Амазасп Бабаджанян - Танковые рейды

• Название: Танковые рейды
• Автор: Амазасп Бабаджанян
• Издательство: ООО «Издательство «Яуза», ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-32119-3

Он воевал по-суворовски: не числом, а умением.

Он по праву считается одним из лучших танковых командиров Великой Отечественной.

На склоне лет он стал главным маршалом бронетанковых войск и начальником танковых войск Советского Союза.

А прославился Амазасп Бабаджанян еще в августе 1941 года, когда его танковый полк, совершив ночной марш по вражеским тылам, захватил «высоту смерти» под Ельней, что заставило немцев оставить город.

С тех пор танковые рейды стали специализацией этого храброго, находчивого и высокообразованного командира. В течение всей войны танкисты Бабаджаняна, сражавшиеся в корпусе легендарного Катукова, были на острие главного удара Красной Армии — сметали вражескую оборону, громили немецкие коммуникации, брали города в глубоком тылу противника. Полковник Бабаджанян отличился при форсировании Днестра, на Сандомирском плацдарме (где был тяжело ранен в грудь, но всего через 20 дней вернулся в строй) и в битве за Берлин. Обо всех этих сражениях Амазасп Хачатурович рассказал в своих мемуарах, признанных одной из лучших книг о боевом применении советских танков в Великой Отечественной войне.

В данном издании воспоминания главного маршала бронетанковых войск дополнены уникальными фотографиями из семейного архива и личными записями автора, порой очень жесткими и критическими, которые прежде никогда не публиковались.

---

Боевые действия не прекращаются и в ночь на 2 марта. К вечеру 2 марта 11-й гвардейский танковый и наш сосед справа — 8-й гвардейский механизированный корпуса пробиваются вперед еще на 30–35 километров. Передовой отряд мехкорпуса овладевает городом Цульцифицем. Наша 44-я бригада — городом Лабесом.

Танки идут к Балтике

А. Х. Бабаджанян уточняет с подчиненными боевую обстановку

С выходом на рубеж этих городов дело облегчилось — здесь уже началась хорошо развитая сеть шоссейных дорог. А значит, более благоприятные условия для ускорения выхода к побережью Балтики, для совершения обходных маневров и проникновения в глубокий тыл врага.

И верно. Вырвавшись на оперативный простор, утром 3 марта части корпуса стремительно вышли к городу Вангерину, овладели этим городом, углубились далее на север километров на 30. 45-я бригада Н. В. Моргунова заняла город Шлифенбайн. Путь к Балтике, по существу, был открыт.

Но случилось непредвиденное. Где-то в дорожных пробках застрял штаб нашего корпуса. Вторые сутки бьется его начальник полковник Н. Г. Веденичев, чтобы вывести штаб поскорее на север, поближе к ведущим бои бригадам.

Опергруппа штаба вместе со мной вынужденно, в ожидании подхода самого штаба, останавливается на хуторке южнее Вангерина. Попытка уговорить начальника штаба армии генерала М. А. Шалина, чтоб разрешил переместить опергруппу поближе к бригадам, не увенчивается успехом.

— Ничего не выйдет, Бабаджанян. И не просите. Пока не подойдет Веденичев и не займет нынешнее ваше место — ни шагу! Связь с войсками у вас есть? Вот и управляйте ими, покуда подойдет штаб. Такой разрыв, да еще его увеличивать! Всё, и не пытайтесь уговаривать.

Да, Шалин был несгибаемым. И что еще важнее — абсолютно непререкаемым авторитетом. Авторитет его базировался не только на большом личном обаянии и тактичности, которыми в столь высокой степени обладал Михаил Алексеевич, но, главное, на большой культуре, глубоком знании дела. Шалин до войны был советским военным атташе в Японии, всю войну руководил штабами крупных объединений. Широкая образованность и эрудиция в различных областях знаний, а не только в военном деле, стяжали ему прозвище «ходячей энциклопедии».

Начштаба Шалин излагал свои распоряжения с неколебимой логичностью, совмещенной с большим чувством такта. Подчиненный уходил от него с ощущением морального удовлетворения, даже когда ему указывалось на промахи. А начштаарм, отпустив его, говаривал сожалеючи: «Зря, наверное, распек беднягу…»

Великая Отечественная еще раз подтвердила, насколько велика роль штабов. Вся тяжесть по управлению войсками, организации снабжения, подготовке информации об обстановке, данных для принятия оперативных решений ложилась на плечи работников штаба. Естественно, поэтому столь высоки были требования к офицерам, выдвигаемым на штабную работу.

М. А. Шалин умел подбирать кадры для штабов. Не без его участия был переведен на должность начальника штаба корпуса и полковник Н. Г. Веденичев.

С Нилом Григорьевичем мы были знакомы еще с 1943 года, он тогда командовал 40-й танковой бригадой, а когда его во время боев под Курском назначили на штаб корпуса, все офицеры 1-й танковой армии отнеслись к этому с большим удовлетворением.

Захваченные танкистами трофеи — немецкая каска и деревянные ботинки — «клумпы»

Встретившись на совместной работе в 11-м гвардейском танковом корпусе, мы с Нилом Григорьевичем, пожалуй, дополнили друг друга, поскольку обладали противоположными характерами.

