Александр Чернов - Одиссея Варяга

• Название: Одиссея Варяга
• Автор: Александр Чернов
• Жанр: Альтернативная история

Почему это было сделано… или необходимое пояснение.С год тому назад, если быть совсем точным, то 12 ноября 2010 года, я не смог устоять перед душевным порывом, или если угодно, искушением, и засел за переделку всего того, что стало впоследствии вторым томом в серии книг о "Варяге" – победителе" Глеба Дойникова (первая его книга – "Варяг" победитель" – вышла в начале 2009 года, вторая – "Все по местам! Возвращение "Варяга" – к лету 2011). Что из этого вышло – судить Вам.Почему я стал писать "альтернативу на альтернативу"? Подтолкнули меня к этому несколько причин. Во-первых, великое удовольствие и радость от появления первой книги, которую я прочел запоем несколько раз. Такого не было с "Цусимы" и "Порт-Артура"…Во-вторых, пришедшее вскоре понимание, что ее концовка серьезно смазана, более того, создалось впечатление, что автор комкал ее, торопясь успеть сдать "проду" в срок. Так, увы, случается, если подпирают сроки в договоре с издательством. А меня никто не торопил…В-третьих, после того, как я стал искать следы произведения и его автора на ФАИ и Самиздате, познакомился там с готовящимся им текстом второй части. И в итоге просто впал в прострацию. Увы, невязок по времени и фактических ошибок стало значительно больше, даже в сравнении с концовкой первой книги! Конечно, людям "не болеющим" русско-японской войной, не увлекающимся с детских лет историей флота, они по большей части были не видны, но уровень книги для вдумчивого читателя резко и необратимо снижали. Как и "декоративное" использование автором реальных фигур, таких как Император Николай Второй, адмиралы Алексеев или Макаров.В-четвертых, вместо разгрома японского флота в "Альт-Цусиме" второй книги, автор выписал некое огромное и труднопереваримое действо, заканчивающееся бледной, "очковой" победкой русской стороны… Честно говоря, я жестоко и горько обманулся в ожиданиях…И, наконец, в-пятых. Вторая книга у автора имеет финалом дружеское "замирение" с Японией, и в итоге в третьей книге, которая сейчас пишется уважаемым Глебом Борисовичем, все оканчивается влезанием России в блок Антанты. Для войны с Германией за интересы англосаксонских государств… И это все после опыта 20-го века, когда именно ориентация российского политического бомонда эпохи Николая II на союз с англосаксами привела к цепной реакции в виде 50-ти миллионов трупов наших соотечественников! Зачем тогда столько души было вкладывать в первый том? Чтобы в очередной раз постараться убедить себя и читателей, что Россия, мы – лузеры по жизни?! Или автору из Торонто виднее?Последним же толчком к началу работы, стал мой заход на Цусимские форумы, где, как оказалось, в кругу настоящих энтузиастов и знатоков истории нашего флота и той постылой войны, шло деятельное обсуждение книги с первых дней работы над ней. Где добавлялись в нее целые куски. Но… лишь до того момента, как Глеб Борисович от этого обсуждения отказался, просто перестав "захаживать" на форум.Оказавшись в кругу близких по духу людей, я и решился на этот шаг. В итоге, конечно, одной второй книгой дело не закончилось. Пришлось переписать более половины первой, удалить массу авторских "багов", неточностей и ошибок. Вместо предполагавшихся трех месяцев нам понадобился почти год. И если бы не бескорыстная помощь коллег по Цусимскому форуму, эта коллективная работа никогда не была бы проделана.Участник Цусимского форума (tsushima.su) под ником Борисыч, он же Александр Борисович Чернов

---

В это время опять сыграли водяную тревогу. Оказалось, что поступает вода в румпельное отделение. Я побежал вниз в кормовое отделение, чтобы пробраться к люку в рулевое отделение, и там встретил старшего офицера, спускавшегося вниз. Из рулевого отделения кто-то крикнул, что "румпельное отделение затоплено, но в рулевом еще воды нет; правим на ручном штурвале с большим трудом". Так как в рулевое отделение, кроме старшего офицера, полезли трюмный механик с трюмными и минный механик, то я остался в кормовом отделении и начал готовить нашу последнюю кормовую турбину.

