Елена Грушковская - Багровая заря

• Название: Багровая заря
• Автор: Елена Грушковская
• Жанр: Фэнтези

Вы спрашиваете, кто я?

Всё началось с того, что я увидела существо на дереве. Её звали Эйне. Она была хищником.

Я почувствовала вкус крови и больше не могла есть человеческую пищу.

Меня сочли наркоманкой.

Меня арестовали за убийство, которого я не совершала.

Мне было некуда идти. Дорогу обратно к людям мне закрыла моя собственная могила и свидетельство о смерти.

Моя природа необратимо изменилась.

Я не боюсь солнца, распятия, чеснока, святой воды, серебра. Мне доводилось убивать себе подобных. И они тоже пытались убить меня. Война, предательство, насилие, боль. Ярость, одиночество, отчаяние.

Единственное существо на свете, которое я люблю — моя младшая сестрёнка, которая называет меня мамой. Она человек, а я хищник.

Когда на старом каирском кладбище меня пригвоздили к телу Эйне, по железной пуповине от неё ко мне перешло что-то.

Она заразила своим вечным поиском. Она сказала: «Может, тебе это удастся». Что? Я не знаю.

Здесь нет гламура и глянца. Я далека от этого. Драконов, ведьм, единорогов, эльфов тоже нет. Я ничего не приукрасила, но и не скрыла. Если местами получилось жёстко — значит, так оно и было. А если местами ком в горле — значит, так было тоже.

Я — Аврора Магнус, и вы, скорее всего, побоялись бы сблизиться со мной и стать мне другом. Вы спрашиваете, кто я?

Я — хищник, а вы — человек.

А к тем, кто, прочитав это, скажет: «Так не бывает», хочу обратиться словами моего наставника Оскара: «Человеческие знания несовершенны и неполны, и люди являются заложниками той картины мира, которую они себе создали. Мир — одна большая иллюзия. Реальность такова, какой мы её представляем. Сейчас у вас есть шанс познать иную реальность… Увидеть мир так, как видят его хищники, и немного — на время чтения — пожить в нём так, как живут они».

---

Тёплый песок утекал между пальцев Карины, а в её каштановых блестящих волосах белел цветок лилии.

— С самого детства не играла с песком, — сказала Карина с задумчивой улыбкой. — Всегда мечтала построить из него большой-большой замок.

— Давай построим, — согласилась я.

В её глазах затаилась печаль. Наверно, даже всей моей любви было мало, чтобы прогнать эту тоску. Она не плакала, но в душе у неё была пустота. У меня не поворачивался язык, чтобы сказать ей, что она ещё встретит хорошего парня: слишком свежа была рана в её сердце. Мы строили на берегу песчаный замок с башнями и рвом, трудились над зубцами на замковой стене, изображали даже кирпичную кладку. Мы знали, что скоро прилив не оставит от наших трудов и следа, но сейчас это было неважно. Солнце в безоблачном небе грело, лазурная волна шептала. Это был кусочек рая посреди кромешного ада, чудесный сон, которому, как и всем снам, суждено было закончиться. Но пока он продолжался, нам было хорошо.

9.33. Подземный ад и наземный рай

— Мама, давай ещё слетаем на тот остров. Мне там понравилось.

— Прости, куколка, прямо сейчас я не могу. Давай попозже.

— Мамочка, я сойду с ума здесь!

Я вздохнула. Мои мечи в ножнах жаждали вражеской крови, а Карина просила солнца и тепла. Я и сама понимала, что ей не место здесь, но что я могла поделать? В римских катакомбах бесследно пропала целая экскурсия, и по данным разведки, это было дело рук обосновавшейся там группировки оставшихся в живых истинноорденцев.

— Мы срочно летим в Рим, — сказала я. — Похоже, там орудуют наши крысы. Они сожрали туристов, представляешь? С ними надо разобраться. Обещаю, после этого мы с тобой рванём на остров, моя красавица.

