Кристин Монсон - Блистательный обольститель

• Название: Блистательный обольститель
• Автор: Кристин Монсон
• Издательство: Все для вас
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-86991-018-8

Умирая, почтенный английский миссионер передает свое единственное достояние — прелестную юную дочь Анне-Лиз в надежные руки полковника королевской армии Дерека Клавеля. Отважный как тигр, крепкий, как гранит, он имел в жизни все — удачу, блестящую карьеру, пылкую любовницу… Но встреча с Анне-Лиз перевернула его жизнь. Пламенная страсть охватила их обоих. Как же поступить ему, связанному клятвой опекать несчастную сироту? Только отослать ее прочь от соблазна. И девушка вновь остается одна, только теперь ее одиночество смущают воспоминания о возбуждающих прикосновениях Дерека…

Однако разбуженную любовь не так легко похоронить. Когда в стране вспыхивает восстание, Дереку придется проявить, чудеса отваги, чтобы спасти свою ненаглядную от неминуемой гибели.

---

С радостью Дерек обнял его. Несколько деревенских жителей, слышавших перебранку Марджи и скорпиона, вышли из своих хижин. К неудовольствию старика, им было приятно видеть, что их предводитель на короткой ноге с тем, кто служит при дворе великого падишаха. Он отошел, бормоча проклятия в адрес Марджи:

— Чтоб ты засохла! Чтоб ни один мужчина не имел тебя, гадючий твой язык!

Марджа только фыркнула и посмотрела ему вслед с отвращением. Ясно, что его оскорбления ничего не значили для нее.

Мохаммед Афзул ввел Дерека и Анне-Лиз в дом. В чисто вымытой комнате было сравнительно прохладно: ее толстые стены надежно защищали от солнца. Яркие красные, голубые и зеленые коврики расцвечивали пол. Ставни на окнах были открыты, сквозь них виднелось темно-голубое небо. Марджа, ругая скорпиона, вышла из дома, чтобы закрыть ставни. В доме сразу стало душно. Мохаммед Афзул сурово посмотрел на сестру:

— Ты слишком много внимания обращаешь на старика, Марджа. Почему ты так боишься его?

— Даже у старого скорпиона есть жало, — возразила она, потом ее взгляд смягчился. — Ты веришь в доброту каждого, пока он не украдет у тебя последние штаны. — Она рассмеялась, затем сжала своих худые руки:

— Я сержусь только тогда, когда они обворовывают тебя.

Марджа снова вышла. Через минуту она быстро внесла подушки, затем поставила на плиту чайник.

Мохаммед Афзул опустился на подушки, приглашая Дерека и Анне-Лиз сделать то же самое.

— Итак, — он взял кривую саблю и расколол кокосовый орех, почему вы путешествуете в образе посланника Бахадура, мой друг? В последний раз, когда мы видели, на вас были цвета раджи. — Он заметил настороженный взгляд Дерека на Марджу и добавил: — Вы можете говорить при Мардже. Ее язык развязывается только тогда, когда она хочет отругать скорпиона и прочих гадин. — Он предостерегающе поднял голову, когда Марджа сердито взглянула на него: — Помни, что дела моих друзей тебя не касаются.

Она что-то проворчала в ответ и принялась с такой силой тереть кокосовый орех, словно хотела выместить на нем свою досаду.

Дерек, сложив свои длинные ноги в позу лотоса, наклонился вперед:

— Леди и я бежим, спасая наши жизни, как ты мог догадаться, старый друг. Цвета раджи — цвета крови в эти зловещие дни.

— Я не большой друг раджи, — предупредил Мохаммед Афзул. — Дни, мрачные для ангрези, — ясные для народа Индии. Однако я предостерег мою деревню не выступать против раджи ради нашей собственной безопасности. Мы не принимаем участия в кровопролитии, и никто не причинит вам здесь вреда.

Марджа снова заворчала, на этот раз в ее словах слышались нотки сомнения.

— Марджа права, Мохаммед Афзул, — сказал Дерек, — несмотря на твой авторитет и влияние среди людей, никто не может быть сейчас ни в чем уверен. Хочу тебе только сказать, что, не принимая участия в восстании, вы вряд ли получите гарантии в том, что раджа не отомстит, если восстание будет подавлено, английские женщины и дети лежат среди мертвых. Об этом не забудут, когда придет срок расплаты.

— Вы честны, мой друг, и я буду честным с вами. Вы правы, что принимаете все меры предосторожности, но в моем доме вас никто не тронет, если только не убьют меня, — ответил Мохаммед Афзул твердо. И продолжил с улыбкой: — В деревне нет мужчины, который владел бы саблей, как я, так что, я думаю, многие проглотят свое недовольство, когда поймут, что им придется иметь дело со мной.

— Я прошу только разрешения остаться на ночь, мой друг. Завтра мы с Анне-Лиз рискнем отправиться в Лакнау, чтобы узнать, есть ли возможность найти убежище в резиденции.

Мохаммед Афзул отрицательно покачал головой:

— Резиденция окружена. Есть слухи, что комиссар Лоуренс умер на четвертый день осады. Не думаю, что тем, кто находится в резиденции, долго осталось жить.