Спокойно-рассудительный, всегда уравновешенный, Веденичев весьма благотворно гасил мою подчас неоправданную горячность и вспыльчивость. Качества эти, увы, сопутствовали мне, и часто не на пользу дела. Нил Григорьевич умел вовремя и как-то незаметно, тактично останавливать эту мою экспансивность. Очень умело ему помогал в этом и начальник политотдела корпуса Иван Митрофанович Соколов.

Пусть страницы книги помогут мне еще раз выразить им, моим боевым товарищам, всю мою душевную признательность за дружбу и помощь в те далекие и трудные времена.

Огневая точка, сделанная из башни танка «Пантера»

Итак, сидим и ждем Веденичева со штабом. Его все нет. А без штаба командир как без обеих рук.

В войну, в отличие от общевойсковых, штабы танковых войск работали в куда более сложных и тяжелых условиях. Сама природа действий танковых и механизированных соединений требовала более гибкой организации деятельности, иной структуры штабов.

В армии всегда говорили о штабах как о «мозговом центре». Помню, еще во времена моей армейской молодости ходила у нас в полку такая притча, приписываемая командиру полка Макару Миничу Тополеву:

— Командир полка — это голова, а начштаба — мозг.

— Выходит, комполка без мозгов?

— При толковом начальнике штаба и комполка всегда мозговитый.

Это притча 20-х годов. Нетрудно представить себе, сколь высоки требования к офицеру, назначаемому на штабную работу, сегодня, в современной армии, при ее сложности, технической оснащенности.

Ждем Н. Г. Веденичева со штабом. Все глаза проглядели. Вдруг во второй половине дня видим: на горизонте с юга — танки.

— Т-34, судя по силуэтам, — произнес наблюдавший в бинокль командующий артиллерией корпуса полковник Г. Ф. Кузьмин.

— Похоже, — согласился я. — Но наши бригады на севере, а эти с юга?

Не успел я это произнести, как головные машины с ходу открыли огонь по нашему хутору.

Стремглав скатились мы с Кузьминым в погреб, туда же укрылись и остальные члены нашей группы. Слышим, шум моторов приближается. И вроде наши машины, советские. Выглянули наружу, а там уже стоит тридцатьчетверка, люк ее откидывается, высовывается оттуда танкист и во весь голос восклицает:

— Мать честная! Так это ж наши…

Ну, я завелся не на шутку — досталось командиру танкового батальона 2-й гвардейской танковой армии, хотя, к счастью, никто из наших и не пострадал.

Когда потом я докладывал о случившемся нашему командарму, Михаил Ефимович улыбнулся.

— На войне всякое бывает. Ну а ты не очень горячись, — рассмеялся он, — подвернется случай — пугни в отместку богдановских танкистов. Только гляди не попади всерьез, они же в тебя попасть не смогли!..

Разбитый на подступах к Берлину «королевский тигр»

Наконец прибыл Веденичев со штабом — все рассказывал, как не мог вырваться из тесных «объятий» автомобилистов.

— Перестань волноваться, Нил Григорьевич, нисколечко не сомневаюсь, что ты сделал все возможное. Ну а теперь оставайся здесь, мы — вперед!

Оперативная группа двинулась на Вангерин. Мы догнали тылы 45-й бригады Н. В. Моргунова, сама бригада находилась уже в Шлифенбауме, это в 25 километрах севернее Вангерина. Помчались вперед, чтоб догнать Моргунова, надо было поставить этой бригаде новую задачу.

Николай Викторович Моргунов был одним из старейших наших комбригов — сидел на бригаде уже четвертый год, а опыта и знаний, личной храбрости ему не занимать. «Надо дать ему возможность проявить себя, — подумал я, — тем более что именно танки Моргунова могут здесь лучше других решить дело». Потому поручил Н. В. Моргунову составить передовой отряд, с утра 4 марта развить наступление на Кольберг и взять этот город.

45-я гвардейская танковая бригада, обойдя все узлы сопротивления противника, ворвалась на южную окраину Кольберга. Но, оторвавшись на 25–30 километров от главных сил, Моргунов не проявил дальнейшей решительности. Противник тут же воспользовался ослаблением темпа его наступления, организовал оборону города, и последовавшие затем атаки уже оказались безрезультатны.

Искусство вождения войск — действительно искусство в полном смысле этого слова. Да, всякой операции предшествует глубокий и точный расчет, где семь раз отмерь, один отрежь. Но ведение операции требует способности решаться на риск, уметь мгновенно отделить в своем представлении осторожность разумную от чрезмерной. И все это совершить буквально в считаные секунды. Быстрота решений — вот качество, которое тем более обязательно, когда в твоих руках такое оружие, как танки, — сама быстрота.

Переправа по деревянному мосту

Тем временем на левом фланге 40-я бригада М. А. Смирнова, развивая наступление на северо-запад, преодолевая сопротивление рассеянных групп противника, овладела городом Трептовом и вышла к побережью Балтики. Передовой отряд корпуса И. Ф. Дремова подошел к Штаргарту. Сосед слева — войска 2-й гвардейской танковой армии — был западнее города Лабеса. 4 марта части 11-го гвардейского танкового корпуса — 40-я танковая и 27-я мотострелковая бригады — вышли на фронте в 80 километров к балтийским берегам, и восточная группировка войск противника оказалась полностью изолированной от центральной части Германии.