Христо Поштаков - «Если», 2001 № 05

• Название: «Если», 2001 № 05
• Автор: Христо Поштаков
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКАЕжемесячный журнал
Содержание:

Христо Поштаков. ТАК БУДЕТ СПРАВЕДЛИВО! рассказ

Рик Уилбер. ЛЬЮКАРС — ГОРОД СУДЬБЫ, повесть

Брюс Гласско. ЧЕСТНЫЙ ТОМАС, рассказ

ВЕРНИСАЖ

*Вл. Гаков. АРХИТЕКТОР ВООБРАЖАЕМОЙ РЕАЛЬНОСТИ

Роберт Янг. ДЕВУШКА, ОСТАНОВИВШАЯ ВРЕМЯ, рассказ

Шейла Финч. ЛИНГСТЕР, повесть

ВИДЕОДРОМ

*Мастера

-- Андрей Вяткин. НЕСОТВОРЁННАЯ ПОЭМА, ИЛИ АЛЕКСАНДР ДОВЖЕНКО КАК НОСТРАДАМУС КИНОФАНТАСТИКИ

*Рецензии

*Мастера

-- Дмитрий Байкалов. БРУНО, ПОБЕДИТЕЛЬ СТЕРЕОТИПОВ

*Внимание, мотор!

-- Максим Митрофанов. НОВОСТИ СО СЪЁМОЧНОЙ ПЛОЩАДКИ

Александр Громов. ДАРЮ ТЕБЕ ЗВЕЗДУ, рассказ

Шейн Тортлотт. ДЕРЕВО ХАНОЙ, рассказ

ЗАПИСКИ АРХИВАРИУСА

*Евгений Харитонов. «ВЫ, ШКОЛЫ ЛЁВШИНА ПТЕНЦЫ»

Джордж Зебровски. ХРАНИТЕЛИ ВРАТ И ХАНЖИ ОТ ЛИТЕРАТУРЫ

КОНСИЛИУМ

*Эдуард Геворкян. Елена Барзова: ПЛОХУЮ КНИГУ НЕ СПАСУТ НИ СЕКС, НИ МОРДОБОЙ

КРУПНЫЙ ПЛАН

*Сергей Питиримов. ЧИСТО ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ВОПРОС

РЕЦЕНЗИИ

КРУПНЫЙ ПЛАН

*Вл. Гаков. УЖЕЛЬ ТОТ САМЫЙ ХОЛДЕМАН…

Андрей Синицын. ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

КУРСОР

ПРИЗ ЧИТАТЕЛЬСКИХ СИМПАТИЙ «СУММА ФАНТАСТИКИ»

ПЕРСОНАЛИИ

_{Обложка И. Тарачкова к повести Шейлы Финч «Лингстер».Иллюстрации А. Филиппова, В. Овчинникова, О. Васильева, И. Тарачкова, С. Шехова, А. Балдина.}

---

Трифилий хмыкнул, попытавшись сообразить, сколько прошло дней с момента отбытия тетушки, и понял, что ничего об этом не знает и судить не может. Почему она отчалила, бросив шмотки? Уж если подарила племяннику этот райский уголок, то могла хотя бы оставить записку, швабра старая!

Стоп!.. Не худо бы удостовериться, один ли он на этой планете. В смысле, единственный ли человек, а туземцев, сколь бы прелестными они ни были, можно пока что не брать в расчет…

Будь на нем сейчас его куртка (почти новая), Трифилий непременно запустил бы обе руки в карманы, а указательные пальцы — в дырки, чтобы поковыряться за подкладкой. Так лучше думалось. Однако и без того мысли вскоре приняли определенное направление. Гиперкабина! Учет и контроль!

Бежать по горячему песку босиком оказалось все-таки можно, если не останавливаться, и Трифилий решил не возвращаться за ботинками. Влетев в жаркую, как духовка, гиперкабину, он некоторое время разбирался с панелью управления и обливался потом. Найдя команду «Справка» — ткнул в нее и из потока цифр выудил нужные.

