Александр Чернов - Одиссея Варяга

• Название: Одиссея Варяга
• Автор: Александр Чернов
• Жанр: Альтернативная история

Почему это было сделано… или необходимое пояснение.С год тому назад, если быть совсем точным, то 12 ноября 2010 года, я не смог устоять перед душевным порывом, или если угодно, искушением, и засел за переделку всего того, что стало впоследствии вторым томом в серии книг о "Варяге" – победителе" Глеба Дойникова (первая его книга – "Варяг" победитель" – вышла в начале 2009 года, вторая – "Все по местам! Возвращение "Варяга" – к лету 2011). Что из этого вышло – судить Вам.Почему я стал писать "альтернативу на альтернативу"? Подтолкнули меня к этому несколько причин. Во-первых, великое удовольствие и радость от появления первой книги, которую я прочел запоем несколько раз. Такого не было с "Цусимы" и "Порт-Артура"…Во-вторых, пришедшее вскоре понимание, что ее концовка серьезно смазана, более того, создалось впечатление, что автор комкал ее, торопясь успеть сдать "проду" в срок. Так, увы, случается, если подпирают сроки в договоре с издательством. А меня никто не торопил…В-третьих, после того, как я стал искать следы произведения и его автора на ФАИ и Самиздате, познакомился там с готовящимся им текстом второй части. И в итоге просто впал в прострацию. Увы, невязок по времени и фактических ошибок стало значительно больше, даже в сравнении с концовкой первой книги! Конечно, людям "не болеющим" русско-японской войной, не увлекающимся с детских лет историей флота, они по большей части были не видны, но уровень книги для вдумчивого читателя резко и необратимо снижали. Как и "декоративное" использование автором реальных фигур, таких как Император Николай Второй, адмиралы Алексеев или Макаров.В-четвертых, вместо разгрома японского флота в "Альт-Цусиме" второй книги, автор выписал некое огромное и труднопереваримое действо, заканчивающееся бледной, "очковой" победкой русской стороны… Честно говоря, я жестоко и горько обманулся в ожиданиях…И, наконец, в-пятых. Вторая книга у автора имеет финалом дружеское "замирение" с Японией, и в итоге в третьей книге, которая сейчас пишется уважаемым Глебом Борисовичем, все оканчивается влезанием России в блок Антанты. Для войны с Германией за интересы англосаксонских государств… И это все после опыта 20-го века, когда именно ориентация российского политического бомонда эпохи Николая II на союз с англосаксами привела к цепной реакции в виде 50-ти миллионов трупов наших соотечественников! Зачем тогда столько души было вкладывать в первый том? Чтобы в очередной раз постараться убедить себя и читателей, что Россия, мы – лузеры по жизни?! Или автору из Торонто виднее?Последним же толчком к началу работы, стал мой заход на Цусимские форумы, где, как оказалось, в кругу настоящих энтузиастов и знатоков истории нашего флота и той постылой войны, шло деятельное обсуждение книги с первых дней работы над ней. Где добавлялись в нее целые куски. Но… лишь до того момента, как Глеб Борисович от этого обсуждения отказался, просто перестав "захаживать" на форум.Оказавшись в кругу близких по духу людей, я и решился на этот шаг. В итоге, конечно, одной второй книгой дело не закончилось. Пришлось переписать более половины первой, удалить массу авторских "багов", неточностей и ошибок. Вместо предполагавшихся трех месяцев нам понадобился почти год. И если бы не бескорыстная помощь коллег по Цусимскому форуму, эта коллективная работа никогда не была бы проделана.Участник Цусимского форума (tsushima.su) под ником Борисыч, он же Александр Борисович Чернов

---

– Какое экономическое стимулирование может быть на войне? – немного не понял полет мысли собеседника Михаил.

– Ну тут куча вариантов, от старого доброго "три дня на разграбление города", до современных мне "боевых", "командировочных" и прочих денежных добавок. Хотя русский солдат, по сравнению с зарубежными коллегами, этим весьма не избалован. Во-вторых, немаловажную роль играет степень обученности индивида, ну и прочие факторы – вера в командира, вера в свое оружие, в товарищей… И еще, на уровне фона даже, вера в правоту своего дела. Если такое осознано и присутствует на самом деле. Ведь и иначе бывает…

В паузах монолога Балк успевал подливать себе красное вино, до которого в окопах на перешейке руки не доходили уже с месяц.

