Детектив Франции - Выпуск 4

• Название: Выпуск 4
• Автор: Детектив Франции
• Жанр: Детектив

В четвертую книгу вошли романы Жан-Патрика Маншетта «Мотив убийства», «Группа «Нада», «Сумасшедшие убийцы».

---

Он посмотрел на меня.

– Да, в скверное, – подтвердил я. – У нее были неприятности.

– Эти фильмы… – сказал он. – И друзья. Развратные. Эдди Альфонсио и другие того же типа. Итак, я приехал. Она не знала, что я ее отец, вы понимаете? Прежде чем встретиться с ней, я установил наблюдение. Ее как раз и убили в тот вечер, когда я установил наблюдение.

Ему надоела головоломка, и он бросил кубик в угол комнаты. Куб снова рассыпался на двадцать щепок. Мариус развел руками.

– Убили, – повторил он.

Он снова заплакал, как фонтан. Губы его шевелились, но он больше не изрек ни слова. Он уже не вызывал во мне жалости. Я плеснул коньяк на дно моей кофейной чашки и выпил его.

– И теперь вы охотитесь за убийцей, – сказал я. – Чтобы уничтожить его.

Он кивнул, вытирая лицо носовым платком.

– И вы думаете, что убийцей может быть Мемфис Шарль, – добавил я.

– А вы так не думаете, Тарпон?

– Нет.

– И вы можете это доказать?

Я пожал плечами.

– Это из–за имитации изнасилования, – объяснил он. – Как если бы женщина хотела сделать вид, что преступление совершено мужчиной. Вы понимаете? Вы знаете?

– Я знаю, – сказал я. – А вы? Откуда вы это знаете?

– Ах, Тарпон, – сказал он, – я уже вам говорил, что я очень влиятельный человек. Если мне нужна информация, я получаю ее.

Говоря это, он немного приосанился, но в общем вид у него был подавленный. В конечном счете это был забавный допрос, но вел его я. И информацию получал тоже я. Я поднялся. Теперь я уже мог передвигаться без посторонней помощи.

– Мне действительно нужно идти, – сказал я.

– Нет, – прошептал он. – Мне нужна Мемфис Шарль, немедленно. Чем больше вы упорствуете, тем больше я ощущаю в этом необходимость. Вы понимаете?

– Я понимаю, – сказал я. – Тем не менее, я говорю «нет». И я ухожу.

– Луиджи! – позвал старый Мариус.

Дверь тут же открылась, и на пороге появился вышеупомянутый Карузо. Старик что–то сказал ему по–американски. Карузо посмотрел на меня с искрой удовлетворения во взгляде. Он пошел на меня.

– Давайте не будем драться здесь, – сказал я. – Я имею в виду «Хилтон». Вас за это упрячут, старина.

Карузо наступал на меня, а я отходил к окну. Быстрым движением он вынул из бокового кармана какой–то предмет из своей металлоколлекции. Это был «кольт». Он делает большие дыры. Пистотлет был даже без глушителя. Мне было страшно. Очень страшно. В этот момент зазвонил телефон. Карузо застыл на месте. Он щурил глаза, как сова на солнце. Только я не знаю, есть ли у сов веки.

Мариус снял трубку. Он слушал, наморщив лоб. Потом посмотрел на меня с озабоченным видом.

– Хорошо. Спасибо, – и повесил трубку.

– Все о'кей, Луиджи, – сказал Мариус. Карузо кивнул ему и с разочарованным видом вышел из комнаты, сунув «кольт» в карман своих брюк.

Мариус равнодушно взглянул на меня.

– Я знаю, где находится Мемфис Шарль, – сказал он.

Я ничего не ответил, потому что не верил ему. Я думал, что он покупает меня, чтобы я раскололся.

– Она арестована, – сказал Мариус – Мне только что позвонил один э–э… функционер. Они обнаружили ее машину на стоянке и устроили засаду, вы понимаете?

– Мышеловку, – рассеянно прошептал я.

– Вот именно. Итак, когда девушка подошла к машине, ее арестовали. Сейчас она в тюрьме. Вы можете идти, Тарпон.

Я пошел к выходу, думая о том, что мне придется теперь разгребать все это, но больше всего меня беспокоило сейчас другое. Подойдя к двери, я повернул голову и сказал:

– Если она в тюрьме, то вы не сможете заглянуть ей в глаза. Должно свершиться правосудие.

Он молча улыбался мне в ответ.

– Если это она убила мою дочь, то я уничтожу ее, – сказал Мариус – Где бы она ни находилась. Даже в тюрьме.

– Хорошо, – сказал я. – До свидания, Горизия.

– Прощайте, Тарпон.

Я вышел в холл. Карузо и шофер «мерседеса» сидели за маленьким столиком и играли в китайские шашки. Они вернули мне мои часы, ключи и ручку. После этого я вышел.

К ветровому стеклу «аронды» были приклеены два протокола о штрафе. Я их разорвал и выбросил в канаву. Мне некуда было спешить. Я сел в машину. Я чувствовал себя усталым и голодным. Я подумал, что мне лучше всего вернуться домой и ждать полицейских, которые рано или поздно придут за мной.

