Дмитрий Леонтьев - Охотники за удачей

• Название: Охотники за удачей
• Автор: Дмитрий Леонтьев
• Издательство: ОбРаз
• Жанр: Современная проза

«Охотники за удачей». Авантюрный роман о криминальных бандформирования начала «лихих девяностых». Противостояние бывшего офицера спецназа и и работника уголовного розыска — личностей сильных, волевых, не умеющих ни отступать, ни сдаваться. Но не только Закон сталкивает их в этой схватке…

---

Филимошин взял миниатюрный диктофон, на всякий случай сунул в карман газовый баллончик и отправился на запланированную встречу с человеком Шерстнева. Бандит уже ожидал его в кафе, с нетерпением поглядывая на часы.

— Минута в минуту, — сказал Филимошин, подходя к столику. — Журналисты обязаны быть не менее пунктуальными, чем короли. Что вы хотели мне сообщить?

— Моя фамилия — Миронов, — представился гориллообразный детина. — Слышали обо мне?

— Городок маленький, — кивнул Филимошин. — Нет-нет, да и пересечешься где-нибудь…

— У нас есть к вам предложение, — сказал Миронов. — Выгодное для вас. Хотите получить много интересной информации?

— Смотря, что это за информация, — осторожно заметил Филимошин. — Смотря, насколько она достоверная, от кого исходит, чем подтверждается…

— Достоверная информация, — заверил Миронов. — Исходит от нас. А подтверждается… Сами увидите, чем подтверждается. Значит, расклад такой. Про Березки- на вы, разумеется, слышали?

— Кто ж в этом городе про него не слышал? Но сейчас он, кажется, уехал из города?..

— Он «ушел с места предстоящих боевых действий», а не уехал из города. Он планирует командовать предстоящей операцией из безопасного места. «Березкинцы» готовят настоящую акцию по захвату сфер влияния в городе. Вы хотите, чтобы наш город принадлежал «березкинцам» от и до? Чтобы они контролировали и решали все городские вопросы?

— Что-то уж больно мифологично это звучит, — усомнился Филимошин, незаметно включая диктофон. — Поймите меня правильно — я журналист, я обязан быть объективным. А вы — лицо заинтересованное. Ни для кого не секрет, что ваши группировки, мягко говоря, недолюбливают друг друга. И как только одна оказывается в более выгодном положении, вторая, разумеется, стремится уменьшить ее влияние любыми способами. Есть такое понятие: «состоявшийся факт», и я, как журналист, обязан освещать именно такие, состоявшиеся факты. А домысливать, строить личные предположения и вносить личные эмоции, субъективные оценки и догадки я не имею права. Это — журналистская этика… Какие у вас есть факты?

— Мое дело предупредить вас, дать направление, а дальше думайте сами, — сказал Миронов. — Ищите, смотрите, слушайте, узнавайте, копайте. Я обратился именно к вам, потому что вы известный в городе журналист. Журналист, способный докопаться до правды. В конце концов, какое вам дело до того, откуда вы получили информацию? От меня вы получите информацию на «березкинцев», а от них — на меня… Вот и обобщайте, делайте выводы.

— Но факты! Факты! Факт — это результат работы, ее показатель. Факт — это тот стержень, на котором держится статья, — сказал Филимошин и добавил про себя: «И вокруг которого можно наворотить целую массу личных гипотез, предположений и выводов. И их уже никто не сможет опровергнуть, потому что в основе лежит факт. А уж его окраска, трактовка или подача — мое личное дело. Ты мне факты давай, горила бритоголовая, а уж что с ними делать и как проверять, это я сам пойму».

— Факты есть, — сказал Миронов. — Разумеется, вам уже известно, что милиция в курсе готовящейся акции «березкинцев» и уже в экстренном порядке принимает меры к предотвращению? Будет большая драка. Не пропустите ее. К такому событию надо готовиться заранее. Но есть то, что неизвестно даже милиции. «Березкинцы» сменили методы работы. Теперь они будут действовать куда жестче, устраняя все преграды методами простыми и эффективными. Сейчас им позарез нужно заполучить контрольный пакет акций универмага «Прибрежный». Конкурентом для них в предстоящих торгах будет бизнесмен Бородинский. Они устранят его.

— В каком смысле? — насторожился Филимошин.

— В прямом. Убьют. Это достоверная информация. Убийца уже получил заказ. А само проведение аукциона будет контролироваться людьми Березкина.

У Филимошина даже дух захватило. Это и был тот самый долгожданный, желанный, несравненный факт. И если он подтвердится…

— У меня есть информация, что покушение будет проведено сегодня, — продолжал Миронов. — Может быть, оно уже состоялось…

В этом он не лицемерил. Акция по ликвидации Бородинского уже началась, и если все прошло нормально, то минут десять-пятнадцать назад Смокотин должен был всадить в выходящего из дома на встречу с вызвавшим его Абрамовым Бородинского пулю.