– В-третьих, организм сам борется со страхом – ибо полное подчинение ему, как правило, приводит к печальным последствием, и наша тушка это прекрасно понимает. Адреналин выделяется в лошадиных дозах, и вот тут, с моей точки зрения, самое интересное. Ибо те индивиды у которых этой реакции на страх не было, вымерли еще когда наши предки бегали по деревьям. Итак – страх… Как люди его пережевывают и во что это выливается? Попробую, для наглядности, объяснить графически.

Откуда в руке бывшего спецназовца появился карандаш Михаил опять не заметил. Эта особенность моторики слегка пьяного Балка делать простые вещи мгновенно и незаметно всегда напоминала Михаилу о том с кем он имеет дело. Вот и сейчас рука непроизвольно потянулась почесать шрам на правом бедре… Балк тем временем уже увлеченно что – то черкал на подвернувшейся салфетке.

– Возьмем горизонтальную ось, определяющую поведение человека в бою. Левая оконечность пусть будет полный страх и ужас, до полного паралича. Лучше всего в литературе это состояние описано у одного американца, я его еще пацаном читал145, когда молодой парнишка усрался под первым минометным обстрелом. Это его, впрочем, не спасло от осколка в череп. Правая оконечность – полное бесстрашие, в реале такого не бывает, или это психическая патология, но допустим. Лучше всего иллюстрируется другим американским полковником в неком фильме, тот, опять же под минометным обстрелом, устроил серфинг146, это катание на досках по волнам, классная кстати штука, потом будет время покажу. Строго посредине будет точка "идеального солдата" – страх полностью уравновешен системой воздействия на него и собственным адреналином. Все остальные состояния – производные по оси в обе стороны.

Еще раз повторюсь – это мое собственное доморощенное суждение. А теперь мои же личные наблюдения. По этой моей версии и по многочисленным наблюдением до, во время, и после боя, среди русских солдат доля усравшихся крайне мала – не более 1 – 2%. И это не сильно, как я заметил, зависит какой это солдат и из какого времени – срочник это, контрабас или офицер из моей войны в Чечне, ну или поручик, казак и рядовой запаса сибирского полка нынешнего времени. Скажем так, относящихся к левой четверти оси, от полных штанов говна – к просто трусливому – таких обычно не более 10%. Основная часть русских солдат во все времена находится в диапазоне "осторожный – отчаянно храбрый". После того, как я это увидел и прочувствовал сам, и там и тут – у меня появилось твердое убеждение в непобедимости России. Это не патриотический треп, поверь мне, это твердая уверенность. Нас можно отбуцкать, и сильно. Победить – нет. Или очень ненадолго, если быстро успеть. Ну, это, по-моему, еще Суворов говорил или Фридрих?

– Василий, а монголов ты за скобки своей философии выносишь? Они вообще то с Руси дань триста лет собирали, – ехидно заметил Михаил.

– Тогда Русь еще не совсем Россией была. Но даже в том, клиническом случае, чем все кончилось? Сначала эти монголы не только Русь, всю Европу и Азию как нож сквозь масло прошли, да раком поставили и что? Следующие триста лет Русь медленно но верно откусывала от бывшего татаро-монгольского мира по кусочку. Только и осталось от них что сама Монголия в составе кстати Китая пока что, и татары в Крыму да Казани, под властью Белого царя… Россия вообще у меня в тройке стран куда с вооруженной силой лучше не лезть никогда и ни при каких обстоятельствах.

– А какие еще две страны в эту тройку входят?

– Вьетнам и Афганистан, там кто только зубы не обламывал, и еще обломает… Но это сейчас не в тему, еще про себя, ты же про личные впечатления "иновременянина" спрашивал? Когда я ехал в Чечню первый раз – конечно, боялся смерти, но контролировал себя. Но вот был еще один страх… И боялся я гораздо сильнее, чем смерти, что окажусь полным говном. То есть я боялся себя, боялся, что окажусь тем, кого сам потом уважать не смогу.

