Элоиза Джеймс - Моя герцогиня

• Название: Моя герцогиня
• Автор: Элоиза Джеймс
• Издательство: ACT, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-075332-1, 978-5-271-37517-0, 978-5-4215-2504-2

Не успели отзвучать торжественные колокола по случаю свадьбы очаровательной герцогини Бомон и ее невозмутимого герцога, как скандальное открытие заставило молодую жену бежать из дома. Следующие несколько лет Джемма провела за границей, не желая возвращаться к неверному супругу.

Но красавцу герцогу нужен наследник, а потому он вызвал жену из Парижа, желая вновь завоевать ее сердце. Впрочем, Джемма и сама неравнодушна к супругу. Она всей душой хочет невозможного — увидеть Элайджу у своих ног…

---

Элайджа растерялся.

— С какой стати ты так решила? — наконец спросил он. Джемма отвернулась, взяла кочергу и сгребла осколки в угол.

— Решила, потому что так оно и есть. Твои собственнические инстинкты в большей степени относятся к Вильерсу, чем ко мне.

— Неправда. Я не готов делить тебя ни с одним мужчиной на свете. — Признание вырвалось из груди с острой болью.

— Спокойной ночи, Элайджа. — Джемма повернулась, чтобы уйти, но герцог схватил ее за руку.

— Что мы будем делать завтра?

— А разве Питт не требует твоего присутствия?

— Я попросил, чтобы меня не беспокоили.

— Хочешь сказать… в будущем? Ты действительно отказался?

— Нет! Невозможно внезапно отбросить все, что важно.

Джемма поморщилась.

— Не в том смысле, — спохватился герцог.

— Нет необходимости уточнять. Я отлично понимаю, что именно ты считаешь важным. — От усталости Джемма уже едва держалась на ногах. — Постараюсь придумать на завтра что-нибудь увлекательное. — Голос ее прозвучал скорее холодно, чем обиженно, и даже это обстоятельство можно было считать серьезной победой.

— Нестерпимо видеть тебя в таком настроении, — с болью произнес герцог. Он властно заключил ее в объятия и принялся жадно, требовательно целовать.

В комнате, в доме, во всем мире не существовало иных звуков, кроме порывистых вздохов и приглушенных стонов. К действительности Джемму вернул звон выпавшего из волос бриллиантового цветка.

— Нет. — Она попыталась освободиться и повторила настойчивее: — Нет, Элайджа!

— Но почему же нет? — недоуменно, недоверчиво прошептал герцог.

Она вырвалась из объятий.

— Не могу. Просто не могу, и все.

Он тяжело вздохнул и медленно, неохотно отступил.

— Позволь провести завтрашний день с тобой.

Неожиданно Джемма вспомнила, куда собиралась поехать во второй половине дня. Казалось, сама жизнь спешила сломать последний барьер, который защищал ее от мужа. Встреча в постели несла серьезную угрозу; на этом пути подстерегали боль и отчаяние — не только из-за его страсти к работе, но и из-за состояния сердца.

К глазам подступили слезы, и она поспешила отвернуться.

— Пора спать.

— Пожалуйста.

Герцог Бомон не привык упрашивать.

— А что касается завтрашнего дня, — добавила она, не оборачиваясь и торопясь уйти до того, как заплачет, — если хочешь, можешь присоединиться. В три у меня назначено деловое свидание. Выехать надо на час раньше.

Оказавшись в коридоре, она судорожно вздохнула и торопливо направилась к лестнице. Элайджа безжалостно разрушал старательно возведенные укрепления: стену за стеной, башню за башней. А завтра, если не улыбнется счастье, рухнет последний оплот, и противопоставить уже будет нечего.

Джемма понимала, что супруга не должна вести себя так нелогично, своенравно и даже несправедливо, особенно после того, как вернулась из Парижа с одной целью: подарить мужу наследника.

Задача достойная, оправданная и благородная. И все же сердце сжималось от ужаса. Рассуждения имели смысл до того… До того как стало ясно, насколько страстно и самозабвенно она его любит.

Джемма бегом бросилась в спальню, но один из лакеев все-таки успел заметить на ее щеках слезы.

Глава 15

31 марта

Элайджа с трудом вырвался из тяжелого, запутанного сна: в туманной дымке Джемма скакала на белом коне — все дальше и дальше, пока не скрылась в дремучем лесу. Он звал, умолял подождать, но она ничего не слышала и мчалась в неизвестность…

— Просыпайся же, черт возьми! — повелительно произнес холодный голос.

Герцог открыл глаза и увидел возле кровати Вильерса. Викери, камердинер, торопливо раздвигал шторы.

Леопольд, как всегда, был одет безукоризненно: роскошный камзол, белоснежный шейный платок.

— Ну, ты и соня! — Друг нетерпеливо постучал по полу тростью.

— Еще рано. — Элайджа сел в постели. — Вот уж кого не ожидал увидеть, так это тебя. Всегда считал, что раньше десяти ты не встаешь, а потом еще до полудня одеваешься.