— Да, я подчас преступаю законы, — сказал Миронов. — Но все же я живу в этом городе. У меня здесь родители, родственники, друзья. И я не хочу, чтобы город стал бандитским. Мы, конечно, делаем свои дела, но мы не стремимся к власти. Нам нужно только заработать себе на жизнь. Мы не ангелы, но всему есть предел. Пока все находитсяв равновесии — жить как- то можно, но если они получат весь город…

Миронов запнулся и замолчал. Ему и без того было тяжело прочитать по памяти заранее заготовленную Шерстневым речь. Все эти сложнейшие для него обороты: «вы поймите меня правильно», «объективность», «влияние», «конкурент», «методы работы», «экстренный порядок», «меры к предотвращению», он повторял перед зеркалом десятки раз, стремясь, чтобы они звучали естественно. Но подобные беседы были не его стихией. Набить кому-нибудь физиономию, запугать, съездить на разборку, отнять машину или квартиру — это пожалуйста, а вот речи произносить… Тут он был не силен. Но Шерстнев строго приказал сначала попытаться увлечь журналиста, заинтересовать, и уж если это не получится, то только тогда применить привычные методы, любой ценой заставив Филимошина написать серию интересующих их статей. Но сначала обязательно попытаться заинтересовать. Почему-то Шерстнев был уверен, что добровольно Мерзавчик напишет куда более полезные для них репортажи.

И все же Миронов чувствовал, что это задание ему не по зубам. Заранее подготовленная речь забывалась, терпение было на исходе, и он уже готов был перейти ко «второй части намеченной программы». Но Филимошина не интересовали ни его красноречие, ни его убедительность. Предложенная трактовка покушения на Бородинского его вполне устраивала. В последнее время Филимошин стал замечать, что читателям надоели бесконечные скандалы и разоблачения, перемешанные с кровожадными снимками и эротической «клубничкой». Информационные программы телевидения и страницы газет, заваленные большими и маленькими «сенсациями», начали вызывать у людей отвращение наравне с опостылевшей рекламой гигиенических салфеток и стиральных порошков. Надо было «поднимать планку», предлагая все более и более сенсационные и сногсшибательные разоблачения. «Высосанными из пальца газетными утками» о нищих миллионерах, собаках-убийцах и коррумпированной милиции читателя было уже не удержать. Но Филимошину сопутствовала удача. Всего за сутки он получил шанс сделать сразу два «сенсационных» материала — о связях шоу-бизнеса с мафией, и о попытке захвата города преступной группировкой. И что самое приятное — в основе того и другого случая лежали факты.

А вот Миронов все еще не понимал, почему журналист не бежит к телефону проверять полученную информацию. Он даже мысли допустить не мог, что Мерзавчик попросту боится опередить киллера сообщением о готовящемся преступлении. Это могло быть провалом грандиозной сенсации. Конечно, сам по себе факт покушения, пусть даже неудачного, тоже о многом говорил, но все же это было не то… Обо всем этом Миронов не догадывался, а потому нервничал.

— «Березкинцы» уже собирали компромат на «отцов города», надеясь прижать их «к ногтю», — наконец сказал он. — К счастью, полковник Бородин вовремя узнал об этом и теперь готовится пресечь эту попытку… Ты будешь писать об этом, или нет?! — не выдержал он. — Или я отнесу эту информацию другому придурку?!

— Я не говорил «нет», — напомнил Филимошин. — Сейчас я позвоню в редакцию, и если узнаю, что покушение на Бородинского состоялось… Тогда я воспользуюсь вашей информацией… Это вся информация, которую вы хотели мне дать? Или есть еще что-нибудь?

— Хватит с тебя и этого, — устало ответил Миронов. — Остальное сам раскрутишь. Не хуже меня знаешь, какие «барыги» у них под «крышей» находятся. «Точки» не забудь перечислить: бар «Фаворит», «Палас-отель» и прочие… Ну все, бывай, журналист.

Он поднялся и, тяжело ступая, вышел из кафе. Филимошин посмотрел ему вслед, достал из кармана диктофон и перемотал запись немного назад.

— «Точки» не забудь перечислить: бар «Фаворит», «Палас-отель» и прочие… — послышался чуть приглушенный голос Миронова. — Ну все, бывай, журналист.

«Отлично! — похвалил себя Филимошин. — Ай, да я! Ай, да Филимошин! Вот что значит работать, не жалея сил и времени! Хоть и рисковал, идя на встречу с этой горилой, но оно того стоило! Кто не рискует, тот не пьет шампанского… Кстати, это тоже хорошая идея! Бокал шампанского, звонок в редакцию — и бежать в свой номер делать статью… Или сперва на место происшествия? Да, пожалуй, что так. Лучше оформить это как журналистское расследование. Эффектное, молниеносное, выявившее целый заговор… Милиция будет в пролете. Все будет выглядеть так, словно она приняла меры по выявленным журналистом фактам… И это будет сенсация!»