Новость о смерти комиссара Лоуренса была для Дерека сильным ударом. Дерек считал его лучшим комиссаром компании и знал как самого преданного среди англичан друга Индии. Если резиденция пала, значит, последний островок безопасности на севере потоплен в крови. Взгляд Дерека упал на Анне-Лиз. Будучи фаталистом по отношению к себе, он больше сейчас волновался о ней. Он сжал ее руки:

— Если нам суждено умереть, будет лучше провести наши последние дни среди друзей. Однако, Мохаммед Афзул, мы не хотим подвергать твою семью риску, если дела пойдут худо, как в Лакнау. Наверное, нам все-таки лучше уйти.

Мохаммед Афзул не ответил.

— Кто эта женщина с вами? — через минуту спросил он на хинди. — Она красавица даже на наш вкус.

— Это моя жена, — ответил Дерек по-английски, ожидая, что Анне-Лиз взорвется: она знала, что мусульмане не так щепетильны, как англичане, если мужчина путешествует с женщиной, не связанной с ним узами брака. Анне-Лиз действительно бросила на него свирепый взгляд, который предвещал тяжелый разговор наедине. Мохаммед Афзул, кажется, не заметил, что Анне-Лиз сердится, но Марджа проявила острый интерес. Она быстро отвела глаза и многозначительно сосредоточилась на закипавшей воде. Потом она разлила чай, поставив чайную посуду на поднос, и перенесла его на низенький столик посередине комнаты. Мохаммед Афзул сказал:

— Решено. Вы остаетесь с нами до тех пор, пока восстание не кончится тем или иным путем. Вам небезопасно оставаться без приюта. Вы знаете, Дели пал.

— Мы не можем подвергать тебя и Марджу такой опасности, Мохаммед Афзул. Вас убьют, если меня и Анне-Лиз найдут здесь. Если нельзя попасть в Лакнау, мы отправимся в джунгли и там переждем, пока восстание закончится.

Мохаммед Афзул спокойно подул на чай:

— Вы останетесь с нами, и никто не узнает, что вы англичане. Все будет хорошо. Восстание ослабнет и потухнет, как орудийный фитиль в пасмурный день, и тогда ваши друзья станут нашими друзьями. Я не такой дурак, мой друг. Индия не сумеет завоевать себе свободу, имея только численное преимущество. Вы, англичане, упрямая команда и, как вы сказали, сильно разгневаны массовыми убийствами ангрези. Если восстание будет клониться в пользу Индии, мы с Марджей быстро переправим вас в джунгли, но пока вы можете оставаться с нами. Я не вижу другого пути, — улыбка появилась под его широкими усами.

— Ты настоящий друг, Мохаммед Афзул, — сказал Дерек спокойно. — Можешь быть уверен, когда понадобится, я непременно вспомню об этом.

Мохаммед Афзул добродушно кивнул:

— Я знаю, как вы великодушны, хузоор. Вы спасли жизнь моему брату в Кибере. Можете считать, что я расплатился. — Отпивая чая, он остановил взгляд своих больших карих глаз на Анне-Лиз. — Ваша жена очень красива, хотя и невежливо с моей стороны говорить об этом. Когда вы женились?

Дерек взглянул на непонимающую Анне-Лиз:

— Не так давно, к сожалению.

Мохаммед Афзул рассмеялся:

— А в джунглях вы можете уединиться в послеобеденное время, когда все дремлют, кроме детей. У нас здесь только занавески, чтобы загораживаться… от шума. — Он вскинул голову: — К тому же скорпион. Несмотря на то, что я сказал Мардже, она вообще-то права. Он стар, но еще может ужалить и к тому же не любит ангрези. Он может выдать вас в любой момент, поэтому будьте предельно осторожны, чтобы он ничего не заподозрил. — Он кивнул на Анне-Лиз: — Я понял, что леди говорит только по-английски, поэтому мы скажем всем, что она затворница.

Дерек не согласился:

— Анне-Лиз будет выглядеть как заключенная, если мы наложим на нее затворничество. Почему бы нам не одеть ее в белое сари по случаю тяжелой утраты и не сказать, что она приняла обет молчания на год после недавней смерти ее отца? Это будет более приемлемо для нее. А мы будем учить ее хиндустани и урду на досуге.

Обсудив еще кое-какие детали их пребывания в этом доме, Дерек и Мохаммед Афзул замолчали. Тогда вступила Марджа:

— Я не могу готовить для неверующих, брат.

Дерек перевел ее слова Анне-Лиз.

— Мы купим собственную посуду в деревне, и я буду готовить сама, — сказала Анне-Лиз Мардже. — Надеюсь, мы не доставим вам больших неудобств?

Когда Мохаммед Афзул перевел Мардже, она ответила, что они не доставят никаких неудобств.

— Спать вы будете вон там, — объявила она спокойно. — А так как у нас нет лишних простынь, вам тоже придется их купить.

Мохаммед Афзул недовольно насупил брови:

— А пока мы с Марджей уступаем вам наши постели. Вы должны чувствовать себя семьей.

Марджа фыркнула.

Длительное пребывание Дерека в деревне решено было объяснить жителям дружбой с Мохаммедом Афзалом до его отставки с официальной службы.

— Это значительно увеличит мой престиж, — объяснил Мохаммед Афзул. — У меня были небольшие трудности, когда я убеждал моих односельчан не принимать участия в восстании. Старый скорпион, например, чрезвычайно сильно настроен против англичан, но он не нашел серьезной поддержки. Пока же, хотя мои люди обычно спокойны, вы хорошо сделаете, если будете соблюдать осторожность. Если кто-нибудь из них узнает, что вы ангрези, это плохо кончится.