Яна Алексеева - Охотящаяся-в-Ночи

• Название: Охотящаяся-в-Ночи
• Автор: Яна Алексеева
• Издательство: АЛЬФА-КНИГА
• Жанр: Фэнтези
• ISBN: 978-5-9922-1026-2

Господа, рассказать вам сказку? Не добрую и светлую, а настоящую. Про тех, кто скрывается в тени, крадется в ночи, танцует при свете луны? Про берегущих секреты и знания, про стерегущих иные законы? Про Роды и Кланы, про тех, кто нарушает традиции. И про тех, кто следит за порядком в сокрытом от обычных людей мире. Начнем, пожалуй. Однажды поздним вечером по городу кралась волчица…

---

С соседями мне никогда не везло. И в это раз за кирпичной стеной жила пожилая пара. Люди пенсионного возраста очень любопытны, когда им делать нечего. А эти двое еще и собак не любили, усиленно гоняя приваживаемую сентиментальной мамашей-одиночкой со второго этажа. У нее где-то в родне Охотящиеся в ночи затесались. Поколений шесть назад, но флер сохранился, позволяя находить и ей, и ее сынишке взаимопонимание с бродячими стаями. Кстати, мелкий тот еще волчонок. Оболтус семи лет, лезущий во все щели, готовый даже из любопытства в бетономешалку забраться. Именно «в». Я его оттуда вытащила, конечно же, и нашипела злобно, встряхивая лыбящегося нахала за шиворот и едва не срываясь на рычание. И матери вручила с напутствием нецензурным.

В общем, как-то я встряла в их вялотекущие разборки, когда пожилая седовласая фурия в пестром халате с маками по подолу, чистокровный человек, да… расстреливала из духовой винтовки пару мелких рыжих шавок. Собственно, в тот момент я вышла из-за угла дома, и одна пулька, отрикошетив от кирпича, едва мне глаз не выбила. Подавшись назад, увернулась, потом в три прыжка домчалась до этой чокнутой, вырвала винтовку и переломила о колено. Ну, понятно, не в прямом смысле, но приклад и затвор все же покорежила.

С ней и ее мужем-подкаблучником у меня вооруженный нейтралитет.

Все прочие просто не заслуживают внимания. Раздражающе жизнерадостная парочка студентов, молодая семья, от кроватных экзерсисов которой с потолка сыпется штукатурка, степенная семейная пара во главе с папой-полковником и тремя детьми, ходящими просто-таки по струнке…

Скучные, обычные, раздражающие.

И с ними отношения складываются по правилам общежития – они меня не трогают, я их не убиваю.

Самое приятное в этой ситуации то, что они меня не боялись. Не было в них инстинктивного, глубинного неприятия моей нечеловеческой сущности.

Сложные, переплетающиеся нити запахов окутывали дом. Как тонкая сеть протоптанных цветных дорожек. Старые следы бывшей хозяйки, мага-полукровки из огненных, соседки, захаживающей временами. Вот новые… опять эта старуха под окнами крутилась, да только бестолку. Ничего она не найдет. Забавная такая, все вынюхивает. А вот фигушки ей, а не сплетни!

Крутился во дворе и под дверью волчонок со второго этажа, бегали мимо спешащие на пляж девицы, и приглушали собачьи метки тянущиеся от дороги бензиновые ароматы.

Объемный мир ароматных сетей пульсировал в ритме бьющейся между берегов реки. Новые и новые потоки влажного дыхания, плывущие с северных верховий, накладывались на старые, рисуя сложную мозаику жизни речного города, стоящего на месте и вместе с тем постоянно движущегося. то, что было, то, что будет, людское и волшебное, техническое и природное… Слой за слоем волны затекали друг на друга, выстраивая в сознании картину окружающего мира. Не видимую, но ощутимую. Всем телом, всей душой… Иногда выдохи сменялись вдохами и приносили они с собой запахи другого мира, соленые, оставляющие на губах белый налет, который так и тянет слизнуть языком и поделиться знанием и вкусом с тем, кто прячется внутри. Вцепиться в жаркие потоки, дрожащие над землей и взлететь, окинуть пристальным взглядом раскинутую по степи паутину… Уловить пульс, подчинить его и познать, принимая в себя память тела и души. Найти неправильность в четкой, симметричной картине прошлого и настоящего, поймать ее!

Тусклый огонек, мерцающий в воспарившем вослед за солнцем и ветром сознанием, неожиданно полыхнул обжигающе-алым пламенем. Резкая, режущая на куски боль заставила отшатнуться, и я стремительно рухнула вниз, в забывшее, как надо дышать тело, замершее у окна. Сведенные судорогой белые пальцы, вцепившиеся в подоконник, крошащаяся под когтями штукатурка.

И…

Боль, кровь, отчаяние, страх…

Чьи?

И что вообще происходит?

От навалившейся слабости закружилась голова.

Ненавижу вот такие вещи. Когда кажется, что уже все про себя знаешь, все возможности учтены и выявлены, что-то в тебе собирается и раз! Выдает нечто невозможное, непонятное… И что с этим делать, абсолютно не ясно.