Гиперкабина была установлена полтора года назад. За это время она перебросила на планету 37 человек и отправила восвояси 35 человек, не считая различных грузов. Кроме того, 44 раза кабиной воспользовался курьер-андроид галактической почтовой службы 22 раза на вход и столько же на выход. В последний раз кабиной пользовались 14 часов 02 минуты назад…

«Я и пользовался», — подумал Трифилий, слизывая с губ соленый пот. Затем безо всякого перехода его пробрало что-то похожее на приступ малярии: внезапный озноб после жара без всякого предупреждения.

На планете находился еще один человек!

На ЕГО планете!

Кто? Почему? По какому праву?

Тридцать семь человек… Ну ладно, поначалу, допустим, сюда явились какие-нибудь землемеры. Затем, надо думать, строительная бригада, быстренько собравшая вот это самое бунгало, вполне симпатичное… Затем уже обслуга тетушки Октавии (вероятно, впоследствии отпущенная), а через несколько дней и она сама. Наверняка ее отдых не раз нарушался визитами всяческих управляющих и поверенных из конторы «Цербер Магнум».

Трифилий поскреб потный затылок. Ладно, с числом 37, будем считать, разобрались. Не чрезмерное. Но откуда взялся лишний человек? Почему не эвакуировался? Помер он тут, что ли?

Хм, а почему бы и нет. Тут отдал концы, пережрав орехов, тут и похоронен. Или даже не похоронен, а, например, утоп в море, купаясь, а тело не найдено. Очень может быть.

Повеселев, Трифилий выскочил из кабины на песок, взвыл, заплясал и что есть духу припустил к бунгало. В ботинках он вторично пересек полосу пляжа, разделся и смыл с тела пот. Вода показалась теплее вчерашней, но освежала. Мелкие волны ласкали тело. Жизнь была хороша. А тот, кто при такой жизни додумался утонуть, наверняка не стоит доброго слова — дрянь человечишко, меланхолик и черный завистник, вроде братишки Цезаря, чтоб ему отравиться муниципальным супом. И неудивительно, что тело не найдено. Кому оно нужно? Во всяком случае, он, Трифилий Клюге, искать такое тело точно не стал бы и не станет…

Влезая в штаны, он поплясал на одной ноге и вдруг замер, раскрывши рот. По узкой, поросшей пучками травы полосе между рощицей и пляжем по направлению к гиперкабине, явно очень спеша, двигалось искомое тело. И тело это принадлежало тетушке Октавии.

Она не шла — бежала, вернее, пыталась бежать, да так, словно за ней, щелкая зубами, клешнями и хелицерами, гнались все хищники этой планеты. В сто девять лет не очень-то побегаешь, разве что насмешишь людей потешной расхлябанной трусцой, и тем не менее тетушка развивала максимальную для своих лет скорость. Никто и не думал за ней гнаться. Надевая ботинки, Трифилий с довольным видом взгоготнул, наслаждаясь зрелищем, — затем, сообразив, что тетушка вот-вот скроется в гиперкабине, рванул по пляжу наперерез и успел преградить ей дорогу.

— Здравствуй, тетя, — молвил он и сейчас же испугался. Тетушка взвизгнула, нервно оглянулась и попыталась обежать племянника стороной. Трифилий отступил и привалился спиной к дверце кабины, упреждая возможность побега. Нет, пусть сначала тетя объяснит, что все это значит!

— Спасибо за подарок, — сказал он. — Э… я очень тронут, тетя.

И испугался еще сильнее: панический взгляд тетушки метался по берегу, задерживаясь почему-то на верхушках пальм. Ничего особенного, кроме двух-трех восьмилапых макак, Трифилий там не заметил. А когда тетушка повернула к нему кирпичное потное лицо, Трифилию показалось, что она сейчас кинется на него и начнет, вереща и задыхаясь, отдирать его от дверцы. Говорить после бега она не могла, махала руками, глотала слюну, и до инфаркта ей оставалось полтора прыжка. Как и до инсульта, впрочем. А лицо, а кожа…

Сейчас Трифилий дал бы тетушке не сто девять лет, а все сто десять.

— В чем дело, тетя? — спросил Трифилий, твердо решивший не отходить от дверцы, пока тетушка не отдышится и не даст объяснений.

— Спасибо, говорю, за подарок. Тронут. Тут райский уголок. А что это у тебя на платье? Паутина?

