Виктор Кельнер - 1 марта 1881 года. Казнь императора Александра II

• Название: 1 марта 1881 года. Казнь императора Александра II
• Автор: Виктор Кельнер
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1991
• ISBN: 5-289-01024-6

Казнь народовольцами Александра II 1 марта 1881 г. стала поворотным моментом в истории российского освободительного движения и на многие десятилетия предопределила внутриполитическое развитие страны. Сегодня настала пора воссоздать целостную и объективную картину тех драматических событий. Попытка решить эту задачу и предпринята в настоящем сборнике.

Основу книги составляют воспоминания и документы народовольцев, свидетельства очевидцев, следственные, судебные и правительственные материалы, мемуары государственных деятелей, литературные портреты погибших и казненных революционеров. Сборник снабжен вступительной статьей.

---

Последнее собрание группы, на котором присутствовал я, было, насколько помню, во вторник; на нем не был поставлен определенный план действий. По вопросу об организации. Организация партии «Нар[одная] в[оля]» состоит из целой сети тайных кружков, группирующихся на начале централизации групп младшего порядка вокруг группы порядка высшего. Каждая группа высшего порядка пополняется лучшими силами групп порядка младшего. Вся организация стягивается к единому центру — Исполнительному комитету. Все группы связаны между собой единством программы и плана практических действий, общностью сил и средств. Сношения между групп[ами] ведутся через агента высшей группы, входящего в состав младшей группы как ее сочлен. Интересы центра для каждого члена стоят выше интересов его группы. Поэтому центр вправе отзывать членов подгрупп на известные ему нужды, не мотивируя отозвания перед группой. Каждая группа в ведении своих дел самостоятельна и имеет свой бюджет. Все вопросы программные, а также вопросы партийной политики центр отдает на обсуждение всей организации. Решение по этим вопросам постановляет съезд представителей местных центральных групп вместе с уполномоченными от Исп[олнительного] к[омитета] — Исп[олнительный] к[омитет] следит за точным исполнением предначертаний съезда и направляет сообразно ним все силы организации. Взаимные отношения местных центральных групп между собою и к Исп[олнительному] к[омитету], их круг ведения определяются особыми договорами. Такова организация по месту. В больших центрах она дробится по предметам ведения; такова рабочая организация, военная, молодежи и т. д., на том же начале автономности кружков и централизации.

[4 марта]. В прошлый раз я говорил о задачах «рабочей боевой дружины», к которой принадлежал вместе с Рысаковым. Теперь, следуя приглашению г. прокурора, заявляю, что у Исп[олнительного] комитета таких групп много; одни из них находятся в провинции, другие — здесь, в столице; некоторые характера боевого, общереволюционного, другие — боевые специальные, подобно рабочей дружине, но приспособленные к иной среде. От сообщений подробностей уклоняюсь. Исп[олнительный] комитет, поставив известное нападение ближайшей практической задачей, сделал, кажется, в январе месяце вызов добровольцев из всех боевых дружин. Идти на самопожертвование вызвалось в итоге 47 человек. Мне было поручено сорганизовать предприятие (разумею нападение с метательными снарядами). Я предложил участие определенному числу добровольцев, между прочим, Рысакову, руководствуясь личным знанием их, а также некоторыми другими соображениями. Отсюда видно, что, выпади честь сорганизовать нападение не мне, а на долю иного агента Исп[олнительного] комитета, личный состав дружины по данному предприятию был бы несомненно другой. Следуя тому же приглашению г. прокурора, поясняю, что агент 3-й ст., каковым я состою, есть ближайший агент Исп[олнительного] комитета, лицо, пользующееся его полным доверием…[55]

