Сьюзи Чарнас - «Если», 1998 № 01

• Название: «Если», 1998 № 01
• Автор: Сьюзи Чарнас
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1998
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКАЕжемесячный журнал
Содержание:

Сьюзи МакКи Чарнас. СЛУШАЯ БРАМСА, рассказ

Александр Громов. СЧАСТЛИВАЯ ЗВЕЗДА, рассказ

Билл Джонсон. ВЫПЬЕМ, ГОСПОДИН ПОСОЛ! рассказ

Алексей Васильев. БЛИЖЕ К ТЕЛУ!

Факты

Джеймс Типтри-младший. МИМОЛЕТНЫЙ ПРИВКУС БЫТИЯ, повесть

Литературный портрет

*Вл. Гаков. В ТЕНИ ЧУЖОЙ СУДЬБЫ

Факты

Джеффри Лэндис. БЕСКОНЕЧНЫЕ СОБЛАЗНЫ ЭНИГМЫ, повесть

Виктор Комаров. Наш главный собеседник

Фантариум ЗВЁЗДНЫЙ ПОРТ

ПРЯМОЙ РАЗГОВОР

*Кир Булычёв. Будем уважать друг друга

Евгений Харитонов. За великой стеной

КУРСОР

РЕЦЕНЗИИ

PERSONALIA

ВИДЕОДРОМ

*Адепты жанра

— Дмитрий Караваев. Светлые идеи рыцаря «черного юмора»

*Рецензии

*Герой экрана

— Станислав Ростоцкий. Черный ворон Голливуда

*Рейтинг

— Сергей Кудрявцев. Лидеры 1997. Самые кассовые фантастические фильмы

*Сериал

— Александр Алексеев. «Вавилон-5». Подготовка к пятому запуску

*Внимание, мотор!

— Евгений Зуенко. Компьютерные игры на экране

Премия читательских симпатий (лист для голосования)

_{Обложка Мура К. (Chris Moore).Иллюстрации О. Васильева, О. Дунаевой, А. Жабинского, А. Филиппова.}

---

Ящерицы поддерживают с родной планетой каждодневный контакт. Чу в восхищении от их средств связи, совершенно диковинных, по ее мнению. То ли они перескакивают через время, то ли сворачивают пространство — не знаю и знать не хочу, я всего лишь специалист по питанию. По-видимому, на Кондре они все перешли от заимствования имен к составлению их на свой вкус. Капитан Полночь тоже решил сменить имя. Отныне он именуется Вернон Зенон Эдлерман.2

Симфонии Брукнера и Малера. Слушаю их снова и снова, убиваю тем самым пропасть времени. Уолтер Дрейк обещает достать мне еще и другую музыку, хоть я ни о чем ее не просил.

Запись 9. Бимиш явилась ко мне. Вид у нее был решительный.

— Слушай, Флинн, — изрекла она, — мы не сдадимся.

— Что значит — не сдадимся?

— Не будь тупицей, — продолжала она сквозь зубы. — Конец человечеству не наступит до тех пор, пока жива хоть горсточка людей…

Я жив, хоть и неизвестно зачем.

Усмехнувшись, она потрепала меня по коленке.

— Да не мучь ты себя, Флинн. И я даже не думала намекать на то, что тебе надо бы возобновить отношения с Лили Чу. — Это было давным-давно, в дни предполетных тренировок. Я не вспоминал об этом, пока Бимиш не напомнила — кто ее просил? А она не могла угомониться: — Никому из нас, к счастью, сейчас не до романов. Да и навряд ли наши женщины согласятся на роль племенных кобыл!

— Ну уж, — только и произнес я.

Надо же загнуть такое! А она еще и дополнила свою речь сообщением, что у кондриан есть технология, позволяющая вырастить детей в пробирках. Все, что от нас потребуется, — поставить им сырье.

Я ответил согласием. У меня ужасно разболелась голова. В последнее время меня часто мучают головные боли.

После ее ухода я попробовал завести музыку. Уолтер Дрейк дала мне оперу «Борис Годунов», только я не могу ее слушать. Не могу слушать голосовые партии вообще. Не знаю, как сообщить об этом Уолтер Дрейк, да и не хочу сообщать. В любом случае, это ее не касается.

Запись 10. Чу спит с Моррисом. Недорого же стоит теория Бимиш, что нам не до романов. Майерс все еще не поднялся и не может играть в шахматы, и Моррису, вероятно, было просто нечем заняться.

— Прости меня, Майкл, — объявила мне Чу.

Я действительно чувствовал где-то глубоко в душе слабенькое, отдаленное шевеление сродни гневу, но оно прошло, и я отозвался:

— Ладно, чего уж там…

Чендлер проводит все свое время в корабельном узле связи с ящерицей, носящей французское имя, которое ускользает у меня из памяти. Теперь Чендлер уверяет нас, что узнал о жизни кондриан много интересного. Когда он заводит подобные речи, я выключаю слух. Я ни разу и не заходил в узел связи, чтобы не вызвать нового приступа головной боли. А голова у меня болит от всего, кроме музыки.

Запись 11. Я был убежден, что мы очутимся в каком-то суррогатном мире, в мешанине поддельных кусков и фрагментов земной цивилизации, и в течение двух К-дней — двух кондрианских дней после посадки

— отказывался выйти наружу.

Все проявляли отзывчивость и терпение. Уолтер Дрейк оставалась со мной на борту и повторяла без устали:

— Мы оборудовали для вас прекрасный отель, где вы будете жить все вместе. Считайте себя нашими гостями…

В конце концов, когда она подарила мне музыкальные записи, я смирился и отправился вслед за всеми. Квинтет Моцарта я не взял, так Уолтер Дрейк нашла его и принесла вдогонку. Все равно слушать его я не буду. Звук кларнета — это чье-то живое дыхание, и музыкант давно мертв, как все остальные. Звук этот для меня непереносим.

