Михаил Сухачёв - Небо для смелых

• Название: Небо для смелых
• Автор: Михаил Сухачёв
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1979

Повесть рассказывает о жизни и боевой деятельности одного из первых генералов нашей страны, Герое Советского Союза генерал-лейтенанте авиации Евгении Саввиче Птухине.

---

— Да нет, теперь уже нет. Пожалуй, теперь не время, — замялся комбриг.

— А, значит, просьба. Так я вас слушаю.

— Даже не знаю, с чего начать. Как бы вам объяснить… Истребитель я, а бригада смешанная — бомбардировщики, разведчики — лапша всякая… Извините, — спохватился он, — не по мне это.

— Вот как? Огорошили, с вами не соскучишься. А успехов с лапшой-то добились неплохих. Значит, работа по долгу, но вопреки желанию.

— Если необходимо, я буду работать и в смешанной.

— А знаете, вас ведь нельзя оставлять дальше в этой бригаде. Так сказать, первоначальный порыв кончится, а затем может наступить спад до равнодушия. Мы иногда не понимаем, почему у опытного командира идут дела все хуже и хуже, хотя, казалось бы, должно быть наоборот. Возможно, одна из причин этого — ваш вариант. Пожалуй, хорошо, что вы рассказали об этом. Спасибо за откровенность. Надо подумать. Но подготовка к параду остается на вашей совести…

«Подготовка к параду на вашей совести!» — со злостью повторял Птухин уже в который раз, глядя по утрам в окно на моросящий дождь. «Почему только на моей совести? Это какое-то наказание. До парада остается неделя. Даже если случится чудо и тотчас прекратится дождь, то и тогда солнцу не хватит недели высушить болото, в которое превратилось летное поле».

Подняв воротник реглана, он, сам не зная зачем, под дождем ходил по аэродрому. Не хотелось, наверное, выслушивать слова сострадания, с которых начинались встречи в штабе. И тогда Евгений Саввич решился на последний отчаянный шаг.

Вернувшись в штаб, он отдал распоряжение свозить на аэродром солому и объявить утром всему личному составу бригады общий сбор, желательно вместе с женами. Нужно в короткий срок построить «соломенный аэродром»!

Утром, когда возле огромных копен соломы собралось несколько сот человек, к ним подъехал автомобиль, из которого с трудом выбрался дед. Рядом с комбригом он выглядел подростком, одетым в старую поддевку, залатанные холщовые штаны, заправленные в онучи, туго перетянутые лыковыми ремнями лаптей. Птухин представил его:

— Вот дед Иван, соломенных дел мастер, сейчас покажет, как плести маты. Ими мы уложим полосу для взлета самолетов. Иного выхода у нас нет. Эскадрилья должна уйти на парад в Москву точно в срок.

Птухин ходил среди людей, разбившихся на группы, проверяя качество работы, подбадривал шуткой, поощрял песни, соревнование. Постепенно росла гора плотных соломенных квадратов.

— Как думаешь, дед Иван, выдержат они самолет? — с тревогой спрашивал комбриг крупнейшего во всей округе специалиста по плетению соломенных половиков.

— Пес его знает, кабы телегу на болоте, так я тебе точно сказал — не сумлевайся. А такую махину?..

К исходу пятого дня полоса была готова. Уложены последние маты, но народ не расходился. Все чего-то ждали, хотя Птухин объявил, что завтра утром опробует соломенную полосу и решит. А что решит? Завтра эскадрилья к полудню должна быть в Москве. «Нет, люди не успокоятся до завтра. Нельзя их томить, они хотят знать сегодня, не напрасен ли их труд… Да и я сам изведусь до завтра».

Надо было спешить, до темноты оставалось не так уж много времени. Самолет на руках был подтащен к полосе. Птухин прожег свечи и отмахнул рукой, чтобы отпустили самолет. Нехотя, мягко приседая, Р-5 начал разбег. «Скорее поднять хвост, чтобы не резать костылем солому, — подсказывал сам себе Птухин. — Хватит ли полосы? Уже конец недалеко. А если не хватит — это верный скоростной капот, и вдребезги! Спокойно!» Усилием воли он удержался от соблазна оторвать самолет, заворожено глядя на соломенный край, отчетливо видный в десятках метров. Почти на самой кромке самолет неслышно отошел от земли. Птухин придавил ручку, выдержал самолет и на высоте 10–15 метров круто стал разворачиваться. Не выходя из разворота, он посмотрел на соломенную полосу, возле которой прыгали с поднятыми руками и подбрасывали в воздух шапки люди…

Утром, разбрызгивая грязь на разбитой полосе, последним взлетел комбриг. Четким строем, пройдя над стартом, эскадрилья взяла курс на Москву.