На подгибающихся ногах добралась до табуретки, съежилась, обнимая себя руками, и поняла, что меня буквально колотит от озноба. И это по жаре.

Так что же это было?

Не откладывая в долгий ящик… Проведем ревизию?

Я – полукровка, так и не сошедшая с ума, чудом пережившая оборванный ритуал на крови.

Дальше – Высший оборотень, Охотящаяся в ночи. Одиночка без Семьи и Рода, Одинокий охотник. Мое призвание – рвать и убивать. Но… Я умею видеть магию. Я легко читаю запахи прошлого и истинную суть живых существ, прошла слияние с родовой памятью и она говорит со мной. Но я не знаю своего отца. Я могу охотиться на прошлое, читать и понимать то, что сохраняет память вещей, и интерпретировать инстинктивное знание в реальные слова. Я неконтролируемо проваливаюсь куда-то вовне и вижу, да, что поделать, вещие сны.

Я поймала на крючок и пережила суккуба.

Я разделила силу с Пьющим кровь, добровольно признав его альфой и омегой собственного существования.

И я читаю мир… Ну хорошо, небольшой его кусок.

Что теперь?

Бурчащий желудок подсказал. Есть пора.

Но все же надо принять более человеческий вид.

Обернувшись, окинула себя критичным взглядом.

В мутном окне отразилась перекошенная улыбка, выдающиеся вперед клыки придавали лицу жутковатый вид. Желто-оранжевая радужка блеснула хищными искрами, болезненно-пепельные волосы выбелили стекло. Тени деревьев плясали во дворе, шелестя листвой, заставляя щуриться, когда сквозь них пробивался свет. Кажется, что в стекле отражается призрак.

Прикрыв глаза, покатала между пальцев колечко. Кожу покалывало. Вздохнув, натянула серебряную полоску на полагающееся место. Что меня вообще потянуло его снимать? Еле нашла, завалилось в щель между подоконником и стеной.

Вновь посмотрела в стекло. Все в порядке, смутный силуэт сероглазой, светловолосой и в целом на редкость неприметной девушки снова со мной, подмигивает в ответ из оконного проема.

Так, а теперь что там у нас в холодильнике?

Вытащив из надрывно гудящего агрегата кусок мяса, располовинила его здоровым ножом. Тот, что поменьше, шваркнула на сковороду, увесистое чугунное наследие тяжелого советского прошлого. Язычки пламени заплясали вокруг конфорки, добавляя в душной кухне сухого жара. Как в духовке, право слово.

Эти домашние сетования славно отвлекали от тревожного осознания того, что я сама себя не то, что не понимаю, не знаю!

Раздраженно стерев каплю пота с виска, присела за стол и под шипение масла принялась гипнотизировать телефон. Дешевый черный сотовый лежал на ободранной столешнице и насмешливо подмигивал синеньким огоньком. Позвонит или не позвонит?

Собственно, контактов там только четыре. Павел, Жером, Ирина и Сев, Крадущийся, которого мне она сосватала, как гида по местным, волгоградским особенностям бытия. Сейчас стоит, наверное, ждать именно его звонка. В конце концов, этот мошенник в курсе, что меня просили присмотреть за русалками, что бы это ни значило! Событие же наверняка всколыхнет все здешнее болото, ибо это не рядовое убийство, а жутковатая смерть нескольких молодых чистокровок. И ритуал на крови в добавок. Какой, кстати, надо бы узнать.

Так вот сижу и гадаю, позвонит или нет. И возможно, разбирайся я в логических построениях лучше, могла бы определить степень осведомленности Крадущегося о происходящем в городе по количеству времени, прошедшего с убийства и до звонка. Ну и соответственно ценность данного знакомства, на данный момент не очень большую.

Косясь на телефончик, вывалила недожаренный, покрытый корочкой и истекающий кровью сквозь трещинки кусок в щербатую тарелку с синими цветочками по краю, куртуазно выложила вилку и узкий ножичек на цветастую салфетку, облизнулась, шумно вдыхая легкий дымок, поднимающийся от еды. Такс… Не пожалейте денег на приличное мясо – и вот оно, счастье! Что еще хищнику, стремительно пробуждающемуся в душе, надо?

Теплая, сытная тяжесть уютно улеглась в животе, сок растекся по языку сладковатой свежестью, горячая корочка аппетитно похрустывала на зубах. На миг я забыла обо всем. Павел, смерти, сирин, жара… все отступило перед примитивным, сладким наслаждением, наполняющим тело силой, пробуждающим от спячки самую суть.

Ох, как я, оказывается, была голодна!

И тут зазвонил телефон.

Бросив вилку, схватила дергающуюся коробочку.

В трубке сразу же заверещало:

– Волкова, ты знаешь, что произошло?!

И как-то слишком много восторга было в этом голосе.

– Приветствую вас, Всеволод Аскольдович, – чуть ли не приплясывая на табурете, ровно выдала я в ответ.

– Ты! – раздалось в ответ злобненькое и даже какое-то обиженное. Он что, думал, я буду прыгать от восторга, услышав его? Благодеяние, видишь ли, сделал, позвонил!