Жун Цзян - Волчий тотем

• Название: Волчий тотем
• Автор: Жун Цзян
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-02085-8

Китай. Середина 60-х годов. Чень Чжэнь, представитель молодой китайской интеллигенции, попадает во Внутреннюю Монголию, одну из самых отдалённых и самобытных провинций Китая. Юноша поселяется в юрте старого монгола Билига. От него Чень Чжэнь узнаёт, что с незапамятных времён монголы поклоняются тотему волка, который, по их представлениям, символизирует победу харизмы над силами стихий и даёт возможность существовать в экстремальных условиях. Пожив среди холодных степей, Чень Чжэнь постепенно открывает для себя удивительный, но простой мир кочевника, построенный на противостоянии людей и волков…

---

Овцы — это основа скотоводства в степи, ведь тот, кто выращивает овец, имеет мясо для еды, овечьи шкуры для одежды, овечий помёт для отопления, то есть всё то, чем жили древние кочевые народы. Но работа чабаном овец скучна и однообразна — с раннего утра до вечера находиться в безбрежной зелёной или белой степи. Не с кем поговорить, нельзя сосредоточиться на чтении, всё время следишь за тем, как бы не пришли волки и не своровали овец. Чень Чжэнь часто стал ощущать, что он душевно состарился, по сравнению с поэтом Су Ши, у которого есть стихи про одиночество. За многие тысячи лет степь совсем не изменилась, и люди, как и первобытные кочевники-скотоводы, в боях с волками сражаются очень жестоко, в чрезвычайно трудной борьбе добывают победу. Чень Чжэнь часто чувствовал себя человеком, спустившимся в степь из горной пещеры под названием Пекин и встретившим врагов — волков. Если бы в какой-либо день степь накрыл туман и из него навстречу Чень Чжэню вдруг вышел поэт Су Ши с посохом или первобытный человек, одетый в шкуры диких животных, то он бы совсем не испугался. Возможно, если бы они стали разговаривать и обсуждать какую-либо тему, то этой темой были бы волки. Время в степи Элунь застыло, в нём нет деления на секунды и часы. Что же заставляет степь оставаться такой неизменной, сохранять свой первобытный вид? Неужели опять же волки?

Работа пастухом овец принесла Чень Чжэню пользу. Когда он находился один в степи, у него было время подумать в тишине, мысли, словно небесные лошади, самостоятельно парили в воздухе. Он привёз с собой из Пекина два чемодана книг, плюс один чемодан взял Ян Кэ, и он, пася овец, спокойно мог переваривать их содержание, так же как овцы переваривают траву. Вечером при свете масляной лампы он читал книги; днём, пася овец, обдумывал их содержимое, тщательно пережёвывал. Но это всё — только когда вокруг не было волков. Как говорил старик Билиг, если думаешь о степи, о монголах, то думаешь и о волках. Неужели сохранившаяся за многие тысячелетия степь и степные народы в долгом и трудном процессе своего развития — всё имеет отношение к волкам? Он думал, что это вполне возможно. Но нелегко раскрыть загадки. Люди на виду, а волки скрыты от глаз, волчий вой далеко, и невозможно подойти к ним поближе. В эти дни Чень Чжэнь особенно хотел поймать волчонка и принести его в юрту, чтобы вырастить, наблюдать за ним с утра до вечера, с младенчества до зрелости, чтобы лучше понять волков, и эта мысль чем дальше, тем становилась навязчивее.

Он снова припомнил ту волчицу, несколько дней назад унёсшую барашка. В какой же пещере, в каком логове скрываются её волчата?

В тот день он только что обошёл с проверкой вокруг овец, удостоверился, что всё в порядке, и лёг на траву отдохнуть, смотря в голубое небо. Вдруг он услышал в стаде овец всплеск движения, быстро вскочил и увидел, как большой волк вклинился в стадо, в пасти он держал за шкирку ягнёнка, потом мотнув головой, забросил ягнёнка к себе на шею и умчался в сторону гор, только его и видели. Ягнята обычно любят кричать, голос у них и звонкий, и жалобный, как закричит от страха, так по цепной реакции сбегается много ягнят и овец, тревожится вся округа. Но этот ягнёнок, которого утащил волк, а вернее, волчица, не издал ни звука. Подавляющее большинство овец так и не узнали, что произошло, возможно, даже мать этого малыша не поняла, что потеряла детёныша. Если бы у Чень Чжэня слух был похуже, то он, как и та глупая мать-овца, обнаружил бы пропажу только при проверке после полудня.

Когда Чень Чжэнь перевёл дух, он сел на лошадь и поскакал в ту сторону, куда убежала волчица, и обнаружил, что там в земле есть углубление и в нём трава вся прижата. Очевидно, волчица не издалека подползла к овцам, но Чень Чжэнь смог обнаружить только это. Волчица ещё раньше схоронилась в траве в этой ямке, всё время ждала и дождалась, когда овцы подойдут поближе, и только после внезапно выскочила. Чень Чжэнь посмотрел на солнце, немного прикинул и понял, что волчица сидела в засаде самое меньшее три с лишним часа. В это время года схватить и унести живого ягнёнка может только волчица, это живой материал для обучения волчат охоте, живой реквизит, а также пища для кормления ещё не открывших глаза, но уже не питающихся молоком детей.

