Виктор Буганов - Булавин

• Название: Булавин
• Автор: Виктор Буганов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988
• ISBN: 5-235-00020-X (2-й з-д)

Книга известного советского историка В. И. Буганова знакомит читателя с предводителем Крестьянской войны в России в начале XVIII века Кондратием Афанасьевичем Булавиным. В книге использованы новые архивные материалы.

---

— Сколько с ним было войска?

— Казаков конницею и водою тысячи две или три или больше. Сколько подлинно, того не ведаю.

— Что было потом?

— Привели меня к Булавину. И он меня спрашивает: твой брат Федор Анцыфоров куда послан из Козлова? Для чего? Я ему сказал, что брат мой послан при офицере Артемье Игнатьеве для покупки в Астрахани в драгунские полки лошадей.

— Поверил он тебе?

— Лжешь, говорит.

— Рассказывай дальше. Что тот вор сделал?

— Булавин велел поставить меня в Усть-Хоперском городке: там-де будет вся река (все казаки из хоперских городков. — В. Б.) в съезде; и что всею рекою тебе приговорят, — казнь ли тебе учинят или освободят, то я и сделаю.

— Повезли тебя в Усть-Хоперский?

— Нет, миловал господь. Булавин после того со мной разговора собрал своих полковников и есаулов и, посоветовавшись с ними, меня отпустил. И лошадь мою, которую украли у меня, отдал. И в те поры я от него, Булавина, уехал.

— Кого из знакомых тебе казаков у Булавина видел?

— Как я у Булавина был, и в то время видел из старых казаков Пристанского городка, которые были у него в полковниках: Федора Самойлова, Ивана Хохлача, Спиридона Евтифеева; в рядовых Ивана Калача, Ивана Мотовилина, Ерофея Шуваева и иных многих; Беляевского городка Ивана Котельникова, Урюпина-городка Ивана Сазонова, Леонтия Боярского, Лукьяна Артемьева и иных городков казаков многое число.

— Говорил с теми воровскими казаками? Что они тебе сказали?

— Слышал я от них, что итти Булавину и им в Черкаской для истребления старшин для того, что они продали реку (Дон, Войско Донское. — В. Б.). А из Черкаского — в Азов и на Таганрог, побить бояр, да немцев, да прибыльщиков. А азовские-де солдаты и всякие черные люди будут с нами заодно, а за них, бояр, стоять они не станут. То место, где ныне Азов и Таганрог, мы очистим, чтоб было все наше, казацкое.

— Иное что говорили?

— Что тех лошадей, которых из Тамбова отогнали, а также медные казаны и котлы, которые разбоем побрали в Тамбовском уезде, все поделили меж себя, казаками. И многие продавали лошадь по двадцати алтын и по полтине, а медь — по гривне и меньше за фунт.

— О черкаской старшине что-нибудь узнал?

— Булавин при мне говорил, что из Черкаского тамошний старшинный казак Василий Поздеев пишет к нему, Булавину, чтоб он с единомышленниками шел в Черкаской поскорее. Да он же, Булавин, сказывал: в Черкаске половина казаков будет с нами; и тамбовцы все будут с нами же.

Разговор Булавина с козловцем Анцыфоровым подтверждает данные о начале его похода. Предводитель, как видно, хорошо знал обстановку на Дону и в соседних местах. Следил за подозрительными людьми, знал, конечно, что за ним следят воеводы, посылают лазутчиков. Допрашивая до этого Тимофея Кокорева, из того же отряда А. Игнатьева, посланного в Астрахань для покупки лошадей, а теперь — Кузьму Анцыфорова, Булавин знал, что вместе с Игнатьевым ехал и Федор Анцыфоров. Обоим лазутчикам он задавал одинаковые вопросы об «орде». Ведь всем казакам-повстанцам было известно, что власти мобилизуют против них, помимо полков регулярной армии, калмыков, татар, то есть «орды», кочевавшие в Причерноморье, Приазовье и Прикаспии.

Одновременно с продвижением войска Булавина вниз по Хопру и Дону в хоперских и битюгских верховьях действовал отряд Лукьяна Хохлача. Афанасий Полухин, тоже козловец, посланный Волконским «шпионом» для «проведыванья» К. Булавина, получил в помощь из Тамбова Тараса Наумова и еще четверых станичников. Они выдавали себя за посланцев, которым велели ехать до Усть-Хоперского городка, «будто для проведыванья лесных припасов, которые в прошлом 707-м году в тех местах работные люди тамбовцы за побегом их остановили».

Выехали из Тамбова великим постом в конце марта. На вербное воскресенье приехали в новопоселенную деревню Ключи, владение светлейшего князя Меншикова, поселившего в ней черкас (украинцев). Находилась она в 30 верстах от Пристанского городка. Туда же приехали 30 повстанцев с ружьями, забрали Полухина и его спутников, привезли в Пристанский. Местный атаман Степан Жуков начал допрос строго:

— Кто ты таков?

— Афанасий Полухин, из Козлова. Едем мы по указу великого государя смотреть лесных припасов по Хопру и притокам.