* * *

Когда я припарковал машину на улице Сен–Мартен, было пятнадцать минут второго. Я зашел в бакалейную лавку и купил банку мясного рагу с бобами и бутылку «Амстеля».

Поднимаясь по лестнице, я столкнулся с помятым человечком в коричневом костюме–тройке с перхотью на плечах и лысой голове.

– Вы месье Тарпон? Эжен–Луи–Мари? – спросил он меня с суетливым видом.

– Да.

– Вот повестка.

Он неловко открыл портфель и протянул мне лист бумаги. Я расписался в получении.

– Всего хорошего! – бросил он, исчезая.

Я должен был предстать перед следователем Деруссо завтра, в пятницу, в пятнадцать часов.

Я сложил бумагу настолько аккуратно, насколько мне позволяли мои руки, занятые консервной банкой и пивом, и сунул ее в карман. Я поднялся по лестнице и вошел к себе.

В квартире царил беспорядок, но не такой, какой оставляют после себя грабители. Такой беспорядок остается обычно после обыска без ордера. Очевидно, квартиру обыскали полицейские после моего похищения.

Я прошел на кухню, чтобы выложить на стол покупки, разделся и стал мыться над раковиной. В этот момент зазвонил телефон.

– Я звоню вам уже в шестой раз, – сообщил мне Хейман. – Я уже собирался звонить в полицию, чтобы отправить их в «Хилтон». Где вы были? Почему вы не позвонили мне?

Я кратко объяснил. Моя рука была в мыле, и трубка тоже стала мыльной.

– Горизия? – повторил Хейман. – Не знаю. Я вообще плохо знаю сегодняшний воровской мир. Я рядом с отелем. Вы в курсе?

– С каким отелем? В курсе чего?

– Не прикидывайтесь дурачком, Тарпон. Я говорю об отеле, в котором вы остановились с Мемфис Шарль. Под именем Малои. Есть новости. Неприятные. Печальные.

– Опечальте меня.

– Под ее матрацем нашли пачку гнусных снимков, – сказал Хейман. – На всех снимках изображена Гризельда с разными партнерами. Имена партнеров обозначены, но я не смог их узнать. Во всяком случае, это великолепный материал для шантажа. Но это еще не самое печальное.

– Опечальте меня еще больше.

– Вы помните о рукоятке ножа? Об окровавленной рукоятке? Альфонсио тоже был убит ножом.

– Да, – вздохнул я. – И нож сломался. Рукоятки не было.

– Мне кажется, ее нашли.

– Да.

Мы помолчали с полминуты. Было слышно наше дыхание.

– А малышка вам нравилась? – наконец спросил Хейман.

– Да, нравилась, – ответил я.

Едва я успел закончить разговор и вернуться к раковине, как телефон снова зазвонил. На этот раз на проводе был Жерар Сержан. Он хотел узнать, есть ли новости, что я делаю и что уже сделал. Я ему сказал, как обстоят дела. Я ни словом не упомянул ему о плачущем человеке, Мариусе Горизия, потому что не хотел расстраивать его рассказом о прошлом матери. Я рассказал ему почти все, включая мои перемещения с Мемфис Шарль. Рано или поздно он все равно узнал бы об этом.

Он воспринял все гораздо легче, чем я предполагал.

– Вы делали все, как лучше, – сказал он.

– Да.

– А что вы думаете делать дальше, Тарпон?

Я как раз задавал этот вопрос себе.

– Я не думаю, что девушка виновата, – сказал Жерар Сержан.

– Почему?

– Эти снимки… под матрацем, вы говорите? Это такой несерьезный тайник, особенно в отеле.

– Да, – согласился я.

Господи, как он меня раздражал!

– Вы продолжаете вести расследование? – спросил он.

– Да.

– Кроме того, девушка… – замялся он. – Видите ли, не женское это дело – убивать людей.

Еще один, считающий, что женщина – это нечто хрупкое, нежное и чистое. И все равно он раздражал меня.

Мы обменялись еще несколькими фразами, после чего я вернулся к раковине.

На этот раз мне удалось закончить процедуру, которую я начал. Я помылся и побрился, надел старые вельветовые брюки в крупный рубчик, клетчатую сорочку и черные нейлоновые носки. Я сунул ноги в тапочки, открыл банку рагу и выложил содержимое в кастрюлю, чтобы разогреть. Ел прямо из кастрюли и пил из горлышка. Во время еды я думал.

Я закончил есть без десяти три. Сегодня четверг. Вся эта история началась в понедельник вечером, и мне казалось, что за эти два с половиной дня я состарился на десять лет. Я подошел к телефону и снял трубку.

Лысенко только что приехал, и меня соединили с ним почти без всякого выпендрежа.

– Сегодня в четыре часа вы должны оставить деньги в обмен на гнусный снимок, вернее, негатив на вокзале Монпарнас? – спросил я.

– Я уже вам сказал, что не намерен…

– Да, – перебил я. – Я знаю. Если вас не затруднит, не могли бы вы приехать туда с чемоданчиком, набитым старыми газетами или чем–нибудь в этом роде?