Йен Лоуренс - Грабители

• Название: Грабители
• Автор: Йен Лоуренс
• Издательство: Издательство «Азбука-классика»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2004
• ISBN: 5352006751

Известный писатель Йен Лоуренс по праву может считаться гражданином морской стихии: значительная часть его жизни протекает в дальних путешествиях по морям. Наверное, поэтому так увлекательны и достоверны его книги, написанные в духе бессмертного «Острова сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона.

Ужасный шторм настиг у побережья Великобритании торговую шхуну «Небесный остров». Увидев блеснувший свет маяка, команда направила терпящий бедствие корабль к берегу, но вместо спасительной гавани его ждали смертоносные скалы. Шхуна погибла, а из всего экипажа в живых остался только четырнадцатилетний Джон Спенсер. Но чудесное спасение из морских волн было лишь началом его смертельно опасных приключений, ведь теперь Джон стал единственным свидетелем преступления шайки прибрежных грабителей, обманом заманивавших проходящие корабли на острые скалы, чтобы затем поживиться богатой добычей.

---

И тут я услышал сзади скрип колесиков.

Я тянул неподатливую кожу, помогая себе зубами. Дюйм повода освободился.

Колесики скрипели и стучали. Из-за угла показался Обрубок. Он несся, наклонившись вперед, руки его ходили ходуном. Я лихорадочно старался распутать узел. Тележка Обрубка ускорила ход. Я рвал кожу, и когда узел уже почти развязался, пони заржал и переступил, туго затянув повод и уничтожив все, чего я добился.

Я повернулся и побежал.

Обрубок не оставил меня. Тележка летела, подскакивая на булыжниках, не отставая. Я повернул влево, в проход и вниз по ступеням.

Обрубок остановил свою тележку наверху.

— Попался,— сказал он злорадно. Опершись руками о мостовую, он вылез из тележки. Штанины поволоклись за ним, когда он передвигал свои обрубки, шагая к ступеням. Он опустил один на первую ступень, переставил другой.

Эти звуки заглушили для меня все остальные: глухой стук его тела и шуршание кожаных перчаток. Я посмотрел вниз, на рябь на воде, вверх, на бледную зарю. Проход был слишком узок, чтобы надеяться проскочить.

— Готов, — удовлетворенно буркнул Обрубок. — Конец тебе, птенчик.

Я уперся плечами в одну стену, ногами в противоположную и полез вверх, как трубочист. Обрубок подскочил и взмахнул рукой, попытавшись схватить меня. Он даже коснулся моей пятки. Я уже был в шести футах над ним и радостно засмеялся, но тут же с ужасом увидел, что Обрубок раскинул свои здоровенные ручищи, уперся ими в стены и полез вверх быстрее меня. Он пыхтел, передвигая руки на дюйм за один раз, болтаясь в воздухе, как какое-то гигантское фантастическое насекомое. Под его пальцами отлетала штукатурка и падала на ступени. Я достиг крыши лишь на мгновение раньше, чем он.

Его руки схватились за карниз, рывок — и он подтянулся, ухмыляясь зловещей гримасой.

Я повернулся и побежал к северу, через пивоварню, через таверну. Он несся сзади, как обезьяна, раскачиваясь на руках и обрубках. Мы прыгали с крыши на крышу, по крутым черепицам, мимо дымовых труб, вентиляционных каналов, в которых свистел и завывал ветер.

И все время я слышал сзади пыхтение и сопение этой чудовищной машины для убийства.

И вдруг подо мной оказалась последняя крыша, последний карниз, над бездной, обрывавшейся вниз, на землю.

С хрипом и руганью Обрубок грохнулся на крышу. Он остановился, его тело тряслось. Потом он медленно направился ко мне, продвигаясь по гребню кровли. В тенях и на ветру он выглядел как ожившая химера.

Крыша спадала в одну сторону — к гавани, в другую — на улицу, где выступающие верхние этажи уменьшали расстояние между зданиями до шести футов. Обрубок неторопливо приближался.

— Ну, вот ты у меня сейчас получишь...— бубнил он противным, скрипучим голосом.— Хорошую трепку ты у меня сейчас получишь... Маменькин сынок.

Я опять понесся по крыше, набирая скорость, чувствуя ветер и соленый воздух, взвился в воздух. Внизу мелькнула мостовая, звуки замерли... И вот я грохнулся на крышу, перелетев через улицу, на ржавую жесть, и вскарабкался на гребень. Следом, проделав тот же путь, грохнулся Обрубок. Но я уже развернулся и понесся вниз, обратно, и преодолел тот же разрыв во второй раз.

Он клял меня на чем свет стоит. Он сидел напротив, колотил кулаком по металлу и ругался. Но я уже бежал назад по направлению к проходу у пивоварни. Я был уверен, что найду там Мэри и пони.

Я снова карабкался вверх и вниз, проделывая обратный путь по тем же крышам. Каждый раз, когда я выходил на гребень кровли, ледяной ветер вонзался в меня, как множество ножей. Укрывшись за трубой, я передохнул, вглядываясь в даль, тяжело дыша, крепко обнимая кирпичную кладку. Небо было достаточно ярким, чтобы рассмотреть даже мелкие детали, трещины в кровлях, но безногого я нигде не обнаружил.

Я увел его дальше, чем ожидал. Крышам, казалось, не будет конца. Я пробирался, время от времени оглядываясь, усталый, едва дыша, и оказался наконец на таверне, перед проходом к воде. Ветер выл вокруг, но в момент затишья я вдруг услышал хриплое дыхание.

