: Александр Тюрин
• Жанр: Фэнтези

Силы, которые столетиями существовали за счет дезорганизации остального мира, уже способны управлять и самим временем. Но противостоит им тот, который был уже как будто раздавлен ими.

---

— И они спросят: «Где ты был, дорогой? И что у тебя за шрамик на морде лица?»

— Скажете, что вам это совершенно неизвестно. Мол, стал случайно добычей каких-то бандюков, возможно вольных охотников на органы, те хотели утащить мозжечок, стали ковырять, но тут появились случайные граждане и криминальные элементы разбежались.

— Почему вы считаете, что мое начальство верит устаревшим сказкам в стиле братьев Гримм? Кого могут вспугнуть случайные граждане, если у потрошителей договор с местным ЧОПом.

— Ну, осовременьте как-нибудь, — довольно легкомысленно отозвался собеседник.

— А если они сказок вообще не любят?

— Не волнуйся, мы тебя не бросим, — наконец вмешалась девушка, которая успела — пока Василий общался с офисным работником — снять бимоны, навести макияж, выпить кофе и, прочитав кипу распечаток, кинуть их в мусорную машинку, которая переделала их в пачку чистой бумаги.

— Теперь мы будем всё время следить за тобой, — добавила она.

— Как? Тоже пришпилите «жучок»?

— Не будь занудой, Василий. Узнаешь, когда придет время..

— А всё-таки, что тут у вас за контора? — снова задал Василий Савельевич наболевший вопрос. — Вы из…?

Дурновоспитанная девушка опять отмахнулась от ответа.

— Считай, из КВД.[27] Штаны-то ты уже снял.

— Тогда мне надо помочиться в баночку. Вон та ваза сойдет?

— Мы — ангелы- хранители, — снова вступил в разговор элегантный мужчина, а сам-то похож не на ангела, а на менеджера, для которого ничего цифирек не существует. Если цифирьки сойдутся удачно и покажут прибыль, то в конце года отдых на престижной Ямайке и обслуживание под пальмами по высшему уровню.

— А мне не надо знать, как зовут ангелов? — задался вопросом Василий Савельевич. — Ну там, Гавриил, Рафаил. Или Сатанаил? Я всегда думал, что говорить «эй, ты» — невежливо.

— Чтобы не говорить «эй, ты», называйте меня Лео или Лев Константинович, как уж вам удобнее, а вот ее, конечно же, Зина… Теперь о том, что нас интересует. Ваша фирма. Вы уже поняли наверное, что она непростая, с гнильцой. Особенно нас беспокоит ее директор.

— А, Виталий Магометович.

Лео, который Лев Константинович, тут же что-то ввел в компьютер. Он пользовался виртуальной клавиатурой и длинные его пальцы как бы пробежали по воздуху.

— Василий Савельич, вы каждый день видели его на работе в последнее время?

— В четверг был только до обеда, в пятницу вообще отсутствовал, так что я узрел его лишь сегодня, кстати, при перевязанной руке. Может, человек с велосипеда упал?

Лев Константинович и Зина едва заметно переглянулись.

— Слушайте, мне наверное что-то будет, если я стану отвечать на подобные вопросы, — забеспокоился Василий Савельевич.

— Если не станете отвечать, точно будет. К примеру, получите постоянную прописку в одном из этих коридоров, — сказал Лев Константинович без всякой стали в голосе, совершенно буднично и легко. Стало ясно, что когда дело требует, послаблений он не дает. — Тут много бездокументных костей валяется, начиная от питекантропов и кончая современными умниками. Ладно, мы отвлеклись. В каком году, Василий Савельич, вы демобилизовались?

— Это так называется? Выпихнули со службы, когда ОПГГ тут настал, двенадцать лет назад, — изложил не без эмоций Василий Савельевич.

— Да, верно, — согласился с его сведениями собеседник. — Всего двенадцать лет назад вы были боевым офицером. Насколько нам известно, у вас проблемы с трибуналом по Кавказу.

Столь глубокая информированность непонятных людей внушала тревогу. «Куда же я вляпался, убегая от одной беды попал, что ли, в другую, — подумалось Василию Савельевичу, — случаем это не розыскная фирма, которая работает на гаагцев?»

— Ты чего напрягся так? Мы не оттуда. Что говорится, одобряем, но не участвуем, — успокоила Зина.

— Не знаю, что вы там одобряете. Я воевал против врага, кто режет, взрывает и грабит людей за то, что у них иная вера.

— Так что с оружием вы справитесь, — заметил Лев Константинович.

— Да не надо мне уже никакого оружия, навоевался. Я просто хочу, чтобы от меня все отвязались: и злоеб… трибуналы, и адвокаты, которые тихой сапой карманы мне обчистили, и те типы, которые хотят отправить меня в Элизиум, и Виталий Магометович, чтоб я мог наконец свалить из этой, так сказать, «страны с неограниченными возможностями» куда-нибудь в Вологду.