Карина вздохнула и опустила голову.

— Мама, я свихнусь, — глухо простонала она. — Я серьёзно.

— А может, потерпишь?

Она печально покачала головой. Я не знала, что ответить. В этот момент в дверь постучал Алекс: он пришёл за подтверждением на трёхдневный отпуск, который я ему пожаловала за отличную службу.

— Мама, если ты не можешь полететь со мной сама, то, может быть, ты отпустишь меня с Алексом, раз уж у него отпуск? — с надеждой заглядывая мне в глаза, спросила Карина. — Если он будет со мной, ты точно можешь за меня не беспокоиться.

Хотя на лице Алекса не дрогнул ни один мускул, от меня не укрылось, как под его безупречно сидящей, застёгнутой по самое горло форменной курткой шевельнулось чувство. Его суровое сердце ёкнуло и сжалось, но язык его остался по-прежнему нем.

Я заметила:

— А ты у Алекса спросила? Может быть, у него есть свои планы на отпуск, и работа телохранителем в них совсем не входит? А вдруг он хотел, скажем, навестить подругу, а тут ты со своими прихотями?

Брови Карины удивлённо взлетели, она посмотрела на Алекса.

— Алекс, у тебя что, есть девушка?

— Гм, никак нет, — сдержанно ответил тот.

— Ну вот, видишь, — сказала Карина. — Какая у него может быть девушка, мама? О чём ты? Из-за этой вашей войны у вас всех нет никакой личной жизни. Я думаю, Алекс не будет против. Алекс, ты ведь не против?

— Если Аврора прикажет, — ответил он.

— Я могу приказать, — сказала я. — Но ты-то сам — как?

— Я готов, — заявил Алекс, встав подчёркнуто прямо.

— Ой, здорово, — обрадовалась Карина. — Спасибо тебе большое!

Она обняла его за плечи и чмокнула в щёку. Не представляю, как можно оставаться каменным в объятиях Карины, утопая в её головокружительном аромате, но Алексу это удалось. С тем же успехом Карина могла обнимать статую.

— Хорошо, — сказала я. — Но ты отвечаешь за неё головой, Алекс.

Я объяснила Алексу, как найти тот остров. Карина надела купальник и парео, а сверху накинула пальто — чтобы не замёрзнуть в полёте. Она обняла плечи Алекса, когда тот поднимал её на руки, и улыбнулась ему ясно и доверчиво. Бережно прижав её к себе, он раскинул крылья, огромные, огненно-красные с чёрными пятнышками на концах маховых перьев, и взмыл в небо.

Беготня по римским катакомбам заняла целую ночь. Там определённо пахло смертью, и можно было не сомневаться, что найти туристов живыми вряд ли удастся: все они стали пищей истинноорденцев. Кое-где слышалось сытое урчание шакальих животов: эти твари тоже попировали на славу. Трудность операции состояла в том, что не мы одни бродили по подземным ходам. Мы чуть не столкнулись с поисковой группой, состоявшей из местной полиции и спасателей, и нескольким «волкам» пришлось отвлекать их внимание, пока другие преследовали «крыс». На этот раз их решено было захватить живыми, и для этого мы стреляли в них шприцами с 96-процентным спиртом. Десять граммов С2 Н5 ОН вырубали их полностью, и нам оставалось только выносить их бесчувственные тела наружу. Всего мы нашли и вытащили из катакомб девять истинноорденцев.

Набегающие на берег пенные гряды мерцали зеленоватым светом, в фиолетово-синем небе мерцала россыпь звёзд. На песке, глядя на подсвеченный голубым горизонт, сидели две фигуры — локоть к локтю. У одной была толстая тёмная коса, другая поблёскивала круглым лысым черепом.

— У тебя когда-нибудь была девушка? — спросила одна фигура другую.

— Да, была когда-то давно, — ответила другая фигура, сидевшая рядом.

— Вы расстались?