Безногий оказался рядом.

12 КАМЕННОЕ СЕРДЦЕ

С криком махнул Обрубок на крышу таверны. Его рука схватила мою лодыжку, и я упал и перекатился через край. Я ожидал, что сейчас вокруг меня сомкнётся холодная вода, тьма поглотит мое тело, но вместо этого грохнулся на крышу пивоварни, находившуюся лишь ярдом ниже. И Обрубок растянулся там же.

Он крепко схватил мои ноги, потом руки, мы покатились вместе, пока наконец я не замер на спине с висящей над проходом головой. Его рука вцепилась мне в шею. Я пытался освободиться, но ничего не получалось. Я пыхтел, хватая ртом воздух, а безногий поднялся, чтобы лечь на меня всем весом. Тут его нос вдруг исчез. Только что он нависал надо мной, острый, как клюв, и вдруг на его месте появилась черная дыра. И в тот же момент я услышал пистолетный выстрел.

Обрубок разинул рот, руки его взметнулись к лицу, раздался еще один выстрел. Тяжесть с меня свалилась, туша безногого рухнула назад, покатилась к краю и упала вниз. Вода, казалось, расступилась, чтобы втащить его вглубь пенными пальцами. Он не вынырнул. Войдя в воду, тело Обрубка исчезло.

Внизу стояли двое. Они спустились к последней ступеньке. Мэри прижимала кулаки ко рту. Рядом с ней, накрытый своей громадной шляпой, в черной сутане, держа в каждой руке по пистолету, стоял пастор Твид.

— У этого человека вместо сердца был камень,— произнес он торжественно.

Пастор опустил пистолеты в бездонные карманы своего одеяния и помог мне слезть с крыши. Он ощупывал меня своими длинными пальцами.

— Ты не ранен?

— Чуть-чуть, — сказал я, потирая шею. Он мягко отстранил мои руки.

— Это пройдет. Синяки заживут раньше, чем воспоминания.

— Вы спасли мне жизнь,— сказал я.

— За это надо благодарить Мэри. Она подняла тревогу и привела меня. — Он приподнял шляпу, и я обнаружил, что он улыбается.— Прибыли мы, надо признать, в судьбоносный момент.

Я посмотрел на Мэри, пытаясь догадаться, что она сказала пастору. Знал ли он все об Обрубке и об отце?

Мы вместе выбрались на улицу. Сутана пастора развевалась на ветру.

— Есть у тебя на душе что-нибудь, что бы ты хотел мне сказать?

Я промолчал. Мне, правда, очень хотелось узнать, где это пастор научился стрелять как снайпер. Но об этом лучше было не спрашивать, как и ни о чем другом.

Он кивнул:

— А ты, Мэри?

— Нет, ничего особенного не вспоминается.

— Ну и отлично. — Пастор улыбнулся еще раз и прикоснулся к нам обоим.— Об этом погибшем не беспокойтесь. Жалости он не заслуживает, таких, как он, всегда ждет ужасный конец.— Сказав это, пастор отвернулся.— Вы сейчас собираетесь домой, в Галилею?

— Да,— ответила Мэри.

— Будьте осторожны. Пустошь теперь может быть неспокойна.

Он опустил поля шляпы и двинулся прочь. Тяжесть пистолетов оттягивала его сутану, туго облегавшую плечи, и видно было, что пастор худ, как щепка.

— Скажи ему, — прошептала Мэри. — Иди попроси помочь.

Она подтолкнула меня, но я не двигался.

— Ты мне не веришь?

— Извини. Мэри вздохнула.

— Как знаешь, — сказала она. — Но кто бы ни был кукловодом, это не пастор Твид.

— Надеюсь, что ты права.

Мы не возвращались к отцу. Он слышал наши голоса и знал, что мы живы, а если мы вернемся с пустыми руками, думал я, его ждет отчаяние. Быстро рассветало, тени пробежали вместе с нами по мосту и свернули по дороге, огибающей побережье.

По небу тянулись рваные облака. В разрыве холмов я увидел черные полосы дождя над Ла-Маншем и размазанный дым от разведенного костра. Вокруг огня по-прежнему сидели люди, как раз под спрятанным в утесах садиком Мэри. Повозка Вдовы была рядом, лошадей из нее не выпрягали. Старуха стояла возле сиденья, на ее голове водрузился винного цвета колпак. Люди сидели завернувшись в брезент, а за ними боролся с черным кипящим морем парусник. Сейчас он был ближе к берегу, иногда в кабельтове от линии прибоя. Так или иначе, казалось, что совсем скоро его судьба будет решена.

— Я не могу сидеть дома, — вздохнула Мэри. — Что бы ни сказал дядя, я не буду сидеть дома в такое время.

Я чувствовал то же самое. А Саймон Моган не вернется домой, пока судно в бухте. В этом я был уверен. Мы пересекли подъем над дорогой и стреножили там пони, которых теперь не было видно ни с дороги, ни с берега. После этого мы залегли в траве, наблюдая за судном. Волны были выше, но в условиях видимости берега капитан получил возможность ориентироваться, и это давало ему преимущество в борьбе со стихией.

С рассветом ветер переменился. Не слишком, но всё же заметно. Дым от костра более не тянулся через садик, а направлялся к западу черными как смоль пузырями.

Изменение погоды застало судно в дальнем конце бухты Святого Элмо. Оно развернулось, прошло возле кромки прибоя и направилось в нашу сторону.