* * *

Внутрибригадные футбольные встречи Птухин любил судить сам, а матчи между истребителями просто никто, кроме него, судить не брался, потому что спорные моменты самой игры и тонкости судейства эти «петухи» выясняли недозволенными приемами. Уже и сегодня судье приходилось дважды серьезно вмешиваться в игру, особенно в начале второго тайма, когда вместо свистка по поводу закипающих страстей судья-комбриг сам в порыве азарта закричал: «Эх вы, маралы, верный гол не забили!» Это, наверное, и был сигнал к тому, что «маралы» кинулись выяснять, кто из противников подставил ножку нападающему. Трибуны немедленно отреагировали. Гвалт стоял такой, что трудно было услышать голос дежурного по штабу:

— Товарищ комбриг, товарищ комбриг!

— Ладно, оставьте. Дело не срочное, — остановил дежурного командующий ВВС округа Чернобровкин. — Посмотрим, чем кончится эта битва.

После матча командующий предложил Птухину пройтись пешком.

— Я думаю, если штаб округа не вмешается, то такое азартное судейство когда-нибудь закончится избиением рефери объединившимися командами, — все еще улыбаясь, начал разговор командующий округом.

— Как это вмешается! Запретит, что ли? — Птухин еще не остыл от спортивного азарта.

— Нет, не запретит, а переведет вас. Есть решение о назначении вас в Бобруйск командиром истребительной бригады… Не понимаю я настойчивости Алксниса. Зачем это? Только вытянули бригаду в число передовых, и вот, пожалуйста. Чему вы улыбаетесь? Вас это радует?

— Простите, так, вспомнилось.

«Спасибо, Яков Иванович, за исполнение просьбы», — благодарил он мысленно начальника ВВС.

Птухин даже сам растрогался, когда увидел искреннее сожаление на лицах людей, выстроенных на аэродроме. Много ли прошло времени, а сколько сделано вместе.

— Давай, Александр Александрович, действуй, па тебя остается бригада, — пожал он крепко руку Новикову.

Открутив над аэродромом прощальный пилотаж с «перцем», Птухин, покачав крыльями, взял курс на Бобруйск.

Люди долго не расходились. На поле не было ни одного летчика, к судьбе которого за это короткое время не прикоснулся комбриг Птухин.

Глава IV ГОТОВ ЛИ ТЫ?

Мало кто из летчиков Белорусского округа не знал этот большой песчаный и пыльный аэродром на юго-восточной окраине Бобруйска. Птухин много раз бывал здесь.

После каждой посадки пыль не позволяла взлетать или садиться минут тридцать-сорок. К концу полетов летчики становились похожими на кочегаров. Но почему-то все думали не столько о себе, сколько о моторах, из-за пыли выходивших из строя раньше срока.

Оглядывая небольшой ангар, одноэтажное каменное здание штаба, деревянную веранду-столовую и полуподземное бензохранилище, Птухин на секунду пожалел о своем переводе, вспомнив благоустроенный Смоленский гарнизон. А здесь… Не дай бог война. Разве соберешь быстро по тревоге командиров, живущих на частных квартирах Березинского форштадта, или рядовых из казарм стрелкового корпуса в крепости города?

— С чего думаете начать, Евгений Саввич? — вывел из размышлений комиссар Маслов.

— В первую очередь летное поле засеять, оборудовать ангары, жилье для людей. Бригада должна жить компактно. Это необходимо и для боевой готовности, и для того, чтобы благоустраивать гарнизон общими усилиями. Потом…

— Этой работы хватит и нам, и нашим потомкам, — перебил начальник штаба.

Птухин резко повернулся.

— Потомков через год еще не будет, а гарнизон должен быть. С осени начнут приезжать летчики из школ на пополнение, и если их не принять в нормальные условия, то крылья у них опустятся.

* * *

Поезд сильно заскрежетал тормозами, все повалились по направлению движения, а в вагоне появился запах горелых букс.

— Эй, соколики, станция Березина, ваша, вылезайте, да поживее, а то стоянка одна минута, — со свечным фонарем в руках пробирался к летчикам по узкому забитому проходу проводник.

— Ну, с чего начнем, ребята? Со знакомства с девушками города или со знакомства с начальством? — обратился к друзьям Иван Соколов, когда летчики остались на перроне.

— Да, у начальства только и забот, что знакомиться с тобой. Ждет не дождется, когда ты прибудешь в кабинет.

— Вот я и говорю, давайте бросим вещички у дежурного по штабу и, пока о нас доложат по длинной лестнице инстанций, перезнакомимся со всеми невестами и юными вдовушками не старше двадцати.

— Надо бы помыться и почиститься с дороги, а то невесты не поверят, что мы холостяки, — предложил Виктор Годунов [В. А. Годунов — впоследствии генерал-майор авиации].