Говори: какие из Руси вести и сколько там силы готовят на нас, казаков? Говори правду по евангельской заповеди господней. Если правду не скажешь, то прибьем тебя ослопьем или в воду посадим.

— Государевых людей наготове много: на Усерде капитан с драгунскими полками, а на Рыбном Степан Бахметев с царедворцами.

— Сколько их будет?

— Того я не знаю.

— Где еще стоят ратные люди?

— На Воронеже оснащены и готовы в плавный путь 10 кораблей, на каждом — по 500 ратных людей. Да в Козлове из козловцев выбрано в драгуны 5 тысяч человек. Да присланных из Москвы старых драгун пять же тысяч. А тамбовцы все сбиты (собраны. — В. Б.) в Тамбов в осаду, и велено им готовитца в поход конницею на вас, Булавина с казаками. А в Тамбов ожидают с часа на час московских полков.

— Так. А припасы всякие у них есть?

— Воеводы велели, чтоб под запасом у каждых пяти человек была подвода. А пушки и весь полковой снаряд к походу и к осаде в Тамбове и Козлове в готовности. Да для такого похода многие лошади государевых драгунских полков от посылки в полевую армию удержаны.

Полухин, как шпион, исправно исполнял приказ начальника: сильно преувеличил число полков, якобы приготовленных против повстанцев, степень готовности ратных людей (пушки, лошади и прочее). На самом же деле и Волконский, и другие воеводы посылали Петру и в Москву панические донесения — о слабости своих гарнизонов, отсутствии полков из Москвы, невозможности противостоять булавинцам. Слухи, которые распускали среди восставших воеводские лазутчики, должны были, по расчетам властей, произвести соответствующее впечатление. Собственно говоря, такой прием взяли на вооружение обе стороны. Булавин и повстанцы тоже говорили и писали, что с ними выступят, помимо самих казаков, многие тысячи запорожцев, татар, калмыков и др. (Белгородская орда, кубанцы, крымцы и т. д..).

Полухин говорил позднее Волконскому:

— Про тех ратных людей, и про снаряд, и про удержание лошадей сказывал я им, воровским казакам, во устрашение собою (сам, по своей инициативе. — В. Б.), а не по подлинным ведомостям.

Полухин же на допросе у Жукова упомянул:

— Вы, казаки, из Тамбова отогнали государевых лошадей многое число.

— Тех лошадей отогнали мы, — согласились Жуков и другие присутствующие в станичной избе казаки; но тут же возразили: — Только те лошади — боярские, а не государевы.

— Нет, — упорствовал Афанасий. — Те лошади — подлинно государевы, а не боярские.

Упрямство Полухина не понравилось Жукову, «и за теми за всеми словами» (из-за тех его слов) его и еще двух человек пристанцы послали в Усть-Хоперский городок, чтобы они явились там к Булавину. С ними направили их «знакомцев» и поручителей — Савелия Скоробогача и дьячка Григория оба — из Пристанского городка. Трех других помощников Полухина оставили заложниками.

В Усть-Хоперский Полухин со спутниками приехали утром 4 апреля, в воскресенье, на пасху. Булавин уже переправился через Дон, стоял на его южном берегу, «блиско того городка». В момент их приезда повстанцы двинулись вниз по реке в поход. От усть-хоперских казаков лазутчик узнал о силах, которые шли с Булавиным (5 тысяч конных, 2 тысячи — водою в судах), о выделении к нему в поход половины казаков, о колебаниях устьхоперцев (после ухода Булавина некоторые хотели переметнуться к Лукьяну Максимову; «а тот их совет состоится или нет, я не знаю»). Казаки Донецкого городка отказались отдать пушки Булавину, если он сам за ними не приедет. Но атаман почему-то не поехал; очевидно, спешил к Черкасску. Да и был уверен, что черкасские казаки его поддержат — об этом он открыто говорил Кузьме Анцыфорову, как и о письме, полученном от черкасского старшины В. Поздеева (получил ли он его на самом деле? Сказать трудно. Не очередной ли это агитационный прием? Хотя, нужно сказать, часть столичной старшИны сочувствовала Булавину; может быть, тайно и осторожно давала ему понять об этом).

Те же усть-хоперские казаки поведали Полухину:

— Булавин с казаками переправлялся через Дон у нашего Усть-Хоперского городка и, переправясь, стоял десять дней. И в то время государевы хлебные запасы, которые оставлены за малою водою, многое число он побрал с собою, а имянно: каждый из тех семи тысяч человек взяли по четверти, а иные по две и по три четверти. А иные, многое число, разрезав кули, сыпали муку наземь.

— А лесные припасы?

— Многие те припасы булавинцы перерубили и пожгли.

Как видно, повстанцы, воспользовавшись царскими запасами, обеспечили себя на дорогу хлебом. Остальное, чтобы нанести убытки царской казне, тем самым — карателям, ненавистным боярам, уничтожали. Полухин узнал, что среди казаков не было единства — если большинство городков перешло на сторону Булавина, выделило ему половину казаков в повстанческое войско, то часть станиц отказалась пойти за ним: Правоторовский и Усть-Медведицкий городки «сели в осаде» и «в согласии» к Булавину «не пошли». Более того: