Гарри Тартлдав - «Если», 1999 № 10

• Название: «Если», 1999 № 10
• Автор: Гарри Тартлдав
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1999
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКАЕжемесячный журнал
Содержание:

Гарри Тартлдав. ОСАДА СОТЕВАГА, рассказ

Урсула Ле Гуин. БИЗОНЫ-МАЛЫШКИ, ИДИТЕ ГУЛЯТЬ…, рассказ

Марина и Сергей Дяченко. ХУТОР, рассказ

Глен Кук. ВОЗВРАЩЕНИЕ «ДРАКОНА-МСТИТЕЛЯ», повесть

ВИДЕОДРОМ

*Полемика

— Сергей Кудрявцев. НАД МИСТИКОЙ ОТ СТРАХА ПОДРОЖУ…

*Рейтинг

— Сергей Кудрявцев. ТРИНАДЦАТЬ УЖАСОВ

*Сериал

— Константин Дауров. ЖЕРТВЫ КУЛЬТА

*Рецензии

*Как это делается

— Евгений Зуенко. FX-ФАЙЛ

Джон Морресси. БАЛЛАДА О ПРЕКРАСНОЙ ДАМЕ, рассказ

Леонид Кудрявцев. ПРЕТЕНДЕНТ, повесть

Степан Чэпмен. НАШ СЪЕДОБНЫЙ ДРУГ, рассказ

КРЕДО

*Урсула Ле Гуин. ПОЧЕМУ АМЕРИКАНЦЫ БОЯТСЯ ДРАКОНОВ

ВЕРНИСАЖ

*Вл. Гаков. ОРГАНИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО РОДНИ МЭТЬЮЗА

КОНКУРС БАНК ИДЕЙ

*Эдгар У. Джордан. ВСЕЛЕННАЯ ДЖОНА РОБИНСОНА, рассказ

РЕЦЕНЗИИ

ЛАБОРАТОРИЯ

*Кир Булычёв. КАК СТАТЬ ФАНТАСТОМ

КУРСОР

PERSONALIA

_{На обложке иллюстрация Игоря Тарачкова к повести Глена Кука «Возвращение «Дракона-мстителя»»Иллюстрации: А. Балдина, О. Дунаевой, А. Жабинского, А. Филиппова, С. Шехова.}

---

Я вспомнил, как сидел со Святошей, Микой и Ростком и раз за разом вытаскивал песчаную акулу, у которой не хватало ума, чтобы снова не оказаться на крючке. Потом я взглянул на небо и задумался над тем, не надоест ли обладателям ледяных глаз это занятие, как надоело нам учить уму-разуму глупую акулу.

15.

Разделительная линия между морской водой и струями Силвербайнда видна отчетливо, словно проведена пером — это граница между мутной илистой жижей и покрытым легкой рябью жадеитом.

«Дракон-мститель» пока еще идет по темной воде, изо всех сил стремясь к зелени. Мы подняли все паруса, быстрее корабль уже не пойдет. Худой Тор орет с верхушки мачты слова, которые погребальным звоном отдаются в наших ушах:

— Еще один по правому борту! И еще один, и два по курсу!

С севера наползает стая парусов. Флот возвращается.

Я пытаюсь мыслить, как Колгрейв. Как поступил бы он?

Ну тут и раздумывать нечего: Старик никогда не уходил от сражения, он искал схватки, а не бежал от нее.

Почему-то не могу вспомнить лицо Колгрейва. Я потираю виски, морщась от напряжения, но не могу. Что-то было не в порядке с глазами Старика… или с носом? Не помню! «Дракон-мститель» снова принялся пожирать воспоминания. Скоро многие из нас забудут о рейде в Портсмут, у других в памяти останутся бессвязные картины, а третьи не будут знать, когда это произошло — вчера или много лет назад, а может, схватка с тварью в красном — всего лишь одна из бесчисленных морских историй…

Колгрейв не знал, как избежать схватки. Но сейчас на «Дракона-мстителя» идет охота целых полчищ загонщиков, обуреваемых жаждой мщения. Однажды итаскийцам удалось совладать с нами, правда, они дорого заплатили за это. Но, по всему видать, готовы выложить на стол еще больше.

Я взглянул на облака.

— Вам не надоело вытаскивать одних и тех же безмозглых акул?

Далекое облако на горизонте на мгновение вновь превратилось в чей-то лик. И вдруг показало мне язык.

Нет, это не язык, а молния, вонзившаяся с небес в морскую плоть.

— Курс на молнию, — приказал я.

Рулевой налег на штурвал.

Опять полыхнула молния, потом еще и еще. Небо быстро потемнело. Ветер усилился, надвигалась буря. Приплясывая на волнах, «Дракон-мститель» мчался туда, где молнии, словно привороженные, били в одно и тоже место.

Казалось, многочисленные паруса, что неумолимо надвигались с севера, подпрыгивают от ярости при виде того, как добыча ускользает из западни. Будьте вы прокляты!

Я погрозил небу кулаком. Далекий раскат грома прозвучал, словно издевательский смех.

Морская болезнь уже завязывала мне внутренности узлом. Когда нас ударит шторм, она начнет разрывать меня на куски.

Боги любят позабавиться. Но шутки у них сродни потехам малолетнего отребья, которое привязывает к хвостам кошек погремушки, а собак — горящую паклю.

Молнии бьют теперь уже не одна за другой, а десятками, как будто небесная армия осыпает нас огненными копьями. Рулевой тоскливо озирается по сторонам, он ждет от меня приказа свернуть. На палубе вся команда смотрит на меня, ждет решения.

Но все молчат.

Мой предшественник неплохо вышколил их.

Теперь молнии окружают корабль частоколом. Ужасное зрелище, глаза слезятся от ярких вспышек, но почему-то гром не оглушает нас. Звуки глохнут в воздухе.

— Эй, на мачте!

— Они гонятся за нами, капитан.

Отважные и настойчивые глупцы. Но им тоже делать нечего, они хорошо знают правила игры и понимают, что не должны уступать мне в решительности.

Ослепительная молния бьет в главную мачту. Тор кричит. Мачта падает. Вопят марсовые. Росток пролетает сквозь такелаж и кулем вминается в палубу. Я слышу звук удара даже сквозь рев моря и ветра. Внезапно мачты, реи и канаты начинают светиться. Сполохи синеватого огня пробегают по снастям, высвечивая лица живых мертвецов.

«Дракон-мститель» ползет по морю, облитый бледным холодным пламенем, которое горит, не сжигая. Впрочем, как можно сжечь то, что давным-давно истлело.

Корабль взбирается на волну, подобную огромной горе, а затем скатывается вниз и… все исчезает.

Мрак обрушился на нас неожиданно и резко, как удар абордажной сабли. Я спускаюсь на палубу, стараясь не упасть в темноте.

А затем столь же внезапно возвращается свет. Меня швыряет к фальшборту. Я прихожу в себя и оглядываюсь.

Нас окружает густой туман. Море абсолютно спокойно.

— Проклятие!.. Нет!

Туман быстро редеет. И я вижу свою команду.

Люди валяются на палубах. Они неподвижны, глаза остекленели. Теперь я знаю, куда нас принесло. Мы вернулись к началу. Жертва Колгрейва оказалась напрасной. Правда, Старика нет с нами, так что, может, он и не зря…

Шутки богов бывают жестокими.

Туман расступается. Мы вплываем в центр безжизненного зеленого круга морской воды. На меня наваливается сонливость. Всю свою волю я собираю для того, чтобы встать, опираясь на лук.

Я не лягу. Не упаду. Ничего у них не выйдет. У них нет такой Силы…

«Дракон-мститель» останавливается, потом начинает свое медленное кружение. За бортом гладкая жадеитовая поверхность Туманного моря.

Мутный купол над головой иногда светлеет, иногда темнеет. Смотреть на него тошно. Вскоре я потеряю интерес даже к подсчету дней.

А еще чуть погодя я вообще перестану думать.

Но пока еще ненависть теплится в моем сердце, пока еще разум не покрылся инеем безразличия ко всему, и я изо всех сил сопротивляюсь мертвящему покою Туманного моря. И поэтому непрестанно размышляю в поисках ответа на единственный вопрос.