Некоторое время мы шли под ручным управлением, а затем пришлось это бросить, так как рулевое отделение мало-помалу затоплялось водой, и вскоре люди на штурвале оказались стоящими по живот в воде. Тогда старший офицер приказал всем выходить, и затем задраили люк рулевого отделения. С этого момента наш еле ползущий броненосец почти лишился способности управляться.

Наконец взошла луна и стало довольно светло, миноносцев противника по прежнему не было. "Ослябя" с "Победой" ушли вперед и были едва видны. Повозившись опять около турбин, посмотрев на то, как понемногу через носовую переборку хлещет из швов вода, я опять вышел наверх, присел на какой-то ящик и от усталости заснул с мыслью, что если мы вдруг начнем тонуть окончательно, кто-нибудь да разбудит.

Проснулся я сам, вероятно от холода, так как все ноги мои были мокрые и я дрожал. У нас по корме держались наши два эсминца. Стало веселее. Я спустился вниз к своей разрушенной каюте, где в куче всяких предметов разыскал носки и сапоги и переобул свои окоченевшие ноги. От минного механика узнал, что мы идем в Вей Хай Вей, где попытаемся завести пластырь, что вода мало-помалу все одно прибывает и что, вероятно, часа через три – четыре мы пойдем ко дну, если не доберемся до порта. Обойдя опять все свои помещения и приободрив, насколько мог, стоявших у динамо-машин и турбин измученных минеров и минных машинистов и сообщив, что может быть скоро дойдем до порта, я вышел наверх, в верхнее офицерское отделение, где лежали раненые.

Оказалось, что Овандер уже очнулся и находится около командира; фельдшера тоже очнулись и делают перевязки раненым. Оба же доктора по прежнему лежали в лежку. Выйдя наверх, я увидел команду и часть офицеров, занятых починкой баркаса и готовящих его к спуску. Остальные плотники в это время строили нечто вроде плота на юте. Это зрелище совсем не порадовало.

Однако, несмотря на волнение моря, наш "Сисой" пока держался, штурмана сказали, что до Вей Хая еще час – полтора пути. Пришло приказание уничтожить, на всякий случай, все секретные книги, оружие, приборы и прочее. Я побежал на станцию беспроволочного телеграфа, в развалинах ее нашел и выбросил шифры. Вскоре меня вызвали к турбинам, где опять возникли неполадки.

Когда я опять поднялся на верх, мы уже стояли в гавани, рядом с нами оказался весь избитый "Ослябя" и за ним осевшая в воду почти до первого ряда иллюминаторов "Победа". Эсминцы наши брали с нее уголь. Крейсера же в порт не входили. На удалении не более мили от нас, на рейде стояли и японские броненосцы "Хатсусе", "Фусо", крейсер "Иосино" и четыре их контрминоносца. Причем выглядели они все куда менее растерзанными чем мы, и глядя на них, в голове начали роиться всякие дурные мысли. А вдруг это отряд пожаловавший сюда по нашу душу, как в Чемульпо в первый день они пытались взять "Варяга". Но у нас, пусть и чисто внешне, силы были: три броненосца, два крейсера и два истребителя.

Между нами и японцами стоял английский крейсер с готовыми к бою орудиями обоих бортов, поднятым стеньговым флагом и каким-то сигналом на мачте. Как я позже узнал, англичанин сообщал, что откроет огонь по первому, кто начнет враждебные действия в порту, вне зависимости от национальности.

Подошел портовый катер с командирами "Осляби" и "Победы" на борту и наш командир, перебравшись на него, убыл к англичанам, обсуждать на каких условиях мы можем провести ремонт и уйти в Порт-Артур. Через два часа командир вернулся, "Сисой" к этому времени еще опустился и сел на грунт носом. С одной стороны это было хорошо, гибель нам теперь не грозила, с другой стороны – мы уже не могли никуда уйти из гавани.

Командир прислал приказание всем офицерам собраться на спардеке. Придя, я нашел там почти всех офицеров способных стоять на ногах. Пришел командир с измученным лицом и сказал нам, что "он, не видя больше исхода и не имея возможности что-нибудь предпринять, принял решение интернироваться и спустить флаг, что он сам лично даст ответ в этом перед Родиной и царем". Все стояли, как пораженные громом, почти никто не сказал ни слова, только старший офицер воскликнул: "Но ведь это же позор, нужно что-нибудь делать!" Ответил ему лейтенант А.: "Давайте колеса "Сисою" приделаем. По дну до Артура и доедем!"