Чень Чжэнь очень рассердился и обиделся, но в то же время про себя порадовался. В эти дни они с Ян Кэ каждые три-пять дней обычно теряли ягнят, они оба мучились вопросом, кто это их уносил, коршун или степной беркут.

Эти крылатые злодеи перемещаются очень быстро, застают людей врасплох, хватают ягнёнка и взмывают в небо. Однако, когда коршун хватает ягнёнка, он пикирует на малой высоте, и угроза очень велика, он пугает целое стадо овец и обращает их в бегство, и при этом стерегущий овец человек не может не обнаружить его. Они вдвоём долго не могли прояснить эту загадку. Только когда Чень Чжэнь собственными глазами, увидел, как уносят ягнёнка и эту ямку в траве, он раскусил волчий план. А иначе эта волчица могла бы продолжать безнаказанно уносить ягнят.

Неважно, как бы пастухи ни напоминали и ни наставляли, Чень Чжэнь всё равно не мог избежать ошибок. Война не приемлет одинаковых решений, степные волки всегда используют разнообразные методы ведения боевых действий. У волков нет крыльев, как у беркута, но в степи настоящим летающим злодеем является именно волк. Волки заставляют вас раз за разом цепенеть от их проделок, но при этом набираться мудрости.

Чень Чжэнь тихонько почесал шею Эрланя, однако тот не выразил ни капли благодарности.

В воздухе реяла снежная пыль, Чень Чжэнь вошёл в юрту, вместе с Ян Кэ и Гао Цзяньчжуном встал около железной печки, выпил утреннего чая, съел мяса и принесённый Гасымай соевый творог. Пользуясь моментом отдыха, Чень Чжэнь снова стал уговаривать двоих товарищей пойти вместе с ним добыть волчонка, он сам считал свои доводы весьма убедительными:

— У нас потом будет немало сражений с волками, поэтому только вырастив волчонка, можно будет понять волчий характер, а значит, узнать и себя, и противника.

Гао Цзяньчжун, жаря на печке мясо, с непонятным выражением лица сказал:

— С этим шутить нельзя, несколько дней назад Ланьмучжабу с товарищами пошёл с помощью дыма вытаскивать волчат из логова, так к ним вылезла волчица, они очень рисковали жизнью, она чуть не перекусила ему плечо. Их было трое, с ними семь-восемь больших собак, и то они истратили много сил, прежде чем убили её. Волчьи норы очень глубокие, они сменили две группы людей, копали два дня, прежде чем вытащили волчат. Защищающая ягнят овца тоже бодает людей, а защищающая волчат волчица разве не отдаст свою жизнь? У нас даже нет ружей, только с лопатами и дубинками разве можем справиться? Раскопать волчью нору — тоже нелёгкая работа, в прошлый раз я помогал Сан Цзе копать, работали два дня, но так и не докопали до конца, оставалось только зажечь огонь и заполнить дымом нору, а кто знает, останутся ли живыми волчата и не задохнутся ли в дыму. Сан Цзе сказал, что волчица может перегородить собой дым, а в норе может быть ещё запасной выход… Найти нору с волчатами тоже очень трудно, разве ты не знаешь о волчьей изощрённой хитрости? Пастухи говорят: «Волчья нора — десять нор, девять пустот», да ещё волки постоянно переезжают из одной в другую. Если уж бывалым пастухам трудно раскопать нору с волчатами, то мы разве сможем это сделать?

Ян Кэ, наоборот, успокоил Чень Чжэня:

— Я пойду с тобой. У меня есть железная дубинка, очень удобная, конец заострённый, как штык у винтовки. Если столкнёмся с волчицей, я не верю, чтобы мы не могли её победить. Ещё возьмём нож и несколько петард. Если удастся завалить большого волка, то будет действительно отлично.

— Хвастовство. Хитрый волк цапнет тебя, и ты станешь одноглазым драконом, да ещё заразит тебя бешенством, а если ты будешь бешеным, твоя маленькая жизнь закончится, — съязвил Гао Цзяньчжун.

Ян Кэ почесал в затылке:

— Ничего, судьба благосклонна ко мне, в тот раз в школе в силовой схватке из пяти человек нашей бригады четверо были ранены, так что мне не страшно. При любом деле вначале не надо бояться волков, а в конце не надо бояться тигров. Китайцы именно потому, что такие, как ты, позволили кочевникам войти на китайскую равнину. Ланьмучжабу всегда говорит, что я — это овечка, щиплющая траву, а он — волк, который ест мясо. Если мы сами, без их помощи вытащим волчонка из норы, то я посмотрю, как он посмеет говорить, что я овечка. Я лучше пожертвую глазом, но сделаю это назло всем.

Чень Чжэнь кивнул:

— Хорошо! Договорились? А то как бы не пришлось раскаиваться!

Ян Кэ поставил на стол чашку с чаем и громко сказал:

— Да, ты говоришь, когда пойдём? Надо быстрее! Если опоздаем, то руководство пастбищ заставит нас идти участвовать в общей облаве на волков. В этой битве я хочу поучаствовать.

— Тогда доедим и пойдём, сначала поразведаем обстановку, — сказал Чень Чжэнь.