Что я сделал не так?

Перевел с английского Андрей НОВИКОВ

ВИДЕОДРОМ

Полемика НАД МИСТИКОЙ ОТ СТРАХА ПОДРОЖУ…

*********************************************************************************************

В американской терминологии есть понятие «weird fiction», что означает сверхъестественная или жуткая фантастика. Именно в этой области фантастика наиболее тесно смыкается киномистикой и фильмами ужасов.

*********************************************************************************************

Но что же все-таки причислять к мистическим произведениям? Увы, здесь нет четких разграничений. Опять же фильмы ужасов о вампирах будут соседствовать с таинственно-жуткими историями про убийц-маньяков (начиная со ставшего классикой «Психоза» Альфреда Хичкока, поставленного еще в 1960 году). Тут происходят сразу два взаимоисключающих процесса. С одной стороны, в кино некоторые преступники намеренно демонизируются: вспомним, например, две роли Кевина Спейси, сыгранные им в 1995 году в картинах «Обычные подозреваемые» и «Семь». А с другой, согласно новейшей моде порождения болезненной фантазии, вроде маньяка Фредди Крюгера из киносериала «Кошмар на улице Вязов» (его создателем стал в 1984 году режиссер Уэс Крейвен), покидают экран, чтобы уступить место пользующимся сейчас очень большой популярностью героям двух «Криков» того же Крейвена. Эти вроде бы заурядные юноши из типичной американской субурбии (то есть пригорода) как раз и оказываются жестокими убийцами, знающими назубок все прежние фильмы ужасов.

В то же время загадочно-пугающая атмосфера мрачно-сюрреалистических фантазий Дэвида Линча (от «Головы-ластика» в 1976-м, минуя телесериал «Твин Пике» в 1990 году, вплоть до «Шоссе в никуда» в 1996-м) может не отменять более тонкого и деликатного вплетения элементов мистики в ткань художественного кино, как, например, в «Пикнике у Висячей скалы» (1975) австралийца Питера Уира или в «Божественных созданиях» (1994) новозеландца Питера Джексона. Непознаваемые и невидимые силы зла, даже персонифицируясь на экране в облике какой-нибудь карлицы в красном капюшоне («А теперь не смотри», 1973, режиссер Николас Роуг), способны производить гнетущее впечатление на зрителей именно из-за неадекватности испытываемого страха к тем субъектам или объектам, которые вызывают столь мистические ощущения. Это великолепно умели использовать и Альфред Хичкок («Птицы», 1963), и Стивен Спилберг («Дуэль», 1971).

Разумеется, самый большой простор для творческого воображения авторов дает «дьявольская тематика». У ее истоков в кино стоял Жорж Мельес, выпустивший немало картин (от «Замка дьявола» в 1897-м до «400 проделок дьявола» в 1906-м), в основном, иронических мистификаций. Французам и позже нередко было присуще комедийно-саркастическое отношение к посланцам сатаны («Вечерние посетители» Марселя Карне, 1942; «Красота дьявола» Рене Клера, 1949). А вот поляки любят горделиво утверждать, что гораздо серьезнее относятся к дьяволиаде в кинематографе, поскольку еще до неуравновешенно-эпатажных «Дьяволов» (1971) англичанина Кена Рассела на тот же сюжет была создана философская драма «Мать Иоанна от ангелов» (1961) Ежи Кавалеровича. В 1968 году Роман Поланский не только напугал всех экранизацией романа «Ребенок Розмари» Айри Левина о рождении якобы сына дьявола от молодой жительницы Нью-Йорка, но вдобавок накликал беду на свою семью — год спустя его беременная жена, актриса Шэрон Тейт, и ее гости на вилле были зверски убиты бандой Чарльза Мэнсона, объявившего себя чуть ли не наместником дьявола на Земле. Анджей Жулавский, сняв в Польше в 1972 году фантастического «Дьявола», потом во Франции смутил очень многих странной историей «Одержимая бесом» (1981), где героиня Изабель Аджани будто бы изменяла мужу с неким сатанинским существом.