[6 марта]. По поводу двух прочитанных мне 4 марта показаний Рысакова заявляю, что (поскольку я их припоминаю) показания эти в большей части своей согласны с действительностью. Он познакомился со мной, как с лицом, именующимся Захаром Тимофеевичем, ведущим дело с рабочими. О сближении нашем рассказано мною в показании 1 марта, в существенном согласно с показаниями Рысакова. На цареубийство шел он сознательно и добровольно по моему приглашению. В январе и феврале я не раз вел с ним разговор о роли царей в судьбах русского народа и, в связи с этим, о необходимости их уничтожения вообще, если русские цари пожелают остаться при старой системе управления. Рысакову виднее, было ли в моих рассуждениях что-либо новое, самим Рысаковым не надуманное, и в какой мере это новое повлияло на него. Пусть же об этом говорит сам Рысаков. В деле 1 марта я отводил Рысакову лишь место пособника для выправки из него самостоятельного бойца на последующее время, хотя, конечно, своих предположений ему не высказывал, а заставлял переживать самые серьезные ожидания в интересах закала характера; истинная роль его в событии зависела уже не от меня, тогда арестованного, исполнил ее Рысаков, поскольку мне известно и в чем я вперед был уверен, с честью. Припоминаю неверность с действительностью в показаниях Рысакова относительно роли Тимофея. Тут Рысаков, видимо, перепутал лично для него желательное с предложенным мною для Тимофея, и Тимофей вышел у него предполагавшимся участником нападения, что совершенно неверно. Не имея пред собою показаний Рысакова и не желая возражать против собственных недоразумений, прекращаю объяснения свои по поводу его показаний.

[Из заявления А. И. Желябова в Особое присутствие Сената]

<…> Принимая во внимание:

во-первых, что действия наши, отданные царским указом на рассмотрение Особого присутствия Сената, направлены исключительно против правительства и лишь ему одному в ущерб; что правительство, как сторона пострадавшая, должно быть признано заинтересованной в этом деле стороной и не может быть судьей в своем собственном деле; что Особое присутствие, как состоящее из правительственных чиновников, обязано действовать в интересах своего правительства, руководясь при этом не указаниями совести, а правительственными распоряжениями, произвольно именуемыми законами, — дело наше неподсудно Особому присутствию Сената;

во-вторых, действия наши должны быть рассматриваемы как одно из проявлений той открытой, всеми признанной борьбы, которую русская социально-революционная партия много лет ведет за права народа и права человека против русского правительства, насильственно завладевшего властью и насильственно удерживающего ее в своих руках по сей день;

единственным судьею в деле этой борьбы между социально-революционной партией и правительством может быть лишь, весь русский народ чрез непосредственное голосование или, что ближе, в лице своих законных представителей в Учредительном собрании, правильно избранном;

и в-третьих, так как эта форма суда (Учредительное собрание) в отношении нас лично неосуществима; так как суд присяжных в значительной степени представляет собою общественную совесть и не связан в действиях своих присягой на верную службу одной из заинтересованных в деле сторон;

на основаниях вышеизложенных я заявляю о неподсудности нашего дела Особому присутствию Правительствующего Сената и требую суда присяжных в глубокой уверенности, что суд общественной совести не только вынесет нам оправдательный приговор, как Вере Засулич, но и выразит нам признательность отечества за деятельность особенно полезную.

1881 г. 25 марта Андрей Желябов.

Петропавловск, крепость.

Печатается по: 1 марта 1881 года, с. 278–284.