Дальше все было как в тумане. Пришел английский офицер и несколько рабочих, офицер попросил провести его по поврежденным отсекам для составления ведомости ремонтных работ. Я проводил его. Вечером спустили флаг. На следующий день разразился шторм, но в закрытой гавани "Сисой" выдержал его сравнительно безболезненно. Затем выгружали в береговой арсенал остатки боезапаса и оружия, замки с пушек и прочее имущество. Дестроеры наши в перую же ночь ушли. Но броненосцы остались. Через два дня по распоряжению, полученному телеграфом из Петербурга, "Ослябя" и "Победа" тоже разоружилсь. Потекли длинные однообразные дни. Вей Хай Вей – не полноценная английская база, а только угольная станция и не имел дока, поэтому подводные пробоины на наших кораблях сначала заделывали с помощью водолазов, затем пришел нанятый американский спасательный буксир и заделка пробоин пошла быстрее. Наконец удалось откачать воду из носовых отсеков и "Сисой" всплыл.

Но мы были не одиноки. Японские корабли стояли у другого берега бухты. Они, как оказалось, тоже были слишком повреждены, чтоб дойти до Чемульпо и по протесту командиров наших кораблей, должны были или в течении 24 часов разоружиться или выйти в море. Несмотря на всю приязнь английской администрации к японцам, провести ремонт кораблей в 24 часа было немыслимо и японцы, после долгих сношений по телеграфу с Токио, также вынуждены были разоружиться. Только два их дестроера ушли под покровом ночной темноты не открывая огней. Если верить англичанам, то на одном из них находился в бессознательном состоянии раненый командующий японского флота, адмирал Того.

Резонно опасаясь столкновений между экипажами кораблей воюющих стран на берегу, английская администрация установила определенные дни схода на берег для русских моряков и другие для японцев. Причем разрешалось отпускать на берег не более 20 человек команды в день. Стычек таким образом удалось избежать, хотя о большем количестве увольнений и думать не приходилось – слишком велик был объем ремонтных работ, который мы вели как своими силами, так и с помощью рабочих и мастеров двух закантрактованных английских фирм. Дела шли вполне споро. При этом, нужно честно признать, никакой неприязненности между нами и англичанами не было. Работу свою они делали на совесть и весьма быстро. Мне же удалось подсмотреть у них несколько оригинальных технологических решений.

Уже через пять дней после подписания мира, 4-го марта, за нами пришли "Три Святителя" и "Пересвет", а с ними, на всякий случай, буксир "Силач". Вскоре в их сопровождении, отдав салют британскому флагу, наши броненосцы пошли своим ходом во Владивосток, где, как мы уже знали, ждала нас торжественная встреча. Японские же корабли так и остались стоять в Вэй Хай Вее…

Флот под флагом адмирала Всеволода Федоровича Руднева салютовал нам как героям, что многих, в том числе и нашего командира, растрогало до слез. Боевые корабли стояли в Золотом Роге на бочках в двух длинных колоннах, а мы проходили между ними на назначенные нам места напротив флагманских броненосцев – "Александра" и "Цесаревича", на котором держал флаг командующий. Кульминацией стало вручение Рудневым на мостиках "Святителей" и "Победы" их командирам Веницкому и Зацаренному контр-адмиральских погон. Многие офицеры и нижние чины наших трех броненосцев были так же награждены орденами и георгиевскими крестами, а памятные медали за сражение у Шантунга получили все. Что греха таить, после интернирования, которое в нашем понимании, легло пятном на эпическую победу, одержанную флотом у Шантунга, мы ждали совсем другого приема.

И как же жаль, все-таки, что не удалось нам вместе со всеми поучаствовать в славном деле под Токио! Но, в который уже раз перебирая в памяти события боя и обстоятельства, приведшие нас в Вэй Хай Вей, могу сказать со всей определенностью – до Дальнего или тем более до Порт-Артура броненосец наш довести было практически не возможно. То же справедливо отнести и к "Ослябе" с "Победой"…

Еще через две недели, после того как отшумели все торжества, связанные с победным окончанием войны и прибытием к нам в гости германской эскадры, проходившие в высочайшем присутствии двух императоров, я был назначен старшим минным офицером на броненосец "Ретвизан". Мой предшественник уходил на Черное море с повышением, оставляя после себя вполне налаженное, если не сказать идеальное, хозяйство. Само это назначение стало для меня сюрпризом, тем более, что на этом броненосце держал свой флаг мой дорогой отец.