Роберт Скотт - Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма.

• Название: Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма.
• Автор: Роберт Скотт
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-358-02109-9

В историю познания, открытия человеком Земли трагические страницы в 1910-1912 годов вписала английская экспедиция к Южному полюсу под руководством капитана Роберта Скотта. Дневники полярного путешественника, его прощальные письма, обращенные к родным, друзьям, к английскому обществу, найденные на груди замерзшего исследователя, рассказывают не только о драматических событиях, но и о величии человеческого духа, о том, как люди открывали и покоряли Южный полюс, познавали Южный континент - Антарктиду.

Иллюстрации и карты, воспроизведенные в издании, взяты из английского двухтомника, посвященного второй, последней экспедиции Роберта Скотта и его товарищей.

---

Вот он направляет подъем шара и минуту спустя уже бежит по льду за державшей шар нитью. Только что справившись с этим делом, он бросается проезжать свою лошадь, а после того возится с собаками. Эту обязанность он сам на себя возложил, потому что сейчас некому за ними ходить. Боуэрс страстно любит быть на открытом воздухе, не тяготится никакой непогодой и в то же время с неменьшей пользой проводит в доме много часов. До последних мелочей он изучает вопрос о пище и одежде, наиболее подходящих во время санных походов. Тем самым он окажет мне немалую подмогу, притом такую, какой никто другой не мог бы оказать.

Рядом с углом физиков Аткинсон спокойно занимается паразитологическими исследованиями. Он уже раскрыл новый мир. Мережи — дело его рук, и уловы — его материал. Он то и дело приходит ко мне и спрашивает, не хочу ли я взглянуть на предметном стеклышке его микроскопа какую‑нибудь протозою [67] или асцидию. [68] Рыбы и сами‑то еще мало известны науке, удивительно, что их паразиты уже изучаются.

Стол Аткинсона, с расставленными на нем микроскопами, пробирными трубками, спиртовыми лампочками и прочим, находится рядом с темной камерой, в которой Понтинг проводит большую часть дней. Его поддерживает восторженное отношение художника к своему делу. Окружающий нас мир представляется ему не таким, каким мы его видим. Понтинг судит о мире по его живописности. Вся радость его в том, чтобы воспроизвести мир художественно; неудача — его горе. Более внимательного отношения к работе не может быть, и нельзя сомневаться в ее плодотворности. Из этого вовсе не следует, что Понтинг относится равнодушно к занятиям других, но вся его энергия сосредоточивается на деталях собственной работы.

Черри‑Гаррард, как и Боуэрс, — любитель жизни на открытом воздухе. Это скромный, спокойный работник, всей душой преданный походной жизни, с одним стремлением — всем помогать. «Видали его в критические минуты: характер надежный и сильный, не без жесткости». В доме он редактирует нашу полярную газету; на дворе сооружает какие‑то каменные кельи и печки для топки тюленьим жиром, главным образом имея в виду предстоящую зимнюю экскурсию на мыс Крозье, а также потому, что такие опыты полезны для любой партии, могущей по какому‑нибудь несчастному случаю быть отрезанной от своей базы.

Очень полезно знать, как лучше использовать скудные средства, какими природа снабжает человека в этих краях.

В доме

Слева направо: Черри‑Гаррард, Боуэрс, Отс, Мирз, Аткинсон

В связи с этим я изучаю в нашей полярной библиотеке все, что относится к постройке хижин из снега и применяемым для этого орудиям.

Отс всем сердцем предан лошадям и уходу за ними, и я уверен, что к открытию санного пути он их представит в лучшем виде. Его помощник, Антон Омельченко, все время возится в конюшне. Славный малый!

Квартирмейстер Эдгар Эванс и Крин занимаются починкой спальных мешков, валенок и, главным образом, приводят в порядок походные принадлежности. Одним словом, никто не бездействует. Праздность для всех равным образом немыслима.

Суббота, 6 мая. Еще два безветренных дня. Лишь изредка дует порывами. Вчера вечером Тэйлор прочел нам вступительную лекцию по необыкновенно занимательному вопросу — современной физической географии, объясняющей все виды эрозии почв в широких чертах независимо от подстилающих горных пород.

Они должны, следовательно, иметь свою собственную терминологию. Русла рек, как предполагается, не имеют временного характера — в основном они архаичны.

В связи с наращиванием почвы они прошли через географические циклы, возможно даже через много циклов. В каждом географическом цикле они развились, начиная с инфантильной V‑образной формы; русла ширились и углублялись, углы береговых склонов уменьшались по мере наступления более зрелых стадий, до тех пор пока уровень берегов почти перестал отличаться от уровня моря. В поздних («старческих») стадиях река представляет собой широкий, спокойный поток, текущий по долине с крайне небольшой разницей в уровне. Цикл, таким образом, завершен. С новым наслоением почвы начинается новый цикл. Это касается простых случаев, но фактически почти все случаи варьируются благодаря неравномерности наслоений, происходящих в результате осыпей, благодаря различной степени твердости скал и т. д. Отсюда изменения в положениях речных русел и тот факт, что различные части одной и той же реки находятся в различных стадиях цикла.

