Виктория Холт - Единственная любовь королевы

• Название: Единственная любовь королевы
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00594-6

Королева Виктория взошла на престол в 18 лет и правила Англией 64 года.

Она вышла замуж в 21 год и ровно столько же прожила с мужем, принеся ему девятерых детей и став для всей нации живым символом любящей жены и заботливой матери.

И она действительно любила своего мужа так, как могут любить только редкие женщины! Но разве любовь исключает страдание? Нет! Просто любящие сердца не ропщут, ибо они знают, ради чего они страдают.

---

— Послушайте меня: не нужно так ни говорить, ни думать. По моему мнению, беспокоиться вам еще рано, к тому же вы можете ошибаться.

— Если бы!

— Но вы хотите ребенка.

— Пока нет. Я бы могла немного подождать. — Она опять задрожала.

— С тех пор, как при родах умерла леди Рассел…

— О-о, там ведь совсем другое дело. Она была гораздо старше вас.

— Я, наверное, слишком мала и не смогу рожать.

— Вот это уже не имеет значения. Подумайте, какая это будет радость, когда мы начнем готовиться, шить разные симпатичные вещицы. Вы, конечно, позволите мне сделать кое-что самой. Позволите?

— Милая Дейзи, вы будете делать все, что пожелаете.

— Это будет все равно, что одевать кукол.

— Ах, мои милые куколки! Вот славная была пора! Вы, поди, уже думаете о детском приданом?

— А как же иначе! Нам придется заново обставить детскую.

— Вы меня просто возбуждаете.

— А как же без этого! Без этого не обойтись, любовь моя.

— Без страха, наверное, тоже. Вы знаете, сколько женщин умирает при родах, Лецен?

— Это у бедных. У королевы все по-другому. У нас будут самые лучшие врачи. Учтите, речь идет о наследнике трона. Да и я ведь буду там.

— Я уже начала думать, какое имя дать ребенку.

— Если родится девочка, надо назвать ее Викторией.

— Вы же тогда будете нас путать!

— На этот счет можете не беспокоиться. Кому-кому, а мне не грозит опасность спутать королеву с принцессой.

— А если будет мальчик?

— Он получит имя какого-нибудь английского короля.

— Что бы вы ни говорили, Лецен, а мука предстоит ужасная. И это меня пугает. Я никак не могу выбросить из головы леди Рассел. Совершенно здоровая перед родами, она вдруг…

По щекам королевы потекли слезы: она так любила леди Рассел и ее милых деток. Она всегда приглашала их в гости, когда к ней приезжала их мачеха; она бегала с ними взапуски по коридорам Букингемского дворца, а за ними по пятам носился Дэш, Ислей или какая-нибудь другая собака.

Вошел Альберт. Он ездил верхом с Эрнестом и в костюме для верховой езды выглядел очень красиво. Лецен сделала довольно небрежный реверанс, что разозлило его, поскольку в этой небрежности ему виделось оскорбительное высокомерие. К тому же она не удалилась, как, разумеется, ей следовало; то, что Виктория не приказала ей удалиться, разозлило его еще больше.

— С удовольствием покатались, Альберт? — спросила королева.

— С превеликим.

— Эрнест, кажется, выглядит лучше.

— Ему гораздо лучше.

— Я рада.

Лецен бережно убирала палантин королевы — работу одной из ее фрейлин. Какое же все-таки положение при дворе занимала Лецен? Она ведет себя так, раздраженно подумал он, как будто она член нашей семьи.

Альберт дал Виктории понять, что хочет поговорить с ней наедине, и она без промедления сказала:

— Встретимся в шесть, Дейзи.

Лецен, такая надменная по отношению к нему, тотчас же повиновалась, проявив тем самым уважение к королеве.

Когда они остались одни, Альберт сказал:

— Я вижу, вы плакали. Вас что-то расстроило?

Она, кажется, колебалась, говорить или нет.

— Видите ли, Альберт, я еще не совсем уверена… — сказала она, — … но я так боюсь… я хочу сказать, надежда… что…

Лицо Альберта осветилось радостью.

— Моя милая женушка! Но это же замечательная новость.

На ее лице промелькнула тень досады. Ему-то хорошо. Ему не придется испытывать эту ужасную муку, ему не придется рисковать своей жизнью.

— Разумеется, — сказала она, — еще слишком рано говорить о чем-то определенно.

— Если это… ах, Виктория, если это…

— Понимаете, мне становится страшновато.

— Первый раз всегда страшно.

— Рада слышать, что как мужчина вы это сознаете.

— Это великое благословение… Так скоро… Это знак того, что у нас может быть много детей.

Ее била дрожь.

— Это будет такая радость… для всех, — продолжал он.

— Жаль, что я такая маленькая. Из-за этого могут возникнуть трудности.

— Никогда не слыхал ничего подобного.

— Лецен тоже не слыхала. А по-моему, так или иначе это скажется, только выносить-то все придется мне.

— Лецен?! Значит, вы уже говорили с ней на эту тему?