Отель расположили на окраине города, слегка похожего на Лос-Анджелес. Признаться, я ожидал, что сходство окажется еще сильнее. Пока что мы приметили холмистые кварталы у моря, напоминающие Сан-Франциско, и попросили переселить нас туда. Нам нашли что-то вроде жилого дома, деревянного, крашеного, с подвалом. Моррис и Чу заняли весь верхний этаж, хотя думаю, что спать вместе они прекратили.

Росс получила квартиру рядом со мной. У нее хватает своих проблем. Едва она ступила на Кондру, ее вырвало. С тех пор это повторяется почти каждый день — она не в состоянии побороть тошноту.

Нас завалили приглашениями, но ящерицы ни на чем не настаивают. Они ведут себя чертовски заботливо и уважительно. Я никуда не хожу, сижу у себя в комнате и слушаю музыку. Гендель помогает засыпать.

Запись 12. Прошло четыре с половиной К-года. Я прекращал было вести эти записи, потому что Чендлер показал мне свои. Оказалось, что он беспрерывно фиксировал все происходящее. Затем Бимиш познакомила всех со своим дневником, и доктор Брижит Нильсон, ответственная за наше психическое здоровье, рекомендовала остальным также включиться в программу, как она выразилась, «исторических свидетельств».

Перспектива показать кому бы то ни было свои личные записи беспокоит и раздражает меня. Я не писатель и не художник, каким оказался Майерс. (Его картины пользуются здесь огромным спросом, и он завел целую стаю учеников-кондриан). Если Чендлер и Бимиш фиксируют события на бумаге, зачем мне, спрашивается, тратить время на то же самое?

Исторические свидетельства — чего? И для кого?

Уолтер Дрейк была очень добра ко мне, и теперь мы живем вместе. Мы прекрасно ладим друг с другом. Года два я путешествовал по всей планете один (расходы за счет правительства, как и все наши расходы на Кондре). Уолтер ждала меня. Мы съехали из общего дома и стали жить сами по себе. Время летело, как в сказке, и в памяти от того периода задержалось немногое. Мы часто слушали музыку. Ни флейт, ни кларнетов — струнные, ударные, фортепиано, а духовые только в ряду с другими инструментами, в общем, все, как мне хотелось.

Так или иначе, тот период миновал. Прожив столько лет, Чу и Моррис совершили совместное самоубийство. Использовали для этой цели огромный старый револьвер, который кто-то из них протащил в космос. Вероятно, Моррис. У него всегда был комплекс «настоящего мужчины».

Бимиш пристает ко всем с вопросом: «Ну почему? Почему?..» Трудно задать более глупый вопрос…

— Я была так близка с ними, Флинн. Неужели они не могли чуть-чуть подождать?

В самом деле, я все время забываю про ее мечту о детях из пробирки. Она трудится, не щадя себя, вместе с ватагой кондриан во главе с доктором Болеславом Сингхом. Совершенно выматывается в бесконечных дискуссиях с доктором Сингхом, доктором Брижит Нильсон и другими о соотношении земной и кондрианской информации, какое следует предложить человеческим младенцам. Сама Бимиш хочет вырастить из них перелетных птенцов. Повторяет, что провидение неспроста распорядилось так, чтобы нас нашли именно кондриане — раса, аккуратно собравшая и сохранившая земное наследие. И все это ныне, по ее убеждению, ждет не дождется, чтобы заполнить пропасть в земной истории. Она именно так и выражается — «заполнить пропасть». У нее разработан долговременный план: когда пробирочные дети подрастут, раздобыть для них корабль и отправить на поиски планеты, которую они сумеют превратить в новую Землю. Мне этот план представляется сумасшедшим. Да все мы рехнулись, чего уж там…

Я переехал обратно в общий дом — решил, что теперь, когда нас осталось так мало, это мой долг. Уолтер переехала вместе со мной.

Запись 13. Слушаю фортепианные концерты Моцарта, особенно в исполнении Альфреда Бренделя. Выходит, я выполнил задание — ответил на вопрос: что замороженный землянин потребляет на завтрак? Ответ — музыку. На обед? Музыку. На ужин? Музыку. Данный замороженный землянин живет исключительно благодаря музыке.

Запись 14. Мы прожили с Уолтер Дрейк еще полтора года в общем с землянами доме и разошлись. Может, тут и нет никакой связи с тем, что мы жили в одном доме с другими людьми. Разводы у молодых кондриан вошли в моду так же, как и некое подобие волос. Раньше они носили парики — теперь разработали способ отращивать пух, похожий на перья.

Когда Уолтер однажды явилась с черепом, обсыпанным бледным пушком, я сказал ей, чтобы выметалась. Она ответила, что все понимает и не держит на меня зла. Ни черта она не понимает.

Запись 15. Дети, которых вывела Бимиш и на которых я даже не удосужился взглянуть, умерли от какой-то инфекции — все за три дня. Кондрианские медики, чьим заботам они были поручены, тоже подцепили заразу, но без смертельного исхода. Хотя кое-кто из медиков ослеп.

Майерс больше не играет в шахматы — с тех самых пор, как Моррис покончил с собой. Среди кондриан есть очень приличные игроки, однако Майерс не соглашается сражаться с ними.

А Бимиш собирается предпринять новую попытку. Ее не остановишь. Она поделилась с Росс подозрением, что кондриане уморили детишек намеренно. «Чего ради им возрождать нашу расу? — приставала она к Росс, не требуя ответа. — Они намерены занять наше место во Вселенной. Так зачем им возиться с нашими детьми?..»