Тэйлор иллюстрировал свои пояснения примерами: Красная река в Канаде. Плоская, хотя и приподнятая равнина, вода разлита прудами, река течет в инфантильной форме «V».

Долина Рейна. Великолепный вид из Майнца вниз благодаря инфантильной форме недавно поднявшегося в результате наслоения района.

Русские равнины. Примеры «старческого» периода.

Более сложными являются процессы, протекающие в Голубых горах; последние, бесспорно, являются земными складками. Река Непеан протекает по отрогу складки, образуя долину по мере того, как поднималась складка. Причудливые долины, образованные эрозией твердых скал, покрывающих мягкую почву. Оползни изолировали озеро Джорджа и изменили бассейны рек, сдвинув их к югу.

Потом Тэйлор собирается рассказать о влиянии льда на ландшафты. Его объяснения, конечно, дадут нам обширную почву для обсуждений.

Воскресенье, 7мая. Дни теперь очень коротки. Непонятно, почему не возвращаются наши с мыса Хижины. Боуэрс и Черри‑Гаррард поставили будку с максимальными градусниками на ледяном моле, неподалеку к северо‑западу от дома. Другую — поменьше — они хотят поставить на вершину Вала. Они повезли ее на тележке с велосипедными колесами. Оказалось, что тележка четко катится по соленому льду, на котором так плохо скользят сани. Этой тележкой нелегко управлять, но она может очень пригодиться, пока снегопады еще не такие частые.

Вчера пускали шар. Он достиг весьма почтенной вышины (вероятно, двух‑трех миль), прежде чем прибор отделился от него. Шар взлетел почти по прямой линии, а нить, падая, легла фестонами на скалистой части мыса, где очень трудно уследить за нею. Пока Боуэрс занимался этим, Аткинсон заметил, что прибор упал в бухте, в нескольких сотнях ярдов от берега. Прибор достали. Таким образом мы получили первые важные сведения о температуре на большой высоте.

Аткинсон и Крин выставили сети на глубине нескольких саженей. Вчера, утром и вечером, в ней оказалось свыше сорока рыб. Сегодня на том же месте утренний и вечерний улов дали по 20–25 рыб. Нам подали рыбу к завтраку, но еще более удовлетворительный результат дал микроскоп: Аткинсон открыл множество новых паразитов и надолго обеспечил себе работу.

Прошлую ночь опять была моя очередь сторожить, так что я рад буду выспаться теперь.

Вчера играли в футбол. Хорошо поразмяться! Одно жаль: становится темно.

Клиссолд все придумывает кулинарные новости. Сегодня подал превкусное заливное из тюленьего мяса.

Понедельник, 8 мая, и вторник, 9‑е. В понедельник я в виде лекции обрисовал свой план предстоящей весенней экспедиции. Это, понятно, всех заинтересовало. Я не мог не намекнуть, что, по моему мнению, всего лучше можно будет достичь полюса, если грузы везти на лошадях и на себе. Все, по‑видимому, согласились со мной. Никто, как видно, не считал возможным положиться на собак, когда дело дойдет до перехода по глетчеру и до подъема на горы. Я просил всех серьезно обдумать эту задачу, на свободе обсудить ее и обращаться ко мне со своими соображениями. А задача будет очень трудная. В этом тем больше убеждаешься, чем глубже в нее вдумываешься.

Сегодня (вторник) Дэбенхэм показал мне свои фотографические снимки, снятые на западе. Вместе с теми, которые были засняты Тэйлором и Райтом, они составят чрезвычайно интересную серию видов. Формы льдов, в особенности в районе ледника Кётлица, — единственные в своем роде.

Пролив уже неделю как стал. Не понимаю, почему все еще нет наших с мыса Хижины. Погода держится удивительно тихая, хотя как будто собирается испортиться. Может быть, они этого и испугались и поджидают луны. Все же я не буду спокоен, пока не увижу их. Черри‑Гаррард продолжает свои опыты с каменными хижинами и с отоплением ворванью. Все это он имеет в виду, чтобы продлить пребывание на мысе Крозье.

Боуэрс поставил будку с термометром на льду на расстоянии =/н мили и другую — поменьше — на склоне. Странным образом температура на льду совпадает с температурой Флюгерного холма, между тем как температура у дома всегда на 4 или 5° ниже в спокойную погоду. Чтобы дополнить эти исследования, один термометр надо будет поставить в Южной бухте.

Наука — основа для любой области труда!

Среда, 10 мая. Со вчерашнего вечера ветер дул с юга со скоростью 10–12 миль в час; лед держится. Температура ‑12–19° [‑24–29 °C]. Наши не идут. Зашел далеко за Неприступный остров. Мыс Хижины и Касл‑Рок показались позади острова Палатки, т. е. на большом расстоянии от замеченного нами раньше пространства открытой воды. Толщина льда — 9 дюймов. Немного для восьми— или девятидневного периода замерзания. Однако, несмотря на это, он очень крепок, а поверхность мокрая и очень скользкая. Мирз, должно быть, ждет, чтобы было 12 дюймов, или боится, что лед скользок для лошадей. Все же я бы хотел, чтобы они были здесь.