— Заблуждение. — Всем своим видом Вильерс доказывал обратное.

Элайджа посмотрел в окно: часов семь, не больше. Джемма обещала взять с собой в два.

— Прекрати тошнотворно улыбаться! — рявкнул Вильерс. — Терпеть не могу! Одевайся скорее, через сорок минут у нас встреча. Я подожду внизу.

— Встреча? — удивленно переспросил Элайджа, однако дверь за Вильерсом уже закрылась.

Он спустил ноги с постели.

Викери суетливо доставал из шкафа вещи.

— Не желаете ли, ваша светлость, надеть бархатный камзол?

Бархатный камзол, разумеется, был черным, как и почти вся остальная одежда.

— Пригласи портного, — распорядился герцог. — Надоело ходить в трауре.

— Непременно, ваша светлость. — Слуга извлек чулки, башмаки и рубашку.

— Странно: когда куда-нибудь спешу я, ты почему-то не нервничаешь, — ревниво заметил Элайджа, натягивая нижнее белье.

Викери действительно дрожал.

— Его светлость герцог Вильерс так строг, так безупречно и красиво одет!

Элайджа молчал; ожидая продолжения.

— Безупречен во всех смыслах, — добавил Викери испуганным шепотом. — А его камердинер… всем в Лондоне известно, что мистер Финчли — образцовый слуга. — Можно было подумать, что речь идет об алхимике, способном обращать свинец в золото.

— Вильерс настолько привередлив? — Элайджа справился с чулками и теперь надевал панталоны.

— Добивается совершенства во всем, абсолютно во всем, — доложил Викери. — Говорят, иногда шейный платок завязывает по четырнадцать, а то и по пятнадцать раз.

Сами понимаете, не один и тот же, а каждый раз свежий. Все, что прикасается к его коже, должно быть сшито исключительно из лучшего, самого тонкого и мягкого полотна.

Викери протянул парик, и Элайджа с ненавистью взглянул на нелепое сооружение.

— А вот герцог Вильерс парики не носит, — заметил он.

— Никогда. Его светлость придерживается собственного стиля, — благоговейно подтвердил Викери.

Элайджа вздохнул. Волосы приходилось стричь очень коротко — чтобы не мешали и не торчали. Следовало признаться, что многолетняя привычка уже переросла во вторую натуру. Он надел тщательно завитой и напудренный парик и взял трость.

— Завтракать некогда, — сурово объявил Вильерс, когда герцог Бомон спустился в холл.

— И куда же мы направляемся? — осведомился Элайджа, принимая из рук Фаула шляпу.

Однако ответ прозвучал только после того, как друзья устроились в экипаже.

— Я договорился о консультации с крупнейшим специалистом в области сердца, сообщил он и постучал в дверцу, приказывая вознице трогать.

Поначалу Элайджа не мог понять, о чем речь, однако потом все-таки догадался.

— Моего сердца?

— Сам ты никогда не удосужишься заняться столь обременительным делом, — отозвался Вильерс. — Долей-неволей приходится играть роль сиделки. Скажу честно: работа не по мне.

— Ты слишком много на себя берешь, — недовольно пробурчал Элайджа. — Самонадеянность не лучшая черта характера.

— Если бы я брал на себя слишком много, то давно бы открыл страшную тайну твоей жене. — Голос Вильерса звучал сдержанно, даже холодно, словно приходилось препираться со злейшим из врагов.

— Она все знает.

— А! Что ж, в таком случае события последних дней предстают в новом свете.

— Твое вмешательство излишне, — заметил Элайджа.

— Вчера обморок был? — спросил Вильерс.

— Уже три дня ничего не случалось. Может быть, все пройдет?

— Непременно. Как только свиньи научатся летать, — отмахнулся герцог. — Неприятели обвиняют тебя во многих грехах, но вот о трусости слышать ни разу не приходилось.

— Дело не в этом.

— Вполне может оказаться, что доктор обнаружит у тебя какую-нибудь редкую, исключительную склонность к обморокам и вылечит на месте.

Элайджа презрительно усмехнулся:

— Отец умер от сердечного приступа. Боюсь, меня ждет нечто подобное.

На лице Вильерса появилось непроницаемое выражение, так что продолжать не имело смысла.

— В таком случае, — заключил он, — пора привести дела в порядок, чтобы жене не пришлось мучиться. Можно даже сегодня же снять мерку для гроба, если ты твердо решил умереть в ближайшем будущем.

— Мои дела в полном порядке! — отчеканил Бомон.

— А завещание давно обновлял? — Вильерс помолчал, а потом уточнил: — Если, конечно, к тому времени не появится на свет наследник.

Элайджа почувствовал, как подпрыгнуло предательское сердце.

— Кто будет заниматься вопросами наследства, если ты умрешь без завещания? Только не я. — Вильерс, очевидно, решил окончательно уничтожить друга циничной жестокостью.

Остаток пути до кабинета доктора приятели проехали, не обменявшись ни единым словом.