— Как раз когда вы вошли.

Он молчал. Сейчас было самое время сказать, что баронесса возмущает его. От того, что это важное дело — их тайна — могло обсуждаться с Лецен, он ощутил самую настоящую боль, но то, что с этой женщиной оно обсуждалось раньше, чем с ним, его просто потрясло.

— Нет сомнения, — едко сказал он, — что баронесса, будучи незамужней, знает толк в подобных делах.

— Лецен всегда считала своим долгом знать все, что может со мной случиться.

Даже голос ее становился мягче, когда она говорила об этой женщине!

Вот тут-то он и решил, что настала пора во что бы то ни стало избавиться от баронессы, иначе никогда ему не бывать хозяином в собственном доме.

Альберт решил посоветоваться с бароном Штокмаром, который, как доверенное лицо дяди Леопольда, проявлял немалую заинтересованность в том, чтобы этот брак был крепким и чтобы Альберт в конце концов был допущен к управлению государством.

— Мое положение становится все более и более невыносимым, — сказал он барону. — Мне не позволяется знать даже сущие мелочи в их политике. Королева обращается со мной, как с любимой кошкой или собакой, которую надо ласкать и хвалить; лорд Мельбурн ведет себя со мной, как с ребенком. Они оба намерены держать меня на расстоянии.

Штокмар угрюмо кивнул. Он, опытный наблюдатель, отдавал себе отчет в сложившейся ситуации.

— Это совершенно невыносимо, — продолжал Альберт, — особенно если учесть, что баронессе Лецен королева доверяет полностью. Я видел, как та в присутствии королевы читала государственные бумаги. Она полностью заправляет двором. Моего мнения никто не спрашивает. Иногда мне разрешается промокать чернила, когда королева ставит свою подпись. Это предел моей полезности. Порой я жалею, что вообще сюда приехал. Пусть бы у меня был маленький домик, но я, по крайней мере, чувствовал бы себя в нем хозяином.

— Вы слишком нетерпеливы, — сказал барон, — а дело нуждается в хорошо продуманных действиях. Со временем вы преуспеете. У меня нет ни малейшего сомнения в преданности вам жены. Она любит вас так сильно, как только может любить молодая женщина. В этом ваша сила. И если вы удержите завоеванные позиции, вы будете непобедимы. Вам сейчас просто нужно запастись терпением.

— И, видимо, надолго, — мрачно сказал Альберт.

— Вы недостаточно интересуетесь политикой.

— Да как же мне ею интересоваться, когда мне не позволяют знать, что и где происходит!

— Недостойное замечание для человека такого ума, как у вашего Высочества, — заметил барон. — Вас не допускают к государственным документам, но нет никакого извинения для вашей неосведомленности в том, что пишут в прессе. Авторы, представляющие вигов и тори, дадут вам представление о бытующих сейчас настроениях. Надо только как следует читать газеты. В равной степени важно, чтобы вы знали расклад сил в стране, положение обеих партий и общественное мнение.

Принц задумался: это был благоразумный совет.

— Я займусь этим, — пообещал он. — Но обсуждать с королевой государственные дела я все равно никогда не смогу. Когда бы я ни пытался, она тут же заговаривает о чем-нибудь другом, совершенно несерьезном. И однако же она может по часу сидеть в кабинете с лордом Мельбурном. Между ними, похоже, существует заговор — не подпускать меня к государственной политике.

— Отношения королевы с лордом Мельбурном необычные. Ее величество вступила на престол в возрасте восемнадцати лет неопытной, впечатлительной девушкой с намерением быть хорошей королевой. Ее премьер-министр был лорд Мельбурн, человек исключительно любезный и очаровательный. На королеву он сразу же произвел огромное впечатление. У нее сложилось мнение, что он не может ошибаться. Более того, одно время многие даже думали, что она может выйти за лорда Мельбурна.

Принц вздрогнул. Он был поражен этим признанием.

— А, чего там, — продолжил Штокмар. — Я вижу, я прав: вы не ознакомились с состоянием дел в этой стране. К лорду Мельбурну ревновать не надо. У него тонкий ум, и он прекрасно понимает, что к чему, в частности то, что вопрос о браке между ними никогда не стоял; понимала это и королева. Она никогда не знала отца и, следовательно, искала его в других мужчинах. Ее отношения с вашим дядей Леопольдом были образцом величайшей преданности с обеих сторон, к тому же она его просто обожала. Когда не стало рядом дяди Леопольда, она обратилась к лорду Мельбурну. Но это фигуры отеческого плана. Вы же муж. Ее страстная преданность станет в свое время вашей — если только вы сумеете ее завоевать. Сейчас королева преданно любит вас. Это знают все: она безумно любит мужа. И точно так же, как лорд Мельбурн отлучил ее от Леопольда, вы должны отлучить ее от Мельбурна. Все на вашей стороне, и если вы будете вести себя подобающим образом, вас будут любить сильнее, чем Леопольда и Мельбурна.