Собеседник впервые усмехнулся. Похоже, он знал о дальнейшей судьбе Василия Савельевича гораздо больше, чем сам Василий Савельевич.

— Надо еще потерпеть, любезный. Вы влипли в очень плохую историю. Девять шансов из десяти, что вы выйдете из нее вперед ногами, «на щите», а один — что на своих двоих, «со щитом». И этот шанс обеспечиваем вам только мы. По-моему, грех им не воспользоваться.

— Вы сможете переправить меня в Россию?

Собеседник усмехнулся во второй раз.

— Мы никак не связаны с упомянутой вами страной. Но мы поможем вам реализовать ваши желания. Хотя кое-что потребуем взамен. Мы не Красный Крест или Санта-Клаусы, поэтому выгода должна быть взаимной, как и доверие.

— Ага, значит, я вам должен верить. А Виталию Магометовичу не должен? Во что он меня втянул?

— У нас еще нет достаточной информации, — сказал Лев Константинович, — но думаю, что дело не в задании, которое вы исполняете, а в вас самих.

— Блин, что же это за заговор такой? Получается, и Асия Раисовна в нем участвует?

— Эта ханума — подельница твоего Виталия Магометовича, — жестко, как будто даже с ноткой ревности, сказал Зина.

— Но она ведь родственница моей бабушки, не наврала же.

— Бекмурадовы прокляли и забыли твою бабушку за то, что она осмелилась выйти за русского, и никогда с ней не общались.

— Это почему прокляли? Чем старушка-то перед ними провинилась?

— Во-первых, тогда она не была старушкой. А во-вторых, надо еще знать, кем был твой дедушка.

— Советский офицер, в Отечественную погиб, ну, а Бекмурадовы вообще партийцы. Был, правда, мой дедуля родом из казаков Сибирского линейного войска, папа его — вообще есаул. «А есаул догадлив был. Он сумел сон мой разгадать», — слышали, наверное. Прадед, конечно, и туркестанских баев бил, и Хиву с Кокандом брал. Ну, так это ж Средняя Азия, а Бекмурадовы вроде с Кавказа.

— По нашим сведениям, они как раз родом из Средней Азии, и только после революции перебрались на Кавказ.

— Тест показал, что вы принимаете наркод, — бросил Лев Константинович как бы невзначай. — А как давно?

— С тех пор, как русаков стали топить, а всю нормальную работу отдали этим сертифицированным козлам, севропам, распам, амрашам, — сказал Василий Савельевич и заозирался, словно ища поддержки.

Едва договорил, Зина поднесла ему на блюдечке прозрачную таблетку и стакан воды, чтобы запить.

Он взял стакан и тут заметил, что таблетка слегка шевелится.

— У меня что, своих глистов мало? Я не брезгливый, но эту дрянь хавать не буду — заупрямился Василий Савельевич, — тогда уж прямо расстреливайте.

— Эта пилюля — твоя жизнь, — довольно патетически произнесла Зина. — Во-первых, она — твой маячок, с его помощью мы сможем следить за тобой, чтобы оказывать помощь в критические моменты. Во-вторых, эта таблетка будет купировать воздействие наркода или любого другого нейроинтерфейса на твою психику. В то же время, врагу нашу таблеточку обнаружить очень непросто, потому что она перемещается у тебя в кишечнике на манер ленточного червя.

— Порой друзей надо бояться больше, чем врагов, — риторически произнес Василий Савельевич и заглотил пилюлю.

В животе, как ему показалось, сразу что-то заползало, а Лев Константинович проверил через компьютер, прошел ли устойчивый сигнал от маячка.

Подземный менеджер кивнул. Это означало, что сигнал есть и время аудиенции истекло. Василий Савельич одел просохшие штаны, носки и туфли, сказал «до свиданья» в спину занятого делами Льва Константиновича. Зина провела Василия Савельевича обратно коридорами да туннелями метрошных подземелий и, в конце концов, вывела на платформу.

— Ну что, пора прощаться, — сказал он с некоторой грустью, озирая потеки грязи на штанах. Опять уляпался.

— Пора, — довольно охотно произнесла девушка. В ее руке появился какой-то баллончик. Раздалось пшиканье, в нос мужчины ударил резкий запах и… свет вдруг потек струями, а когда снова стал обычным, то Василий Савельевич увидел себя на платформе, одиноко качающегося посреди движущейся толпы. Он даже не знал, сколько вот так простоял среди толкающих его тел, под злобное шипение: «Застыл как памятник… Наширялся… Обоссался… Встал как хер поутру».

Часы показывали десять-сорок. Господин Берг помнил, что выскочил из вагона в восемь-тридцать. А потом что?..

Кажется, ему стало больно, дурно, плохо, потом наступила пустота. Значит, он простоял как столб, в умственной отключке, более двух часов. Кажется, он снова видел ту девушку, но так и не смог дойти до нее. Проклятье, непруха. Пальцы машинально помусолили лицо и нащупали новый шрам, крест-накрест лежащий на предыдущем. Вот те на…