Вечернее платье тети Октавии, когда-то роскошное, и впрямь выглядело плачевно. Если бы оно только выгорело и вылиняло… Если бы глаза и обоняние не говорили о том, что тетушка не снимала это платье очень, очень давно… Но что означали эти белесые нити, во множестве прилипшие к обветшавшей ткани?

Из любопытства Трифилий потянул за одну свисающую. Нить оказалась прочной, порваться не захотела и к ткани, видимо, пристала намертво.

— Убери руки! — взвизгнула тетушка в промежутке между двумя судорожными вдохами и, подышав еще, потребовала: — Пропусти.

— Зачем так торопиться?

Тетушка мало-помалу приходила в себя. Нет, инфаркта не будет, решил Трифилий. И инсульта. Не в этот раз.

— Это… теперь… все твое… — через силу выговорила тетушка, обводя рукой пляж. — Я не бываю в гостях… без приглашения…

Если за очевидной нелепостью этих слов и прятался какой-то подтекст, то Трифилий его не понял.

— Ну так я приглашаю, — ухмыльнулся он. — Пойдем, тетя, посидим на веранде, пропустим по рюмочке… Вещи твои помогу собрать, да и переоденешься заодно… Представь-ка себя в таком виде на Земле, на космовокзале. Хуже Цезаря, честное слово…

Тетушка метнула быстрый взгляд вправо-влево, и взгляд этот показался Трифилию затравленным и тем более странным, что ничего опасного поблизости по-прежнему не наблюдалось. Макаки, конечно, не в счет.

— Пожалуй, — с натугой произнесла она. — Что это я в самом деле… Ну, веди в свой дом, племянник…

«Наконец-то, — с облегчением подумал Трифилий. — А то торчи тут на жаре, уламывай каргу старую, сумасшедшую… Галантно подскочив, он согнул руку колесом, приглашая опереться, и очень напрасно сделал. С неожиданной силой тетушка оттолкнула его и рванулась в кабину. Изнутри донесся победный вопль.

Трифилий только и успел, что всунуть носок ботинка и помешать дверце захлопнуться. Сейчас же ботинок начали яростно пинать.

— Погоди, тетя! — закричал Трифилий. Его подло обманули, но не об этом он сейчас думал, а о том, что бы все-таки выведать у старой грымзы. — Стой, говорю! Туземцы — они кто? Вот эти самые макаки?

— Да, придурок! Убери ногу!

— Нет, ты постой, ты еще погоди! Они признают… — тут Трифилий затруднился, но все же нашел формулировку:…верховные права владельца этой звезды с планетами? Они что, правда, людей уважают?

Тетушка чуть-чуть приотворила дверцу, но лишь для того, чтобы злобно пнуть Трифилия в коленку. Охнув, тот убрал ногу.

— Боготворят, — донеслось до него, и дверца звучно захлопнулась. Через секунду на ней загорелась надпись «свободно».

Ругаясь, Трифилий вошел. Тети Октавии в кабинке не было.

В бунгало кто-то успел побывать. Расхристанная постель оказалась аккуратнейшим образом заправлена, пол выметен. Свежепротертые окна сияли чистотой. Кто-то прибрал скорлупу съеденных плодов, беспечно брошенную Трифилием на пол, и тщательно затер несколько пролитых капель вина. Занавески, циновки, ковры — все в образцовом порядке. Бунгало, если его сфотографировать с любой точки изнутри либо снаружи, годилось в рекламный буклет «Вкуси негу с нашей турфирмой». Горка пальмовых орехов на веранде увеличилась как минимум вдвое.

Трифилий съел орех, запил вином. Разбросал по веранде скорлупу. Не жалея, плеснул на стол вина. Прицелившись, плюнул в светильник и попал. Сбегал к пляжу и жестом сеятеля разметал по полу пригоршню песка. Ворвался в спальню и расшвырял вещи. Задумался, не высморкаться ли в занавеску, но решил, что для чистоты эксперимента сделано уже достаточно, и отправился к морю.

На этот раз он не плескался и пяти минут. Возвращаясь, он заметил с десяток восьминогих макак, брызнувших из бунгало во все стороны при его приближении. Та-ак.