И когда я заметил и выяснил, что – хренушки, все я могу, и не усираюсь под обстрелом, и адекватно реагирую на обстановку, и могу и команды слышать, и исполнять, да еще и сам командовать, а еще и добиваться от солдат исполнения, да еще и правильно в сложившейся ситуации… Тут, Мишаня, у меня такая эйфория была, – просто не описать. Кстати, ее тоже надо победить, причем очень и очень быстро, потому как именно в таком вот состоянии бешеного куража, как я понимаю, и начинается серфинг под минометами. И за счет нее, эйфории этой, погибло гораздо больше, чем усравшихся на дне окопа от случайного попадания.

Михаил привычно пропустил мимо ушей фамильярность, он прекрасно понимал, что вспоминая о ТОМ времени Василий автоматически переходил и на тот стиль общения. Гораздо менее формальный.

– Кстати, понять, из чего у тебя яйца, как говорится в американской же поговорке, можно только таким образом, а никак иначе, – только под обстрелом. Причем не любым, не учебным, а когда знаешь, что в тебя садят всерьез, и с глубоким искренним желанием попасть. Ну, нет такого критерия в мирной жизни, – вот нет, и все. А суррогаты вроде экстримов разнообразных – так ребята в них вызывают только сочувствие бессмысленностью риска, у тех кто прошел через настоящую войну. Поэтому ветераны войн – это такой типа клуб, и именно на базе этого клуба нам может и удастся перестроить Россию достаточно быстро.

Эти люди знают, что боялись, хотя и редко в этом сознаются. Они знают, что этот страх перешагнули. Потом знают, что такое эта страшноватая в мирной жизни эйфория, и что ее они тоже перешагнули. Может они это сами не понимают, но они – самый элитарный клуб из всех, если только не свихнутся и не сопьются. И когда они говорят, что снова хотят туда – они не врут, потому что эта эйфория, этот кураж Миш, это кайф, с которым я, например, ничего не сравню. Слабоваты все остальные кайфы по интенсивности, даже рядом не лежали. Вот такой мой тебе рассказ. Извини, что не обошелся без банальностей и ничего, наверное, нового, я для тебя на этот раз не открыл.

Немного помолчав Балк молча опрокинул еще стакан, явно вспоминая всех тех, кто из тех войн, что он прошел не вернулся. Потом задумчиво продолжил.

– А вот немного того, чего ни у кого не встречал, или так было только у меня? Во время боевых, причем не только в бою, а на весь период нахождения в зоне боевых действий, снижается мировосприятие. Ну, слух-то понятно, что садится, все-таки стреляют… Но вот при этим снижается и цветность, я лично все окружающее видел как с серо-черным фильтром. Правда, и так ярких цветов не много, но даже огонь какой-то с серым налетом. И кровь какая-то сразу бурая, а не алая, а ведь из артерий должна быть алая… И запахи все прибиты, – ну опять же, можно объяснить, – сам воняешь потом, опять же гарь все время… И тактильные ощущения снижены, – ну руки и морда все время грязные, остальное тоже не очень чистое, под одеждой и бронетюфяком.

– Под чем? – переспросил Михаил.

– Бронежилет, это нам тоже вводить придется, но прямо перед большой войной, и только в штурмовых частях, – поправился немного смутившийся некстати вброшенным анахронизмом рассказчик, – аналог тех кирас, что моряки-артиллеристы уже сейчас получают, только вместо цельной жесткой металлической пластины там более "умная", гибкая конструкция…

А вообще, если спросить, что больше всего запомнилось и что одинаковое на войне и в 2000 и в 1904 году – так это грязь. Непролазная, сплошная грязища – если летом, то грязь пополам с пылью, если зимой – то пополам со снегом. Может, это потому что кругом, что в Чечне, что в Манчжурии все ж таки Россия, но мне кажется, что просто на войне всегда так… Может, я поэтому и люблю корабли – тут по-любому чище…

– Простите, господа, – дверь в салон неожиданно распахнулась, и заглянувший в нее Кирилл Владимирович, на лице которого до сих пор сохранялся отпечаток глубочайшего душевного потрясения и растерянности, слегка запинаясь проговорил, – Степен Осипович пришел в сознание. У него… У него в каюте Всеволод Федорович. Просили вас прийти тоже… Скорее…

****

– Вот так… Всеволод Федорович, дорогой… Попали мне, как видите…