ПОКАЗАНИЯ С. Л. ПЕРОВСКОЙ

[11 марта]. Зовут меня — Софья Львовна Перовская. От роду имею — 27, вероисповедания — православного. Происхождение и народность — из дворян, русская. Звание — дочь действительного статского советника, не замужем. Место рождения и место постоянного жительства — родилась в Петербурге, где и проживала почти безвыездно с конца ноября 1879 г. Занятие — революционная деятельность. Средства к жизни — частью из фонда партии, частью работаю по переводам и переписке. Семейное положение — имею двух братьев, живущих в Крыму, и сестру, находящуюся замужем за доктором Загорским, который, кажется, служит в Саратовской губ. Экономич. полож. родителей — отец Лев Николаевич служит в совете при министерстве внутренних дел, мать моя Варвара Степановна живет в Крыму. Место воспитания и на чей счет воспитывался — воспитание получила домашнее на счет родителей. Причина неокончания курса в случае выхода из завед. с указан, самого завед. — (в этой графе прочерк. — Сост.). Были ли за границей, где и когда именно — за границей была только в детстве в 1865 г. Привлекался ли ранее к дознаниям, каким и чем они окончены — привлекалась к процессу о 193 лицах, была оправдана, после суда высылалась административно в Олонецкую губ., но по пути скрылась со станции Волхово или Чудово Николаевской железной дороги. На предложенные мне вопросы отвечаю:

Участие мое в покушении 1. марта на жизнь Государя выразилось в следующем: окончательное решение, действовать 1 марта, было принято 28 февраля вечером; в этом решении участвовала и я. Затем 1 марта утром я отнесла на Тележную улицу, д. № 5, часть метательных снарядов, предназначенных для действия, именно два. На самом месте действия я выслеживала, куда направится Государь из манежа, для этого я находилась на Большой Итальянской улице и на Михайловской площади. Увидя, что Государь направился в Михайловский дворец, я пошла по Михайловской улице, где и подала знак, означавший, что личности со снарядами должны направиться на Екатерининский канал, как было заранее условлено; знак заключался в том, что я должна была вынуть носовой платок при встрече, не говоря ни слова. Подав знак, я направилась по Невскому, через Казанский мост, на противоположную сторону Екатерининского канала, где и была во время обоих взрывов, и вскоре после них удалилась оттуда. О том, что Государь из Михайловского дворца направится по Екатерининскому каналу, знала я по целому ряду наблюдений за ним, которые я производила в течение последних месяцев. По Михайловской улице встретилась я с несколькими лицами, в числе которых находился Рысаков, других же лиц, кроме Рысакова, а также число их указывать я не желаю. В Тележной улице своих снарядов не было, но они были принесены туда утром 1 марта мною и другими лицами, назвать которых я не желаю, а также не желаю показывать, откуда они были принесены. 1 марта утром на Тележной улице было несколько человек, некоторые из которых получили снаряды, в числе последних был Рысаков, других же назвать не желаю. О назначении квартиры по Тележной улице говорить не желаю, хозяевами же там были застрелившийся при обыске человек и Геся Гельфман. Фамилию того человека назвать не желаю. Дав сигнал, я направилась к Екатерининскому каналу, чтобы присутствовать при факте и удостовериться в его последствиях, снаряда же не имела с собою, так как на этот день для меня их недостало. По Екатерининскому каналу должны были действовать несколько лиц, но сколько, я не желаю показывать, действия их должны были заключаться в бросании снарядов. По поводу предъявленной мне фотографической карточки я не могу ничего сказать (предъявлялась карточка носившего якобы кличку Котика, как мне это было сказано при допросе). О подкопе по Малой Садовой улице мне было известно, что он приготовлялся для покушения на покойного Государя, и если бы он проехал 1 марта по Садовой, то, по всей вероятности, действие состоялось бы. Я не желаю определять, с какого момента знала я о подкопе по М. Садовой, и вообще по поводу этого подкопа отказываюсь давать какие-либо показания, хотя вообще, как член партии и агент Исполнительного комитета, я знала о всем совершавшемся в партии в этой отрасли деятельности и о предположениях; сама я в лавке Кобозева по М. Садовой не бывала. На вопрос, с какого момента возникла в партии мысль о действиях метательными снарядами, я отвечать не желаю. Я признаю, что на моей квартире, где проживал и Желябов, был в жестянках динамит, но не желаю объяснять, куда он девался и в каком отношении он находился к лавке Кобозева. По поводу знакомства моего с Кобозевыми и другими лицами я объяснений давать не желаю. С Рысаковым я познакомилась эту зиму; при каких обстоятельствах, показывать не желаю.