— Гм, да, в некоторой степени… Она умерла.

— Ой… Прости.

— Ничего… Я уже могу говорить об этом спокойно. Она была человеком, как ты. Чтобы быть со мной, она согласилась на обращение. Люди старятся и умирают быстрее хищников, и, останься она человеком, скоро я потерял бы её. Скоро — по меркам жизни хищника, конечно.

— И?..

— Что-то пошло не так. Она не выжила.

Девичья фигурка грустно и сочувственно прильнула к широкому плечу мужчины.

— И что было потом?

— Обращение я проводил без разрешения. За одно это уже полагалось наказание, а вдобавок всё закончилось смертельным исходом. Меня исключили из «Авроры», я попал в лапы к Ордену и оказался в Кэльдбеорге. А там я встретил твою маму. Вместе с ней мы вырвались оттуда и основали отряд «чёрные волки». Дальше ты сама знаешь… Мне дали отпуск и поручили охранять тебя. И вот, мы здесь.

Длинноволосая фигурка тихонько вздохнула, положила подбородок на плечо собеседника и осторожно просунула свои тонкие пальцы между его пальцами. Он, блеснув выбритой макушкой, повернул голову и посмотрел на неё.

— Всё хорошо, что хорошо кончается, — сказала она.

Фигуры долго молчали.

— Тебе не холодно, куколка? — спросил наконец мужчина.

— Да, чуть-чуть. Стало прохладно.

Он снял куртку и накинул собеседнице на плечи. О чём-то вспомнив, она впала в печальную задумчивость. Видно, ей вспомнилось, как один молодой «волк» точно так же накинул ей на плечи куртку, и как они чуть не поцеловались ночью в раздевалке.

Её собеседник тоже находился в тяжёлой задумчивости. Пора это признать, мрачно думал он. Нет смысла отрицать, убеждать себя в обратном, пытаться выдать это за что-то другое. Пора это признать и смириться с этим, потому что бороться против этого невозможно. Он пытался с этим бороться — честно пытался, но ничего не вышло.

У неё в руке было рыжее перо, она вертела его в пальцах. «Волк» узнал его.

— Я стояла у окна, одна-одинёшенька… В целом мире. А всем было плевать — так мне тогда казалось. Ты шёл к маме в палату… Наверно, по какому-то делу. Ты мог бы пройти мимо меня, но ты не прошёл. Ты остановился и спросил, что случилось. Тебе было не всё равно. Знаешь, когда я впервые тебя увидела, я жутко испугалась… — Она тихо засмеялась, потом склонила голову на плечо «волка». — Я тогда ещё не знала, какой ты.

«Волк» взял у неё рыжее перо и тоже повертел в пальцах. Да, с той самой первой встречи он не переставал думать о ней. Тогда он ещё не понимал, что это такое. Ерунда, говорил он себе, этого не может быть, она всего лишь девочка. Сейчас не время — вот что он говорил себе чаще всего.

— И какой я? — усмехнулся он.

— Самый сильный. Самый лучший. С тобой я ничего не боюсь! Я знаю, ты защитишь меня от всего и от всех. — Она вздохнула. И вдруг попросила: — Скажи это!

— Что сказать? — нахмурился «волк».

— То, что ты давно хочешь мне сказать, но почему-то молчишь. Ты, наверно, сам в это не можешь поверить, да? Скажи, пожалуйста! — Её ручка проскользнула ему под локоть. — Скажи, я хочу это услышать.

Он не был до конца уверен, что это то самое, но ничего другого не находилось. Он сказал, не веря собственным ушам:

— Я люблю тебя, Карина.

Она засмеялась, вскочила и закружилась на песке, потом остановилась как вкопанная, сверкая глазами и маня улыбкой. «Волк» тоже поднялся.

— Не играй со мной, — сказал он. — У меня нет времени на глупости.

Она шагнула к нему и прижалась к его груди.

— Обними меня… Пожалуйста, обними.